Шагай вперед, мой караван... (СИ)

До их слуха донеслись мелодичные, сладкие, как шербет, звуки музыки.

- Пойдем, послушаем, - предложил Стив, беря ее за руку. - Сегодня четверг. А по четвергам у нас весь день поют бхаджаны - священные песнопения, под аккомпанемент цимбал и барабанов.

...Шесть незабываемых дней провела Вика в Бриндаване подле Саи Бабы, купаясь в его, излучающей безграничную любовь, ауре, слушая его образные, удивительно доступные и в то же время философски-мудрые речи. И чем больше она их слушала, тем больше они ее завораживали, овладевая ее воображением. Ей казалось, она готова остаться здесь навсегда. Тем более, что не только Саи Баба, но и Стив был рядом. Правда днем у них почти не бывало времени для общения, а с заходом солнца он оставлял ее одну. Но зато их свидания и путешествия во сне повторялись каждую ночь, и каждую ночь с ней случалось что-то новое, неизведанное. Этих впечатлений ей с лихвой хватало на весь следующий день. И теперь уже она ждала с нетерпением того момента, когда голова ее коснется подушки. Даже страшные усатые жуки, постоянные обитатели розового домика, не отпугивали ее. Но время пребывания в ашраме подошло к концу. С грустью и тоской думала Вика о предстоящем расставании со Стивом, без которого теперь уже и жизни своей не мыслила. Неужели они снова лишатся друг друга на несколько лет? А может даже навсегда? Она отважилась признаться себе, что любит Стива, о чем конечно же знал и он, потому что она не могла и не хотела экранировать от него свои мысли и чувства, как это делал он. Он даже не попытался заговорить с ней об их отношениях. Да, собственно, никакие объяснения им и не были нужны. Разве то, что происходило с ними во сне, нуждалось в словах? А может быть он намеренно всё ограничивал снами, чтобы ничем не связывать ее, зная, что им снова предстоит долгая разлука?

Свами пригласил Вику, Стива и трех молодых людей из Европы на прощальную беседу. Он устроился на своем троноподобном кресле, положив босые стопы на красную подушечку, и предложил сесть всем остальным. Вика отметила про себя, что ни один из присутствующих за всю неделю ни разу не бросился целовать ноги Саи Бабы, хотя на даршанах она видела это ежедневно. Обведя своих гостей, таких юных еще и красивых, любящим, ласковым взглядом, Саи Баба заговорил, и голос его тёк как река, как священные песнопения.

- Я пригласил к себе в ашрам именно вас не случайно. Все вы - первенцы нарождающейся шестой расы, идущей на смену нынешнему человечеству. Вы наделены особыми свойствами и возможностями, к которым и относиться следует с особой ответственностью, используя их исключительно во благо людей. За те дни, что мы провели вместе, я пытался дать вам правильные ориентиры-маяки, чтобы вы могли руководствоваться ими. Распространяйте знание о единстве всей жизни, о том, что есть только один Бог - Высшее Божественное Начало, присущее всем существам и пронизывающее всю Вселенную. Все люди на земле есть воплощения Бога. Нет ни “чужого”, ни “соседа”. Все “другие” это вы сами, все принадлежат неделимому целому. Служение человеку - это поклонение Богу, живущему в том, кто дает, и в том, кто получает. Жертвуйте деньги тем, кто в них нуждается. Делитесь с людьми своими знаниями. Учите тому, что мир в собственном доме - первый шаг на пути мира во всем мире, что причина всех стихийных бедствий - безнравственное поведение самих людей.

Саи Баба умолк, и в его взгляде, которым он обвел собравшихся, светилась отцовско-материнская любовь. Всех мучил один и тот же вопрос - когда он снова призовет их к себе. Не дожидаясь, пока вопрос будет высказан вслух, Аватар сказал:

- Это наша последняя встреча. Срок моего служения подходит к концу. Я больше не буду выходить на даршаны и принимать людей, как сейчас принимаю вас. Но помните, что я еще долго буду с вами, и вы всегда можете рассчитывать на мою помощь.

- Свами, - обратился к Аватару Стив, - а как быть с волной терроризма, захлестнувшей весь мир? Разве не должны мы бороться с ним, искоренять его, как проявление зла и насилия?

