Магадан — с купюрами и без

Коровушка ведь не только молоком богата, одним своим видом радует — большая, теплая, взгляд добрый. Глаза правдивые, ласковые. Не бывает коров злых. Бодливые — да, но им, как правило, бог рогов не дает.

А вот и Алексей Соколов приполз. Здравствуй, милый! У других матаня как матаня, у меня — как Ив Монтан. Что я плачу? Вовсе не плачу. Смеялась много. А это ломка.

Соколов, ты настоящий? Не глюк? Тогда вместе поползем, непалец мой! По полю боя. По болоту боя, по тундре, театру повседневных боевых действий.

Пока Соколов камнем летел, с дуба падая, думал, разобьется насмерть. Не погиб, только мысли растеклись по древу дубящим ароматом.

Я не птица, я рыба летучая, — подумал. — Ну, и ты догоняй, лягушка-путешественница!

На острие иглы

Японцы хорошо придумали стресс снимать. У них можно вместо перекура спуститься в спортзал, надеть боксерские перчатки и молотить по груше, пока пот не прошибет. А груша эта сделана в виде головы начальника. Будто ты боссу — в глаз и в нос, и в ухо, и в челюсть. И левой — в глаз, недаром они у них такие узкие, и правой — в лепешку, которая только что была носом.

Очень даже хорошая штука, если учесть, что прежде, входя в конфликт, они убивали себя — харакири делали. (На самом деле сипокку называется.) Кишки выпускали. Такие у них национальные особенности снятия стресса. Это тебе не путь к сердцу через желудок.

У нас тоже бывает, ударит в харю Киря — через принятие на грудь, но, как правило, до смертоубийства не доходит. Конечно, стресс, пущенный на самотек, — страшная разрушительная сила, как точечное землетрясение в семь баллов по шкале Рихтера. Земля дрожит и валит с ног.

В последнее время все больше не по груше, а по живому телу бьют. Из снайперской винтовки в яблочко. Ну а профилактический бокс в нашей стране как-то не прижился, хотя от Японии мы уже многое переняли — от подержанных автомашин до телефонных аппаратов и компьютеров. Карате, икебана и сушняк — это у нас уже в анекдоты вошло, пронимает до спинного мозга. Гейши по Москве шастают, хотя некоторыми понимаются как жены геев.

Раньше была одна шестая часть суши, теперь суши — рыбное блюдо, продляет жизнь, если, конечно, с непривычки не получишь удар по печени. Конечно, ударяем мы и по кишкам — алкогольными кинжалами. И стресс снимаем с большим превышением — этим спиртосодержащим средством — жидкостью для снятия лака вместе с головой. Правда, тут одно лечишь, другое калечишь.

И все-таки можно было бы за счет снижения торговых площадей под алкогольную продукцию оборудовать спортзал для снятия стресса. Наладить производство боксерских груш в образе начальников (по эксклюзивным заказам клиентов). Это ж столько рабочих мест!

Есть в запасе и другой безалкогольный и незатратный способ ре-лакса. Помнится, в школьные годы была у наших нехорошистов такая мода: глаза на портретах выкалывать. А это, как поняли спустя годы, походит на обряды Вуду. Интуитивно пришли к черномазой магии. Не уверен, что это поможет сегодня распутывать нервные клубки: куда иголка, туда и нитка. А портретов теперь великое множество.

Да еще таких качественных. Смотрит на тебя со столба, словно колдует: отдай, блин, голос, вощще!

Раньше на портретах были московские старички-кощеи, а теперь молодые разбойники позируют. Каждый бугор норовит выйти в большие шишки, каждый мусор — стать большой метлой. И потом за густую капусту околачивать груши. И глаза у них отливают сталью — как револьверные дула.

А ты в них иголочкой! Сталь на сталь. Кто кого. Бумага, конечно, все стерпит. А дальше что? А не будем спешить. Надо спросить себя. Может, тебе же боком и выйдет. Вон мой дядя десять лет лагерей получил за нецелевое использование газеты с портретом одного усатого гражданина. Свернул цигарку из газеты, а там ОН с трубкой запечатлен. С тех пор дядя не курит. Царство ему небесное.

Некоторые из нас обладают таким мощным биоэнергетическим выплеском, что впору ежедневно день энергетика праздновать. Особенно рыжие. И тогда тому, на кого замыкание делаешь, не сдобровать.

