Ёжик (СИ)

— Моя смерть будет на вашей совести.

Несколько минут она прислушивалась к ощущениям внутри себя, потом на лице нашей страдалицы стало проступать выражение абсолютного блаженства.

— Ка-кая крутая штука…

Да… я понимал ее…да…

Еще через часок мы почти совсем пришли в себя. По крайней мере, в объятиях с унитазом никто уже не нуждался.

В какой то момент я обнаружил Антона сидящим в прихожей. Он уже одел куртку и заканчивал шнуровать свои дорогие ботинки. Увидев меня, робко улыбнулся и сказал будто извиняясь:

— Ну вот… я пошел… Спасибо тебе за все. Так хорошо посидели… Душевно…

Я оглянулся, рассчитывая увидеть Ежика в полной боевой готовности. Ни фига подобного. Она беспечно валялась на моей тахте и пускала в потолок сизые струйки дыма.

— А Анна? — наверное, у меня было очень удивленное лицо, но Антон сделал вид, что ничего такого, все в порядке.

— Она решила остаться.

— А…

Закрыв за ним дверь, я набросился на Ежика с вопросами, отчего это она не поспешила вслед за своим возлюбленным. Но эта вероломная особа лишь пожала своим тонким плечиком и неприлично зевнула мне в нос:

— Пашка, я спать хочу, чего ты пристал, как зануда!

И действительно, докурив сигарету, она свернулась клубком, натянула одеяло по самые уши и уснула невинным детским сном.

Вот и скажите, как можно понять этих женщин?

Январь

После того случая на рождество, она пропала из моей жизни совсем. Ни звонков, ни встреч.

Я пытался увидеть мою Анну. Поджидал возле дома, в саду, где она любила бродить, стал частым посетителем ее любимого супермаркета, по 10 раз в день обрывал телефон, пока родители были на работе. А то бы они меня за полного идиота приняли.

Возможно, я им и стал.

В конце концов, я не выдержал и позвонил вечером. И узнал от Ежикиной мамы, что их трудная дочка неожиданно для всех улетела к тетке в маленький приморский городок. Когда вернется — не отчиталась и догонять не велела. И запретила кому-либо давать теткины координаты.

С горя я напился и упал в лужу.

А через неделю наступил мой день рожденья. Пожалуй, самый грустный из всех, что мне приходилось справлять.

С утра позвонила мама, долго желала всякого добра. В том числе "жениться поскорее на доброй девушке". Я грустно кивал, забыв о том, что мама меня не видит. Голова была занята совсем другим.

Вернулась Анна только к весне… Как ни в чем ни бывало пришла ко мне и все стало так… будто и не было того Антона.

Начало мая

Начало у недели было странное, это уж точно.

В понедельник позвонила моя маман и попросила выручить ее. Забрать из школы моего меньшого братца. Денька учился в какой-то очень умной гимназии, у которой были сплошные достоинства и только один недостаток — она находилась за городом. И каждый день мои предки тратили по часу чтобы отвезти мелкого на учебу. Мама всегда старалась дать своим детям лучшее. Мне, как я уже говорил, досталась свобода. А Дениске — форма престижной школы. Хотя, учиться там ему вроде нравилось.

Звонок раздался около одиннадцати утра. Мама извиняющимся голосом сообщила, что ей до зарезу нужна моя помощь. Сказала, что я ее очень, ну просто очень обяжу, если потрачу час драгоценного времени на дорогу до гимназии. И еще час на обратную дорогу. Уже тогда я заподозрил подвох. Но не обратил внимания на тихий ропот внутреннего голоса.

Уроки у Дениса были в первую смену и заканчивались к часу дня. И я, естественно, опоздал. Пока отпросился у коллег, пока дождался автобуса… Когда пришел, звонок с перемены давно прозвенел. Во дворе гимназии было пусто и тихо. Братишка сидел на качелях и печально наблюдал за воротами. Меня он не видел, мешали ветви деревьев, растущих вдоль дороги. Зато я легко мог разглядеть и выражение лица первоклашки, и его опущенные плечи, и брошенный в сухой траве рюкзачок. Денька был очень похож на меня в его возрасте. Только немного добрее и доверчивей. Наверное, предки ругались не так часто. Или не при нем. Или во дворе не было обидчиков…

Как только я попал в его поле зрения, День радостно подскочил и, забыв про свое школьное имущество, бросился мне на встречу.