- Должны, мой мальчик, должны, - закивал головой Саи Баба. - Но бороться не с оружием в руках, не насилием в ответ на насилие, а любовью. Злом зло не победишь. Огонь тушат не огнем, а водой. Любовь - великая сила. Ей нет равной во всей Вселенной. Действуйте с любовью и вам ответят тем же. Говорите с любовью, и слова ваши дойдут до сердец. Думайте с любовью, и на вас снизойдет покой, исчезнет жестокость и агрессивность. Где есть любовь, там не приживается ненависть.

- Свами, - преодолевая смущение, подала голос Вика. - Могу и я задать вам свой вопрос?

- Дитя, я слушаю тебя. - Подавшись вперед, Саи Баба погладил Вику по голове.

- Несколько лет тому назад, - начала она, все еще смущаясь, - моя семья покинула свою Родину и эмигрировала в Соединенные Штаты.

- Знаю. Знаю. Продолжай.

- Я была полна решимости отдать все свои силы, все свои скромные способности стране, которая, как мне казалось, строит первое в истории человечества общество, лишенное национальных различий, принимающее и уважающее все религии, защищающее права человека. Но чем взрослее я становлюсь и чем дольше живу в этой стране, тем больше сомневаюсь, а так ли это, а правильно ли я избираю свой жизненный путь.

- Я ждал этого вопроса. Запомните все! - Обычно доброе и мягкое выраже- ние лица Саи Бабы стало в миг серьезным, почти строгим. - Мать и родная земля дороже, чем рай небесный! Относитесь к Родине, как к матери, а к ее культуре, как к отцу. Человек должен служить той стране, что родила и воспитала его. Каждый из вас столь многим обязан своей Родине. Так верните ей свой долг. Боритесь за единство нации, потому что нация без единства так же слаба как человеческая рука с парализованными пальцами. В своем служении думайте не о себе, не об отдельном человеке, а о благе всего общества. Вот мое напутствие тебе, Виктория, и всем вам.

Вика крепко задумалась, даже помрачнела. Все здание ее будущей жизни, которое она сама для себя выстраивала по кирпичику, в один миг рухнуло. Не легко было созерцать его руины. Саи Баба с понимающей и чуть лукавой улыбкой наблюдал за нею.

- Это скоро пройдет. Операции всегда болезненны, но порой необходимы, - сказал он ласково и обратился ко всем собравшимся: - Друзья мои! Завтра вы будете далеко отсюда. Запомните все, что вы здесь узнали. Я возлагаю на вас большие надежды. Вы - пионеры и зодчие грядущего Золотого века... Стив, мой преданный друг! Срок твоего ученичества подошел к концу. Ты полностью готов для выполнения своей миссии. Возвращайся и ты на Родину. - Он сделал особое ударение на слове “Родина”.

Вика не смела поверить своим ушам. Она обернулась к Стиву - их взгляды встретились. Глаза обоих сияли. Спрятав улыбку под опущенными веками, Саи Баба сказал:

- Летите с миром.

Обратно Вика снова летела вместе со Стивом. Она не могла и мечтать о таком подарке Саи Бабы, который, конечно же, все про них знал. Выполняя обещание, данное матери, она решила сначала заехать домой, взяв себе билет до Лос-Анджелеса. Никак не мотивировав свои действия, Стив сделал то же самое.

Они сидели молча, держась за руки. Когда самолет, иглой пронзив толщу облаков, вознесся над клубящейся небесной периной, их губы и сердца слились воедино. То был их первый поцелуй наяву. Наяву ли? Ведь они снова, как в своих снах, парили над землей.

В аэропорту LAX Стив посадил Вику в такси, помахал ей на прощание рукой и, подождав пока она отъедет, остановил другое такси - для себя. За весь долгий перелет ни один из них ни словом не обмолвился о той части напутствия Саи Бабы, которая касалась Родины, а следовательно - их дальнейших судеб.

Глава 70

Вика окунулась в уют и тепло домашнего очага. Лана хотела знать все, до мелочей, о ее о впечатлениях от поездки, от общения с Саи Бабой, пытаясь образно все себе представить. Левон слушал, как всегда, недоверчиво, вернее, попросту старался не вникать в то, что слышал, пряча скептическую улыбку. Когда же Вика начала рассказывать о случаях материализации, он и вовсе хотел встать и уйти, потому как не мог уже скрывать свое раздражение на их легковерность.