Новый день(СИ)

- Утро доброе! Ну, как, вспомнил, сынок?

Вместо ответа, Джеймс спросил:

- Сколько?

И без разговоров выложил необходимую сумму на прилавок.

- Попробуешь, - хозяин протянул ему гитару.

Джеймс помотал головой.

- Ну и ладно. Всё равно не прогадаешь. Знаешь, парень, эта гитара ручной работы в единственном экземпляре. Её сделал очень хороший английский мастер. Видишь, тут его инициалы, - мужчина перевернул гитару и показал инициалы с торца корпуса.

- Он сам на ней играл, она немного потрёпанная, но звучит идеально. Знаешь, и настраивается сама, - он улыбнулся и похлопал гитару по корпусу.

- У этой гитары история есть. Мне её продал один мужик почти задаром. Я сразу смекнул, что такой инструмент не может стоить так дёшево. Значит, краденая. Точно. Посмотрел на гравировку, стал искать и нашёл владельца. Долго искал, года два! Я настоящий детектив, сынок! Ну, так вот, владелец и говорит, что украли гитару у него в клубе с концерта в Лондоне. А он сам - мастер, гитары делает. У него мастерская в Лондоне. Говорю ему: "Что, может, прислать обратно?". Но он сказал, что бы я продал её тому, кто больше всего в ней нуждается. Пусть, говорит, она принесёт ему удачу. А сам, мастер этот - молодой по голосу и приятный паренёк. Знаешь, хорошие такие бывают люди, лёгкие и живые, с которыми поговоришь минутку, и жить хочется. А гитара эта невесомая - ты возьми, попробуй сам.

Но Джеймс стоял и смотрел на гитару изумительной красоты, а руку протянуть и коснуться её, не смел.

Хозяин магазина продолжил:

- Поблагодарил, значит, мастер меня, сказал, что жалел очень пропажу, а теперь вот рад и спокоен за неё - в хорошие руки попадёт, говорит. Сам-то я по молодости играл немножко, для себя. Мне она, старику, ни к чему. Как раз тебя ждала! Вот такая история, сынок у этой гитары. Длинный путь она проехала до тебя.

Джеймс спросил про чехол - и чехол нашёлся. Тоже ручной работы с инициалами мастера, чёрный, кожаный. Хозяин магазина уложил гитару в чехол, забрал деньги, передал гитару Джеймсу через прилавок, крепко пожал ему руку, и только на прощанье, когда Джеймс в дверях обернулся, сказал:

- Держись, сынок. Жизнь долгая, разная. Не бросай свой талант на помойку передрягам.

Когда Джеймс устроил себе студию в гараже, он первый раз расчехлил инструмент. Он сел на табурет, вытащил гитару из чехла, обхватил пальцами гриф - словно для его руки сделанный. Не большая и не маленькая, с хорошим балансом. Выглядит интересно, а гладкие контуры предают её виду глубину и немного лёгкости. Цвета шоколада, с естественными рисунками дерева. Текстура её поверхности на ощупь почти бархатная.

Джеймс подключил гитару к комбику, взял аккорд и! До-мажор враз проложил почву под его ногами. Ему казалось, что струны этой гитары пульсируют в такт с его сердцем.

Джеймс не расставался с гитарой несколько дней. Постепенно, шаг за шагом, он учился играть заново. Болели пальцы от упражнений по двенадцать часов. Вспомнив старое, он осторожно подобрался к новым риффам. Только теперь они сами собой не возникали: Джеймс вытаскивал их из комбинаций опыта и искал новое звучание. Это был продолжительный и вовсе не лёгкий труд.

Он вернулся к своим старым подругам, но звук новой гитары ему настолько нравился, что он отдавал предпочтение только ей. Чуть позже он найдёт этого мастера, что бы поблагодарить.

Пора делать следующий шаг - налаживать связь с ребятами. Дейну Джеймс звонить не стал, он вообще не знал, как подступиться к нему. Ен от кипучей радости завалил бы его вопросами, а Джеймс был не готов к ним. Потому он позвонил Алану и договорился, что Алан соберёт всех через неделю в их студии. Алан не задал ни одного вопроса, не возразил, а только сказал:

- Я рад за тебя и рад за нас.

Встреча прошла спокойно, будто они виделись пару дней назад. Никто Джеймса не пытал: где был, что делал, что дальше. Поджемовали. Он показал новые риффы, кое-что придумали. Дейн держался отстранённо, технически был безупречен в игре, поддержал и развил новые темы, с Джеймсом лично не разговаривал, в глаза ему не смотрел. Ен обалдел от гитары Джеймса. Попросил поиграть, бережно держал и восхищался с улыбкой до ушей:

- Вот штука, а! Это ж надо - вещица! Афигенная!

