Верховный Издеватель(СИ)

- Слушай и запоминай! Всё, что тебе тогда в твоей "церкви" предсказали, мы здесь вчетвером отменяем! Всё! Властью, данной нам, отменяем конец света! Тебе этого достаточно.

Кирилл вспомнил евангельский вопрос фарисеев:

"Кто дал Тебе это право и какой властью Ты это делаешь?"

Но вопрос-то был именно - фарисейский. Христос знал, какой властью. И ещё Он знал: "Дела, которые Я творю, и они сотворят, и больше сих сотворят..." Кто "они"? Христиане! Мы! Бывают такие исключительные ситуации, когда не место и не время разыгрывать псевдо-смирение. Просто: властью, данной нам, отменяем ложь!

Вера осталась у них в каюте. Как-то она сразу присмирела: похоже, всеобщее внимание для такой болезненно-демонстративной особы было - именно то, что надо.

- Ладно, я хоть кому-то в жизни ещё нужна! - всхлипнула она. - Хоть кто-то в мире не хочет, чтоб я сдохла.

Волна в очередной раз шмякнула в стекло, и Вера вздрогнула.

- Теперь я под воду смотреть не могу, - призналась она.

- И не смотри.

- Мне всё кажется, там мертвецы сидят... и меня хотят...

- Не думай про них!

- Они сами думаются. Я знаю: они умеют сами думаться... когда ты этого не хочешь. Ты не хочешь - а они хотят. Они за тебя думают.

И вдруг закончила:

- ...Потому что они все вечно хотят, чтоб мы стали - как они.

- Да... - невольно подтвердил Кирилл со знанием дела, не в силах с этим спорить.

- И тогда уже мы станем их добычей. Совсем!.. как те дохлые рыбы в том шлюзе - для чаек. Потому что мы же можем! мы же можем стать полностью как они - полностью! кроме... только слабее! А над слабыми они...

Потом вдруг добавила:

- Я думала, это не вы! Там, на палубе думала - не вы...

- Как это так не мы? А кто же тогда? - удивился Ромка.

- Я думала, всё поменялось, и вы - уже не вы, и... никого нет. Вообще никого.

- А как же ты всё-таки узнала, что это мы?

Она пожала плечами и попыталась улыбнуться.

- Значит, не всё поменялось? - предположила Марина.

- Выходит, не всё! - Вера даже почти обрадовалась.

Только что было "никого нет"... и вот - "я есть". Да, я - есть: как тут не замрёшь от потрясения. "Я есть, ты есть... я - живая!.. ты - живой!"

Ад не властен над живыми, он - страна мертвых, а Бог не есть Бог мёртвых, но Бог живых. В этом смысле мы живые, только когда кто-то может сказать про нас, что мы - есть. Когда кто-то нас узнает. В аду все разобщены и неузнаваемы. "Лица без лиц".

Узнать - значит, помянуть: "Помяни мя, Господи, во Царствии Твоём".

И наоборот: "... не знаю вас, отойдите от Меня, все делающие беззаконие".

Всё просто: знать ведь можно только живых!

8. Царство живых

Но сами в себе имели приговор к смерти для того,

чтобы надеяться не на самих себя,

но на Бога, воскрешающего мёртвых.

2 Кор. 1, 9

Итак, сыны свободны.

Но чтобы нам не соблазнять их,

пойди на море, брось уду и первую рыбу,

которая попадётся, возьми; и открой у ней рот,

найдёшь статир, возьми его и

отдай им за Меня и за себя.

Мф. 17, 26-27

Вера уснула в их каюте.

- А ты чего такой счастливый? - тихо спросила Марина.

- Да он теперь не боится, что мы умрём по отдельности, - объяснил Кирилл за Рому.

- Ну, типа того, - подтвердил Ромка.

- А-а, ну тогда всё понятно...

И впрямь, чего ж тут ещё не понять?

Ромка умирал часто. Уже постоял одной ногой на том свете - вернулся-протиснулся... и как-то даже ногу успел за собой вытащить, в отличие от Данила. "Мам, я живой!" Так что же? Неужели спаслись тогда в автобусе только для того, чтоб на следующий год утонуть на теплоходе!? Или Ромка тогда так весело махал, что он живой, чтоб потом умереть не одному?..

