Последний самурай

Я сказал

Джонатан Глоувер — наш современник, утилитарист Автор книги «Вызываю смерть и спасаю жизни». Он говорил, что перед тем как совершить самоубийство, человек должен поменять работу, уйти от жены, уехать из страны.

Я сказал

Вам будет легче, если вы поменяете работу, бросите жену и детей, уедете из этой страны?

Он сказал

Нет. Ну разве что самую малость, потому что тогда не придется все время притворяться. Но куда бы я ни поехал, повсюду одно и то же. Почему-то я всегда думал, что перед смертью следует посетить Гималаи. И еще мне хотелось повидать Тьерра дель Фуего. Поехать на юг Тихого океана, там, говорят, так красиво! Но куда бы я ни ездил, где бы ни бывал, повсюду одна и та же картина: ребенка избивают до полусмерти прикладом от ружья, солдаты гогочут. И никак не получается выбросить эту сцену из головы.

Он разглядывал пустой бокал

А потом произнес

Помолчал немного и добавил

Каждый заболевший

Сам себе и лекарь.

Он обхватил голову руками.

И сказал

Прелестная история.

Он сказал

Мир был бы вполне сносным местом, если бы мучениям в нем подвергались только те люди, которые совершили преступления. Будешь еще колу?

Я ответил, что предпочел бы апельсиновый сок. Он пошел к холодильнику с пустым бокалом. Вернулся с тем же бокалом и банкой кока-колы.

И сказал

Моей жене тоже пришлось нелегко. Она решила, что должна подставить плечо, разделить ответственность. Она написала целое море писем разным людям, но они не слишком стремились помочь. Но она не могла позволить себе отчаяться, искать легкого выхода, из-за детей.

Я спросил

А она что, тоже хочет умереть?

Он сказал

Не думаю.

А потом после паузы добавил

Но она сильно изменилась. Стала куда как менее

Он сказал

Или куда как более

Он сказал

Все это превратило ее в человека, который

Он сказал

Просто в ней открылись новые таланты. Она организовала вполне успешную кампанию... Вернее, она организовала кампанию, которая оказалась весьма успешной как кампания. Ее поддержали многие люди, давали деньги, когда она просила денег, ходили на демонстрации, когда она говорила, что надо провести демонстрацию, писали письма членам своего парламента, когда она говорила, что надо подключить членов парламента. Газеты публиковали ее письма, когда она писала в них эти письма, помещали заметки о демонстрациях, когда проводились эти демонстрации. Она регулярно давала интервью на радио и телевидении. Все эти вещи, они сами по себе не происходят. А потом уже этот процесс идет как по маслу. И человек преисполняется уверенности в том, что делает полезное дело.

Он спросил

Хочешь еще колы?

Я сказал, что да.

Он вернулся с бокалом спиртного. И сказал, что страшно извиняется, но кола кончилась. И не желаю ли я выпить вместо нее стакан апельсинового сока?

Он сказал

Такого рода кампании, они помогают спрятаться от действительности. Переговоры, которые они вели, казались такими многообещающими, во всяком случае, жене они казались многообещающими. Но она постоянно опасалась, что я в любой момент могу вмешаться и все им испортить. И еще ее постоянно раздражало мое снисходительное отношение к этим ее занятиям. Потому что она считала каждое свое достижение неким чудом, знаком свыше. Впрочем, раздражало не слишком сильно, если она и выказывала раздражение, то весьма завуалированно. И проявлялось оно по разным другим поводам, и мне приходилось, например, скрывать, как я счастлив был видеть нашу собаку. Да этот пес, он просто с ума сходил от радости, как только я переступал порог дома! Я не вмешивался в ее дела, но и ничем не способствовал развитию этой ее кампании, не вкладывал в нее почти ничего. Просто я хочу сказать, моя жена, впрочем не только она, все они потратили целых пять лет, достигая прогресса в этой своей кампании или, напротив, следя за ее регрессом, в то время как я провел пять лет

Он сказал

И все это стало особенно очевидным, когда умерла собака.

Он сказал

Ладно, не важно, теперь это уже в прошлом. И я вижу, тебе все это неинтересно. И мне тоже неинтересно, и я устал говорить и думать обо всем этом. Да и не стоит так много думать обо всем этом.

Я спросил

А вы читали ту книгу Грэма Грина?

Он сказал

Какую ту книгу Грэма Грина?