Встречаться стали каждый день. В основном вспоминали старое, новое давалось с трудом. Группа настроилась на какой-то длительный и не простой процесс. На репетициях больше работали, меньше прикалывались. Музыка получалась отличной от той, что делали раньше - она стала жёсткой, отрывистой. В ней исчёзла мелодичная тяжесть, а появилась тяжёсть резкость.

Тексты теперь писали все, точнее подкидывали идеи Джеймсу. Он пытался сводить их в единое целое. Но получался смысловой набор слов на заданную тему, без поэтики и плавности - такие сухие, грубые, но сильные штрихи. Всё точь-в-точь под теперешнюю музыку.

Пусть так, зато они снова работают. Это то, что они теперь умеют и могут.

Но вдруг на арену ещё не отрепетированного шоу выступил Дейн с "фигня полная!". "Фигня полная" - теперь самое частое выражение, произносимое Дейном на репетициях. Джеймс помалкивал. Хорошо, что они хоть так начали.

Однажды, оставшись вдвоём с Дейном, Джеймс попытался выяснить, что хочет Дейн от их музыки и чем вызвано такое суровое отношение к нему. Джеймс объяснил, что он попал в переделку сам с собой, что ему нелегко, попросил понять и извинился за полтора года кошмара для группы. Сказал, что хочет всё наладить, осознавая, что сам всему виной. Но Дейн на контакт не шёл, и Джеймс не понимал - почему. Он его не слушал. Ему было наплевать. Дейну всё не нравилось и баста.

Только-только начавшееся возрождение группы могло в любую минуту улететь в тар-тарары. Только-только начавший приходить в себя Джеймс столкнулся с непреодолимый стеной непонимания Дейна. Джеймсу было поделом. Он и не оправдывал себя. Но изнуряющая злоба за отказ Дейна что-либо обсуждать заводила нервы Джеймса. Ему казалось, что Дейн задался прямо-таки мстительной целью - бесить и дразнить его до исступления.

Не так ли давно он сам свёл на нет работу группы таким же манером: без объяснения причин закопался в себе и исчез. Вот и получай расплату.

Из-за этого разлада Джеймса так и подмывало выпить. Не от ощущения пустоты внутри, а от ощущения, что эту пустоту заполняет злость на весь мир и на Дейна. Ругались они теперь нещадно. Так, что клочья летели.

Опасаясь ещё более глубокого и страшного падения в бездну, Джеймс обратился к врачу. Он и научил его держать всё под контролем. Чаще Джеймсу это удавалось путём огромного напряжения. Если он не сможет контролировать себя и работу, группа окончательно развалится. Она не переживёт дубль два.

Контроль испарился вчера к концу вечера в гостях у "Флай".

Звонил мобильный телефон. Звонил он чудовищным треском в голове Джеймса. Кое-как Джеймс вытащил его из кармана джинсов, и, не взглянув, кто звонит - только бы прекратить заполонивший всё вокруг звон, ответил:

- Ммм...

- Угу! Как ты?

Звонил Алан.

- Как в пекле.

- Лежишь в гостиной?

- Лежу. А ты откуда знаешь?

- Мы тебя с девчонками там уложили. Ты был не против, знаешь...

- А девчонки где?

- Я их отправил на такси домой.

- Куда - домой?

- Джеймс, ну ты дашь! Наверное, туда, где они живут. Я там точно не был.

Джеймс прибывал в полном недоумении. Почему он дома? Почему его сюда привёз Алан? Почему... Ладно, вроде между ним и этими несовершеннолетними фанатками ничего не было. Это хорошо. Ну, как ничего... Джеймс помнил, как он с ними садился в такси. Потом память выдала вид прекрасных обнажённых холмов на юных телах, которые он попеременно ласкал, томные стоны на заднем сиденье, стройные ножки...

- Алан, слушай... а ты как у меня оказался?

- Я тебя затолкал в такси. Не помнишь?

Джеймс задумался.

- Нет.

- Я поехал следом на другом такси. Когда я приехал, ты уже был в отключке - лежал как полено. Девчонки тебя извлечь не могли. Ну, я тебя вытащил, девчонок этих домой отправил. Честно говоря, я сам был хорош. Полную картину восстановить не могу.