Жаркое лето Хазара (сборник)

Времени, данного жителям дачного поселка для переезда, оставалось совсем немного. Так что людям не оставалось ничего другого, как самим позаботиться о себе.

Отчаявшись, жители дачного поселка пришли к решению поднять народ и настроить его против хякима города, чтобы тот повернулся к ним лицом.

Мятежники решили собраться в воскресенье, когда многие отдыхают, а высокопоставленные чиновники все равно находятся на своих рабочих местах, потому что в любое время им могут позвонить сверху, из Ашхабада, и надо показать себя дисциплинированными хозяевами.

…Когда Хасар, оставив машину в городском доме, в мундире полковника, который очень молодил его и красил гораздо больше штатской одежды, пришел в условленное место, старик и еще несколько человек уже стояли возле хякимлика, ожидая, пока подойдут остальные.

Старик был в парадном костюме со всеми орденами и медалями, поверх него был надет легкий плащ. В руках у него была трость, с которой он не расставался в последнее время.

Вчера прошел дождь. Похоже, это был последний весенний дождь перед началом лета. В этих краях, а тем более в середине мая, никогда не бывало такого проливного дождя.

Листва деревьев была чисто вымыта и блестела, листья стали казаться еще крупнее.

Люди, чтобы раньше времени не показывать, что собрались для протестного выступления, делали вид, что идут мимо, прогуливаются, под мышками у них были свернутые в трубочку плакаты, которые они намеревались развернуть у здания городского хякимлика.

Мятежники начали действовать только после того, как в толпе появилось и зашелестело зеленое полотнище Государственного флага Туркменистана. Здесь были не только жители дачного поселка, но и десятки других людей, в разное время подвергшихся преследованиям со стороны хякимлика. Прослышав о готовящейся акции, они пришли сюда, чтобы присоединиться к бастующим и выразить хякиму свое недовольство и недоверие.

Приблизившись к роскошному зданию хякимлика, бастующие высказывали свое мнение о хякиме города и перекидывались с работниками милиции, которых становилось все больше, короткими репликами. Срочно вызванный начальник городской милиции, подъехав на машине и не успев ступить на землю, стал угрожать "мятежникам":

— Немедленно разойдитесь! Для чего вы тут собрались?

— Хотим, чтобы хяким выслушал нас!

— Пришли Зимний Дворец брать! — иронично заметил ктото из середины толпы, где реял зеленый флаг государства.

После этого к своему начальнику стянулись и остальные работники милиции. Казалось, что сейчас обе стороны пойдут друг на друга.

Старик и Хасар стояли впереди всех, они были как бы их застрельщиками.

Если бы хяким города вышел к бастующим, говорить с ним от имени собравшихся пришлось бы именно этим двоим.

Начальник милиции, окруженный своими подчиненными, вдруг заметил старика.

— … О… Таган-дяде, вы тоже здесь? — удивленно воскликнул он и посмотрел на него вопросительно.

— Да, сынок, я тоже здесь! Меня тоже обидели и оскорбили пренебрежительным отношением. Нельзя нам больше этого терпеть! Мы пришли, чтобы поговорить с хякимом города напрямую…

— Но ведь ваша дочь занимает такую высокую должность…

Если вы будете участвовать в таких акциях, хяким и ее по головке не погладит.

При упоминании имени Тоты всем стало ясно, на что намекает начальник милиции.

— Эх, сынок, была, не была, посмотрим, куда нас выведет кривая.

Из здания хякимлика вышел начальник городской службы безопасности и аккуратно вклинился в толпу. По-чекистки четко определил, с кем ему следует разговаривать.

За руку поздоровался со стариком и участливо спросил:

— Старейшины, что у вас тут происходит, для чего вы тут собрались? — он обращался к старику.

Не будучи знакомым с этим человеком, старик все же догадался, что он один из тех, к кому следует обратиться.

Внимательно разглядывая его, попытался понять, кто же он.

Старик старался говорить доходчиво, чтобы этому вежливому молодому человеку все стало ясно.

