Клоун Шалимар

Участившееся использование смертников-федаинов группой Булбула Факха и другими подобными отрядами генерал Хамирдев Качхваха воспринял как досадное осложнение. С другой стороны, это доказывало, что боевые операции противник счел недостаточно результативными и начался второй, решающий этап противостояния сил. Пик нелепого националистического возмущения давно прошел, и с каждым днем его оппоненты выглядели все более глупо. Лозунг «Кашмир — для кашмирцев» давно перестал вдохновлять на борьбу. В игре теперь остались только «большие мальчики»: Кашмир приберет к рукам либо Индия, либо Пакистан, подкармливающий террористические группы различного толка. Ситуация, таким образом, обрела более четкие контуры, а военные всегда предпочитали четкость во всем. Генералу Качхвахе всегда хотелось ясности и простоты: «Теперь либо мы их, либо они нас, — сказал он себе, — но мы сильнее, поэтому, вне всякого сомнения, одержим верх». Приходилось, однако, признать, что операции с использованием террористов-смертников были довольно эффективны. Он помнил их все до одной. Тринадцатого июля при нападении на пограничный лагерь частей внутренней безопасности в Бандипоре убит заместитель генерала-инспектора и четверо его подчиненных. Шестого августа в военном лагере Натнуса убиты майор и два младших офицера; шестое августа — Трехгам: убит полковник и еще двое военных. Третье сентября: вблизи главного штаба в самом Бадами-Багхе убиты десять человек, включая одного журналиста (небольшая потеря, как решил про себя Качхваха). И дальше — то же самое, укол за уколом. Второе сентября — Барамулла, штаб: убит один из младших офицеров; тринадцатое декабря — Сринагар, пять пострадавших; семнадцатое декабря — военная база в Рафиабаде, множество раненых, убитых нет; седьмое января — нападение на метеорологический центр в Сринагаре, четыре убитых; десятое января — Сринагар, взорвана машина; четырнадцатое того же месяца — пони с самодельным взрывным устройством запущен на территорию военной базы в Лапри, дистрикт Удхампур (генерал отдал должное оригинальности замысла). С другой стороны, во время этих эпизодов противник тоже понес немалые потери, отряд «стальных коммандос» сильно поредел, отсюда их новая тактика: жертвуя некоторым количеством живой силы, наносить чувствительные удары по индийской армии. Девятнадцатого января была зафиксирована первая атака смертников на штаб в Бадами-Багхе. Тогда погибли двое. Через три недели, во второй атаке, им удалось убить четверых.

Конечно, нашлись такие, кто утверждал, что практика задействования смертников набирает обороты, что война почти проиграна. Федаины взорвали Главное полицейское управление в Сринагаре — восемь убитых; федаины напали на военную базу Вазир-Багх в Сринагаре — погибли четверо; на военной базе дистрикта Купвара взорвали бомбу — шесть жертв. Наряду с этим совершались постоянные нападения и без использования смертников: атака в Мохра-Чхатру (дистрикт Раджаури) — пятнадцать погибших; атака на патруль в Гриканде, Удхампур, которая унесла жизнь пятнадцати солдат; налет на базу в Шахлале (Купвара) — погибли пять человек, на полицейскую базу в Пунче — пять жизней. С применением самодельных взрывных устройств выведен из строя военный транспорт в Хангалпуа (восемь убитых) и Кхуни-Нале (убиты пятеро). Генерал Качхваха с неохотой вынужден был признать, что список получается довольно длинный.

Сюда следовало отнести еще и налеты на Хардвар (два раза), а также нападение на паломников в Амарнатхе во время традиционного праздника (пять убитых); еще большее количество жертв среди хинду у храма Рагхунатха (Джамму) в результате взрывов, совершенных двумя смертниками; федаины подорвали себя на автобусной остановке в Пунче, в результате чего погиб заместитель полицейского комиссара; три подрыва на военной базе Бангти в Акхнуре (Джамму), результат — восемь убитых, включая бригадного генерала, еще четыре генерала ранены. Правда, успехи индийских карателей тоже следует отметить. Уничтожен известный террорист Беби Че, он же Анис Номан; предотвращена атака смертников на базу внутренних войск в Пунче (убиты двое наемников), удалось предотвратить нападение на резиденцию министра штата (Маулана-Азад-роуд, Сринагар), два террориста убиты. Политики должны понять, что скоро наверняка наступит решительный перелом к лучшему. Обстановка уже стабилизируется. Ежедневно удается уничтожать примерно сотню мятежников и их пособников. Самое главное — воля к победе. Если ради этого понадобится расстрелять пятьдесят тысяч, он, Качхваха, пойдет на это. Пока есть воля к победе и он, генерал Хамирдев Качхваха как ее живое воплощение, враг не будет торжествовать. Значит, это не поражение и победа близка.

Известие о том, что Пачхигам стерт с лица земли, распространилось мгновенно. Молот Кашмира, генерал Качхваха, на примере Пачхигама преподал урок всем, и его тактика железного кулака возымела действие: люди еще больше чем прежде стали бояться оказывать какую-либо помощь боевикам. Немногие уцелевшие после бойни — несколько стариков и ребятишек, пастухов и батраков, которым удалось спрятаться в горном лесу за деревней, — пришли к соседям, в Ширмал. Там их встретили со всем радушием, которое могли позволить себе люди в тяжкое время пустых кошельков и голодных ртов.

О прежних разногласиях между двумя деревнями было позабыто раз и навсегда. Бомбур Ямбарзал и его жена Хасина (она же Харуд) лично озаботились тем, чтобы все беглецы были накормлены и получили крышу над головой. Руины Пачхигама еще дымились.

— Подождем, пока все успокоится, а потом будем думать, как отстроить вам дома, — сказала трясущимся от страха, отчаявшимся пачхигамцам Харуд.

За запертыми дверями своего дома она отхлестала по щекам обоих своих сыновей и предупредила: если они немедля не оборвут все связи с боевиками, то она сама отрежет им носы, пока они будут спать.

— Вы плохо знаете свою мать, если думаете, что я допущу, чтобы Ширмал постигла участь Пачхигама! — прошипела она. — Я старалась сделать из вас людей разумных и практичных. Сейчас вам самое время отплатить мне за это полным послушанием.

Харуд все еще была женщиной мощного телосложения, и парни не стали испытывать судьбу. Пробормотав, что согласны с ней полностью, они выскользнули через задние двери на воздух, чтобы покурить и унять звон в ушах от материнских пощечин. К тому времени в кашмирских деревнях осталось совсем мало молодых парней, возможно и они укрылись потом в Сринагаре, где все еще было относительно спокойно. А может быть, они ушли в подполье вместе с другими бойцами Кашмира или перебрались за линию контроля, а то и просто пересиживали опасность в собственных пустых гробах под землей. Долгое время у Хасины не было никаких вестей от них, но она непоколебимо верила, что сыновья ее живы, — Харуд желала их видеть не под землей, а на земле.

Спустя неделю после бойни в Пачхигаме, к ужасу Хасины, в Ширмал на одном из трех джипов въехал сам стальной мулла Булбул Факх и с ним еще человек двадцать боевиков. Дом Ямбарзала окружили вооруженные люди. Мулла в сопровождении нескольких телохранителей, среди которых был единственный оставшийся в живых сын сарпанча, вошел в дом. Даже Бомбур Ямбарзал, которого преувеличенное мнение о собственной значимости сделало никудышным наблюдателем, заметил разительную перемену в клоуне Шалимаре, о чем поздней ночью он и заговорил, лежа в постели рядом со своей дражайшей половиной:

— От того, что случилось с его семейством, бедняга совсем обезумел, — не удивительно, что у него такой взгляд, будто он готов отсечь голову любому, кто хоть пальцем шевельнет.

Хасина с сомнением покачала головой:

— Так-то оно так, — насчет того, что произошло с его семейством, ты прав, это свежая рана. Я тоже заметила боль в его глазах, однако должна тебе сказать: похоже, что этот взгляд убийцы у него уже давно. Это глаза не столько человека страдающего, сколько человека, привыкшего заставлять страдать других, глаза профессионального убийцы. Одному Всевышнему известно, где он был и чем занимался и почему у него сейчас такое лицо.