Что будет? А как вы сами думаете? Зачем, спрашивается, в Магадане глазное отделение? Отдельный корпус открыли. Там операции лазерным скальпелем проводят. Оборудование завезли из Японии. Неспроста, да? И ведь это новое отделение не пустует! И не стройте мне глазки!

От постоянных стрессов и загрязнения окружающей среды автомашинами японского производства больно много стало магаданцев, обладающих невероятной силой гипноза. Да я и за собой тоже замечаю: кто меня обидел, недолго после этого веселится в танце живота: то торопливая болезнь его сведет в могилу, то под иномарку попадет. То дача сгорит, то наводнение точечное подмочит. Я уж стараюсь ни на кого не обижаться, но эту систему разве остановишь? И так ведь заплетено силовыми линиями, что сам Билл Гейтс ногу сломит.

Одному я присоветовал: бросай курить, а то ноги отрежут. Послушался. Бросил. А все равно ампутировали из-за тромбофлебита. И ноги, и руки. Другой соколик шашлычной владел. Сколько мы с ним барашков за галстук заложили! Поднимем бокалы, сдвигаем разом. Помню, — говорит, — я миллион тебе должен, за это и выпьем. Ну, кому такой навязчивый юмор понравится? Наверное, он не только со мной так шутил. В одночасье шашлычной своей лишился. Правда, наладил бутылочный бизнес — прием стеклотары. Фигуристые водочные бутылки вдруг перестали пользоваться спросом, а пиво в основном в пластик пакуют. Покрутился с полгода и пропал без вести.

Хоть и говорится, что ворон ворону глаз не выклюет, на самом деле всякое бывает. Месяц назад открываю газету, а там извещение: трагически погиб один наш в автокатастрофе. Да не одно извещение в траурной рамке, а целая куча, будто этот раб божий существовал в десяти экземплярах. Кстати, должок он мне так и не отдал.

А вот еще один приятель, по прозвищу Без Пяти Шесть, вернулся из отпуска в новых очках, за восемь тысяч. Я говорю, за эти деньги можно было глаза починить. И что же — полгода мандражил, так и ушел туда, в глазное отделение. Как за линию горизонта. Храни его Брайль! Как слепой дождь в июне. Я на таких не обижаюсь. Ответственно заявляю! Сам-то уже третий месяц капли в глаза себе заливаю. Спрашиваю внука: плакать? Плачь, деда. Плачу для вида.

Для полноты картины надо сказать, что есть еще болезнь белых глаз — зависть. А завидовать теперь есть чему и кому. И болезнь эта, как я понимаю, неизлечимая. Терзает и кишки выворачивает. Тут бы психологический Мичурин со своей грушей нашел бы благодарного ценителя.

Что по этому поводу думают японцы, я не знаю. Ну, а Вуду — это с Ямайки, интерес к которой неосторожно разбудил, сам того не ведая, Робертино Лоретти своей потрясающей песней «Джамайка».

Атмосфера повседневного мракобесия и шаманства окутала нас со времени первых свободных выборов: из каждой автомашины на двести метров разносится африканский барабан: из него вышли все современные ритмы. И меня тогда охватывает чувство, что мне крепко настучали в табло.

А что в ответ — ну проколешь парочку колес, так разве ж это выход? У внука модельки есть — разных марок. Он все время в столкновение играет. А в последнее время привадился игрушечной машинкой по портретам ездить. Особенно по одному. Не надо, — говорю, — так делать. Этот дядя твоего деда работы лишил, но хороший. А мальчишка у нас упрямый, все наоборот делает. Взял иголку и тому дядьке в глаз! У меня аж слезы брызнули. Да теперь до чего дошло: на роговице татуировку делают.

Пошел я тогда в спортивный магазин на Космонавтов и купил маленькие боксерские перчаточки, как раз на четырехлетнего малыша.

Теперь он если с отцом повздорит, идет ко мне и кулаком в глаз: хрясть!

Тут у нас ЗАО открылось, «ОКО ЗА ОКО» называется. Как хочешь, понимай. Дверь в дверь стоматологический кабинет «Мост». Не иначе как «Глаза должны быть с зубами». Ну и что? Если хочешь знать, продвинутая медицина давно уже использует зубы для лечения роговой оболочки глаз.