- У нас уже просто какая-то вредная привычка попадать в дорожные переделки! - весело проворчал он.

- Да! - поддержал Кирилл. - Как в наполеоновской армии был такой особо храбрый генерал Жан Рапп: за всё время его, кажется, больше 20 раз ранило. И когда в очередной раз - под Бородином, - его принесли сразу с пятью ранами, Наполеон проворчал: "Опять ранен?". Он ответил: "Виноват, ваше величество, дурная привычка".

Все засмеялись. Из четверых, кроме Саши, все в своё время были ранены - так что знали по себе, о чём речь. Делили тайну на троих.

- Непутёвые мы - вообще, жуть! зря ты с нами связался! - сказал Ромка Саше.

- Почему это?

- Ну, вот видишь: нет же пути - непутёвые! Точнее, путь-то есть, только вечно на нём что-то происходит.

- Тогда, наоборот вы - перепутёвые! Я понял: все ваши пути - это такая классная игра!

- А в чём её смысл?

- Вы-играть! - придуряясь, ответил Саша.

- Да ка-ак?

- Ну-у - пройти все клетки на карте и стать ферзями.

- Это ж тебе не шахматы.

- Ну, значит... не ферзями там, а... царями, что ли!

- Королями?

- Нет, лучше царями!

- Значит, теперь-то мы уж точно все - цари, - сделал вывод Ромка. - После всего-то, что было... И едем в Москву на коронацию!

- А я - в первую очередь! - ехидно ввернул Санька.

- Да, ты - в первую очередь, - охотно согласилась Марина. - Ты у нас сегодня главный герой дня.

- Вернее, ночи, - уточнил Ромка.

- А где то-орт!? герою и царю!

- Вон торт... самый большой в мире!.. со взбитыми сливками из пены, - показал за стекло Ромка.

Заплёванный ливнем иллюминатор белел в свете молний, как зимнее окно - замёрзшее, заиндевевшее, играющее тысячами искр. Свет через каждую секунду белой метелью сметал весь мир и волной ударял в стекло, оставляя за собой лишь ядерную зиму. Всё сгорало, обращаясь одновременно в пепел и снег.

- А я уж на самом деле чё-то есть захотел! - сказал Саша. - У меня уже желудок, как телефон на вибрации. Мне на него давно кто-то звонит.

- Ну, значит, всё в порядке. Значит, мы живы... Про воскресшую дочь Иаира Христос первым делом что сказал?

- Чтобы дали ей есть! - продекламировал Ромка.

- Не знаю, о какой дочери вы - но пусть бы Он обо мне это тоже сказал. Не только дочерей - сыновей тоже кормить надо!

За несколько часов можно узнать друг друга лучше, чем за годы... если эти часы - такие.

- Если б это был конец света, нам было бы страшно. А нам, наоборот, прикольно, - сказал Ромка.

- Значит, это не конец света, это конец чего-то другого, - подтвердил Кирилл.

- Конец игры! Гейм овер! - вставил Саша.

- Да! по-моему, мы как раз сегодня уже всё прошли. - согласился с ним Кирилл. - Ты - царь... И все цари. Вот стань царём, и всё тут!

Видимо, всё самое важное в жизни совершается два раза - с вариациями. У Кирилла вспыхнуло сейчас ярчайшее секундное дежавю: ведь то же самое он хотел сказать, но не сказал Ромке в прошлом году в больнице, увидав его тогда на троне.

"Сам не знаю, что это на меня нашло! - удивлялся себе Кирилл. - Заговорил-то почти в шутку, а дальше понял, что всё как раз совсем серьёзно! И на этот раз уже никакой игры. Всё так оно и есть! Говорю - и, слушая, сам впервые узнаю ту истину, о которой сказал. Вот говорил ведь Губерман: "Мы все, конечно же - евреи". Мы все евреи и все цари - вот досада-то для сионистов и монархистов.

Все - евреи, все - цари, все - сыны Божии... Но только все уснули и забыли, кто мы такие! Адам был первым царём - но не знал об этом! Весь мир был создан для него.