Нельзя сказать, что я питал к младшему большую привязанность. Все же разница в годах слишком большая. Говорить с ним можно только о машинках, сегах, легах и прочих детских радостях. Но… Все же брат — это брат. Я всегда помнил, что в этом мире есть человечек, который мне нечужой. Пусть у нас и разные папаши. Пусть ему всего семь, а мне — двадцать пять. Но зато никто больше не бежит так ко мне, раскинув руки. Даже Ежик…

Я подхватил его и слегка подбросил. Денька взвизгнул от избытка чувств, а затем сурово изрек:

— Паша, ты опять опоздал.

— Ну, есть маленько. Автобус долго не шел.

— Враки! Ты забыл!

— Не забыл.

Денис вздохнул.

— Всех уже полчаса как разобрали. Училка по музыке сказала, что ты плохой брат.

Мне захотелось ответить, что училка по музыке сама дура. Но это было непедагогично. Не зачем моему брату расти хамом.

— Я не плохой, малыш. Я старый и глупый.

Денису ответ, похоже, понравился. Он посмотрел на меня с удовлетворением и жалостью. Вот ведь малолетний мудрец.

— Ой, Паша! Я забыл! — он метнулся назад к качелям за рюкзаком. Вернулся, запыхавшийся, пихнул меня в бок:

— А мама сказала, что мы сегодня идем в цирк!

Оба-на.

А мне мама ничего не говорила.

Я Деньке так и ответил.

— Ну… Она сказала, чтобы ты ей позвонил. Из нашего дома. Когда покормишь меня.

Глаза у братика стали хитрые-хитрые и с чертиками. До меня начало доходить.

Мамочка решила куда-то смыться, а за продленку они не платят. Вот почему она так елейно меня просила с утра. А теперь уж не отмажешься.

До дома мы доехали даже не за час, а за 40 минут. Ключ от родительской квартиры у меня имелся, я открыл дверь и обнаружил на внутренней стороне записку:

"Пашенька, ужин на плите, деньги на телевизоре, Деня очень хотел сходить в цирк. Будь лапочкой, погуляй с ним. Только не допоздна. Ему нужно лечь в начале десятого. Деньги можно потратить все. Мы со Славой вернемся к 11.00. Не сердись, что не предупредила сразу. Я тебя люблю! Мама".

Не разуваясь, я протопал к телефону который стоял в прихожей. Трубку моя родительница взяла сразу, будто ждала.

— Мама, в чем дело?

— Паша, ты не поверишь, Славин директор пригласил нас на открытие нового комплекса!

— И это займет весь вечер?

— А ты как думал! Там будет фуршет. И еще концерт. И…

— Ладно. Понял. Могла бы и честно сказать. Целую.

Я брякнул трубку и оглянулся на Дениса. Мелкий уже разделся, помыл руки и успел включить мусорный ящик. Искал, есть ли где мультики.

Я снова обратился к телефону. Пальцы сами набрали любимый номер.

— Але…

— Привет, милая!

— Пашка! Ура. Я думала, ты забыл про меня.

— Забудешь про тебя, как же… Еженька, помнишь мы как-то раз покупали краски моему меньшому братке? Ты ведь хотела с ним познакомиться…

На том конце провода раздался взрыв хохота.

— Пашка, тебя опять посадили нянькой?

— Ну…

— Бедный ребенок… — Она еще раз хихикнула и вдруг стала очень серьезной. — А ты правда хочешь мне его показать наконец?

— Ага…

Мы договорились, что встретимся у цирка.

Пока ехали в метро, Денька болтал о чем-то, я слушал его в пол уха и думал о том, что это все-таки неправильно — видеться с родным братом по одному-два раза в месяц… И не правильно, что Анна до сих пор его не знает. И что мама готова задабривать меня деньгами, чтобы вынудить сходить в цирк с этим мальком.

Ежик ждала у касс. Сначала она трогательно познакомилась с Денькой, протянув ему руку и очень серьезно пожав ее. А затем сообщила мне, что я дурак. Второй раз за день мой брат услышал про меня гадости. Я ей так и сказал. На что Ежик резонно ответила: