Анна Фаер (СИ)

- Ну,- безразлично сказал Макс, одевая свой пуховик.

- Кира! Кира! – позвала я.

Эта маленькая и сверхактивная девочка ураганом внеслась в комнату. Уже в следующую секунду она показывала мне чёрную дыру на месте молочного зуба.

- И тебе не было больно? – спросила я.

- Нет! Совсем не больно!

- Вау!

Я пристально посмотрела на Макса, который натягивал варежки. В комнате висело молчание. Я смотрела сосредоточенно на Макса, а все удивлённо смотрели на меня. Только Кира всё не могла угомонится, показывая всем, а Диме с каким-то особым усердием, свой выпавший зуб, который она держала в руке.

- Что? Что не так? – не выдержал моего взгляда Макс.

- Нет! Всё отлично! Я просто думаю, что из тебя бы вышел отличный отец.

Он улыбнулся своей божественной улыбкой.

- Мой папа и папа Димы совсем не умели вырвать молочные зубы безболезненно,- я весело обернулась к Диме. – Нашим детям будет вырывать зубы Макс!

Он посмотрел на меня немного удивлённо, потом побагровел, открыл рот, но так ничего не сказал.

- Ты чего? – я растерялась.

- Ты сказала «нашим детям»? – едва выдавил он из себя.

Я засмеялась так, что начала даже бить ладошкой по коленке.

- Нашим детям – это твоим и моим в отдельности! Не общим!

Мы выбрались на улицу, а я всё ещё смеялась и подшучивала над Димой. Только когда мы забрались в мой пустующий дом, я смогла успокоиться.

- У меня две новости! – сказала я. – Одна хорошая, а другая плохая! С какой начать?

- Мне плевать,- сказал Макс спокойно.

- С хорошей! – решительно сказал Дима.

Я, понятное дело, слушала Диму, а не Макса.

- Хорошая новость: у нас есть пицца!

- О! Это не хорошая новость, это шикарная новость!

- А плохая,- перебила я Диму,- это то, что она как бы готова, но её осталось поместить в духовку и всё такое. Но я этого делать не умею.

Мы пошли на кухню, и я указала на противень с сырой ещё пиццей.

- Мама перед отъездом оставила. Но, кажется, она ожидает от меня слишком много.

- Да ведь всё просто,- сказал Дима, внимательно поглядывая на духовку и пиццу.

- Всё просто? Отлично! Тогда всё сам и делай.

- Я думал, что буду есть, а не готовить.

- Ничего,- утешила его я,- за заслуги перед Родиной, я отрежу тебе кусок побольше.

- Замётано,- расплылся в счастливой улыбке он.

Как мало этому парню нужно для счастья. Ему достаточно неисчерпаемого запаса чая и еды. И всё. Как с ним просто.

- У нас где-то полчаса, и пицца готова! – объявил Дима.

- Отлично!

Эти полчаса мы занимались отличным делом. Игра в карты, дамы и господа! Что может быть лучше? Только не говорите: «Игра в карты на раздевание». Дима уже так пошутил, поэтому получил оплеуху и целый град обвинений в том, что он ужасный извращенец, и мне вообще страшно находиться с ним в одном доме.

Мы играли в карты. Как ни странно, я даже иногда не побеждала. Не хочу говорить, что я проигрывала. Вот сравните два предложения. Я иногда не побеждала. Я иногда проигрывала. Ведь первое звучит лучше! Разве я не права? Так вот, мы играли в карты, и, к моему огромному удивлению, я иногда не побеждала.

- Знаете, чего я хочу? – я отложила карты в сторону.

- Пиццы? Я вот хочу пиццу,- оживился Дима.

- Нет! Нет, не пиццу! Я хочу, чтобы мы что-то делали! Вот мы такие самоуверенные и решительные, мы хотим сделать мир лучше, а ведь ничего не делаем! Совсем ничего.

- Отложи завоевание мира хотя бы на один день в сторону,- сказал Дима спокойно. – Отложи завоевание мира и наслаждайся тем, что у тебя в духовку отличная и вкусная пицца, которая скоро будет готова.

- Что ты привязался ко мне с этой пиццей? – я почему-то взбесилась. – Я ведь о серьёзных вещах говорю! Вы не представляете, каково мне, когда столько всего нужно изменить, а мы вместо этого ничего не делаем. Это меня убивает!

- Это тебя не убивает,- сказал Макс холодно.

- Убивает! Я несчастна из-за этого!

- Ты не несчастна.

Чёрт возьми, откуда у него эта уверенность в голосе?! Что он вообще знает?

- Ладно,- я посмотрела прямо в его зелёные глаза,- хорошо. Может, я и не несчастна, но я точно не счастлива. Я просто не могу быть счастливой, когда в мире столько проблем! Да, может быть, они не касаются меня лично, но они касаются всех остальных людей, а я волнуюсь за них.