Ту, где он убивает свою жену, просто из сострадания, а потом его начинают мучить воспоминания? А потом он теряет память в результате взрыва и контузии?

Он сказал

Ах, эту! А ты что, читал Грэма Грина?

Я сказал

Только эту и еще «Путешествие с тетушкой». Но мне больше понравилась «Путешествие с тетушкой». Моя мама прочла ту, другую, и сказала: О, у меня будет амнезия. Прямо об стенку головой билась, но так ничего не получилось. А потом вдруг вспомнила, что когда-то давно ее сбила машина и что потом, очнувшись, она помнила все-все. И она прочла целую кучу статей по амнезии, но они не слишком помогли. И тогда она подумала: может, обратиться к гипнотизеру? Люди ходят к гипнотизерам, и те помогают им вспомнить вещи, о которых они давным-давно позабыли. О всяких там случаях из детства или о том, кем они были в прошлой жизни — к примеру, Клеопатрой или кем-то еще. Так почему не попробовать гипноз, но только для того, чтобы забыть?

Он сказал

Потрясающая идея! Идет к доктору эдакая развалина-невротик. А выходит — царица Нила Клеопатра!

Я сказал

Ну и тогда она позвонила Самаритянам.

Он спросил

И что же они ей сказали?

Я сказал

Они сказали, что не знают. Тогда она принялась обзванивать всех гипнотизеров, но все они в один голос твердили, что это нездоровый подход, & что гипноз как орудие психиатрии призван помогать людям бороться с трудностями, & что врачебная этика просто не позволяет им вмешиваться в подобных ситуациях. И тогда моя мама спросила, не найдется ли у них специалиста, плюющего на эту самую этику? Может, все же отыщется хоть какой-нибудь завалящий гипнотизер, какой-нибудь мошенник от психиатрии, который заодно вступит с ней во внебрачную связь, украдет все ее кредитные карты, заодно стырит и жемчуг, который ей подарили на восемнадцатилетие? Хоть кто-нибудь, кто сможет заставить ее позабыть о том, что с ней случилось за последние лет десять или около того?

Он спросил

Ну и что же они сказали?

Повесили трубку.

Он сказал

И что было потом?

Я сказал

Она попыталась совершить самоубийство.

Он сказал

Ты, должно быть, воспринял это страшно болезненно.

Я сказал

О нет. Это было еще до того, как я родился. И мне кажется, сейчас она сожалеет об этом своем поступке, особенно когда люди отпускают в ее адрес всякие дурацкие замечания. И теперь, когда у нее есть я, она считает тогдашнее свое поведение безответственным. Извините.

Он сказал

Ладно, не важно. Так все считают. Я ведь, знаешь ли, написал книгу. Написал книгу, дал много интервью и подписывал отдельные экземпляры, на память. Смешно, но люди покупаются на такие вещи.

Он встал и принялся расхаживать по комнате. Потом подошел к окну и сказал

День сегодня просто замечательный!

Он сказал

Как думаешь, от этого книга будет лучше раскупаться?

Я сказал, что в любом случае подписанный автором экземпляр всегда стоит дороже. Он сказал, что было глупо с его стороны не подумать об этом раньше. И что теперь уже поздно: он успел раздать все подписанные экземпляры наиболее активным участникам и сторонникам кампании.

Я до сих пор ощущал неловкость и стыд, наверное, все же не стоило говорить ему об этом, моя мама сочла бы это безответственным. И я уже хотел было сказать ему, что в жизни всякое случается, что случай случаю рознь, что просто у меня никогда не было отца, и о том, что он мой отец, я брякнул, не подумав. А потом мне пришла в голову другая мысль. Неплохо было бы сказать ему следующее: Знаете, вообще-то я вырос без отца, но это ничего, я в полном порядке. Просто я хочу сказать, не думаю, чтобы мне было лучше, если бы я прожил здесь, в этом аду, целых десять лет. И тут вдруг я почему-то вспомнил, сам не пойму почему, что в этот момент Сибилла дает дома урок Маленькому Принцу. Что, если в этот самый момент она, доведенная до отчаяния тупостью ученика, вдруг возьмет пузырек с таблетками и скажет при этом, что не может быть человеком без прошлого и человеком без будущего тоже? А Маленький Принц возьмет да брякнет: Вот и хорошо, вот и правильно. Ну, что же ты? Давай, действуй!