— Собрались мы, сынок, потому, что желаем, чтобы хяким города выслушал нас.

— Но если у вас жалоба, — работник госбезопасности окинул взглядом толпу, — разве не могли вы записаться на прием и просто прийти к хякиму, а не собираться на площади?

— Не получилось. Много раз приходили. И ни разу он не принял нас, все время ссылался на занятость. Мы даже домой ему звонили, жену его просили, чтобы она посодействовала нам во встрече с хякимом, ничего не вышло. Наш сегодняшний сбор — вынужденная мера, акт отчаяния.

— У нас не было другого выхода! — поддержал старика Хасар.

Ответственный работник госбезопасности стал убеждать людей, что они поступают нехорошо, непорядочно, в то время как Лидер страны так много делает для блага своего народа, заботится о нем. А их поведение вряд ли кому-то понравится, и вообще, теперь и вовсе никто не захочет их выслушать. Словом, он перевел разговор на политические рельсы.

Выходило, что он встал на сторону хякима, и старика, который уже начал было оттаивать, это возмутило и задело до глубины души.

— Если он не хочет обижаться на народ, пусть ставит руководителями честных людей, а не этих разбойников!

Поняв, что уговорами толпу не разогнать, работник госбезопасности снова сделал тактический ход:

— Друзья! Вы здесь подождите немного, а я сам пойду и поищу хякима! — и он отправился в кабинет, чтобы оттуда созвониться с Ашхабадом и получить указание, как действовать дальше.

Кто-то издевательски крикнул ему вслед:

— Зачем же искать хякима, он давно находится на месте — вошел в здание через черный ход!

После ухода работника госбезопасности рядом с мятежниками из руководства остался только побледневший от страха начальник милиции вместе со своими перепуганными подчиненными.

Войдя в здание, сотрудник госбезопасности Худайберен зашел в первый попавшийся кабинет и оттуда позвонил в Ашхабад и доложил обстановку. Получив сверху необходимые указания, поднялся этажом выше и пошел к хякиму.

Хяким города, опасаясь, что мятежники начнут забрасывать камнями окна его кабинета, проводил срочное совещание в другом месте — в кабинете своего заместителя.

Он был взбешен. Видел, как забастовщики размахивают руками, показывая на его кабинет.

В тот момент, когда Худайберен вошел в кабинет, он распекал руководителей соответствующих ведомств за то, что они заранее не приняли мер и допустили это столпотворение на площади перед зданием хякимлика.

Не зная, на ком еще сорвать зло, хяким набросился на сотрудника госбезопасности, как только тот вошел в кабинет:

— И что, эти звери теперь так и будут стоять там?

В его словах был упрек в адрес работников госбезопасности, которые были обязаны предвидеть такой оборот дела.

Худайберен, выяснив мнение людей, не спешил с ответом на вопрос хякима. Взял стоящий в стороне стул и сел на него рядом с хякимом. И лишь после этого посмотрел в глаза хякима, давая тому понять, что намеревается говорить с ним откровенно.

— Чашев Меркезович, вам необходимо выйти к людям! — потребовал он.

— С какой стати я должен выходить?

Хяким недовольно посмотрел на начальника госбезопасности:

— Существует специальные органы, которые обязаны следить за порядком в городе! Так неужели же нельзя взять зачинщиков этих беспорядков и как следует "поговорить" с ними?

— Чашев Меркезович, у нас не та ситуация. Сейчас надо попытаться по-хорошему поговорить с людьми!

— Неужели эта безумная толпа надеется, что заставит меня отменить принятое решение? — высокомерно воскликнул хяким. Он становился все надменнее. — Думаю, заставить Чашева Меркезовича взять свое слово обратно невозможно!

С ненавистью разглядывая сквозь окно мятежников, хяким дошел до точки кипения, он и не собирался успокаиваться. Он был недоволен работниками правоохранительных органов, выпустивших ситуацию из-под контроля, а главное, вообще допустивших ее. Считал, что они могли бы проявить большую бдительность, тогда ничего этого не случилось бы.