- Зря. Им не нужно, чтобы кто-то за них волновался.

Голос Макса как-то незаметно сделался мне неприятным. Не знаю, как давно это со мной. Может быть, только что. Но больше его прекрасный тенор меня не радует. Теперь он меня раздражает.

- Нет, кто-то должен о них волноваться, если они сами не волнуются! Кто-то должен им всем помочь!

- Им не нужна помощь, Фаер. Всех всё устраивает.

- Они просто не видят всей глобальности проблем! Но я открою глаза каждому! Открою их всем: старикам, маленьким детям, тем, кто ничего не хочет видеть, и тем, кто хочет видеть и знать всё. Я заставлю каждого понять, что мир нуждается в переменах!

- Никому это не нужно,- холодно настаивал на своём Макс.

- Нужно! Люди просто пока ещё не понимают, что они хотят видеть мир таким, какой он есть! Без розовых очков, без прикрас!

- Им это не нужно,- раздражённо и устало повторил он. – Массы никогда не знали жажды истины. Они требуют иллюзий, без которых они не могут жить.

Опять цитирует своего Фрейда. Как бы мне хотелось взять какую-нибудь толстую книгу этого славного старика и врезать ей Максу по лицу.

- Слушай! – я задрожала от злости. – Если я сказала, что им нужно знать истину, значит, они будут её знать! Нравится им это или нет!

Мы с Максом сидели напротив друг друга и сверлили друг друга глазами. Дима растеряно наблюдал за нами. Наверное, он совсем не понимал, что происходило. Но я понимала! Это был бунт! Бунт на моём корабле. Бунт против капитана. Как он вообще смеет говорить хоть что-то, что не совпадает с моими взглядами?

- Я злюсь,- объявила я и сделала глубокий вдох. – Что тебе не нравится? Я не понимаю, в чём проблема. Давай с дипломатической холодностью всё решим.

Среди всех моих достоинств есть и то, что если я злюсь или не понимаю чего-нибудь, я сразу же это объявлю.

- С дипломатической холодностью? Дипломатия состоит в том, чтобы гладить собаку, пока намордник не будет готов.

- Опять цитата? – спросила я, не скрывая недовольства.

- Да. Ницше.

- Ты совсем дебил?! – я почему-то ужасно разозлилась. – Ты можешь разговаривать, как нормальный человек? Без цитат! Меня это бесит! Тебе совсем нечего сказать? Обязательно брать чужие мысли? У тебя хоть что-нибудь своё собственное есть?

Вот так как-то совсем незаметно я перешла на личности.

- Нет, цитаты – это красиво,- подал свой нерешительный голос Дима.

- Ты молчи! – крикнула я ему, а потом обернулась к Максу и с напускным спокойствием заговорила: - Цитаты – это мерзко. Цитаты – это клочки. Клочки от всеобъемлющей информации, заложенной автором. Конечно, некоторым кажется, что это очень красиво и эффектно, но информацию нужно полностью поглощать, а не впитывать через цитаты. Автор, чёрт побери, дал тебе целый текст! Зачем тебе цитаты?

Макс мог, наверное, очень круто повернуть ситуацию, но он ничего не сделал. За него заступился Дима.

- Знаешь, Фаер, иногда смысл всего произведения заключается в какой-нибудь одной маленькой цитате.

- Тогда автор идиот! Это то же самое, что вино разбавленное водой! Вино, в котором всего один процент алкоголя, а всё остальное просто вода. Это же, блин, детское шампанское! Зачем тогда было писать всю эту воду?! И вообще! Я запрещаю тебе говорить цитатами! Мне надоело!

Теперь уже взбесился Макс. Он. Взбесился. Вечно спокойный, всегда уравновешенный, сейчас он вдруг сжал руку в кулак и насмешливо заговорил.

Заговорил своим мерзким и металлическим тенором.

- Кем ты себя возомнила? Ты не можешь мне запрещать. Ты вообще ничего не можешь. И никогда не сможешь. Знаешь, откуда у тебя такие грандиозные планы на будущее? Это всё потому, что в настоящем ты ничего не значишь. Ты мечтаешь стать кем-то великим, но здесь и сейчас ты никто. А будущее – это ведь то же настоящее, которое пока ещё не настало. Видишь, куда я клоню? Ты сейчас никто. Ты в будущем никто. На планете семь миллиардов людей. И ты. Такая же, как и все остальные, не интереснее и не способнее остальных. Твоя жизнь будет копией каждого второго. Ты возомнила себя кем-то особенным, да? Спускайся на землю. Обычная жизнь, обычная смерть. Не будет никакого лучшего мира и никаких грандиозных событий не будет. Мне надоело в это играть. Кто-то должен был поставить тебя на место. И вообще ты должна быть ужасно благодарна, что тебя окружают спокойные и уравновешенные люди. Другие бы на моём месте сразу же бы тебе объяснили, кто ты. Ты заигралась, девочка.