В канун Рождества

— Мои родители умерли. Наш старый дом в Йоркшире продан.

— Так где же вы будете на Рождество?

— Я еще не думал об этом. Рождество на сей раз не предусмотрено. Очевидно, останусь в Инвернессе, пока не отшумит новогоднее веселье, а потом вернусь в Бакли и возьмусь за дело. Честно говоря, это на сегодня важнее всего. А семья и праздник… придется год пропустить.

— Вы должны провести Рождество с нами.

— Элфрида…

— Я говорю серьезно. Я не могу допустить, чтобы вы сидели в гостинице, в дурацком бумажном колпаке и один-одинешенек. Это глупо. Мы с Оскаром тоже не думали праздновать Рождество. Решили по-язычески отметить зимнее солнцестояние бараньей отбивной. Но затем Кэрри и Люси попросили разрешения приехать, и Оскар пошел и заказал елку. А я вот сижу тут и обдумываю, что мы будем есть. В таких делах от меня мало пользы, бекон и мандарины — все, что мне пришло в голову. Но мы можем собрать немножко остролиста и пойти застрелить индейку, или что там еще? Во всяком случае, самое главное — это люди, разве не так? Друзья, с которыми вы проводите Рождество. Не уезжайте! Нам будет весело всем вместе.

Сэм сидел и молчал. «Уж не переборщила ли я, как всегда, не выставила ли себя дурочкой?» — испугалась Элфрида и поспешила поправиться:

— Ах, Сэм, поступайте, как вам хочется. Это главное.

— Вы самая гостеприимная, самая добрая женщина на свете! — сказал он. — Знаете, как я поступлю? Я позвоню в справочную и узнаю, что творится на дорогах. Если их расчистили, я поеду в Инвернесс и не буду вас больше обременять. Вообще-то, дел у меня до чертиков. Если же дороги по-прежнему в заносах, я с огромной благодарностью приму ваше предложение.

— Отлично. Тогда пусть дуют ветры и метут снега!

— А что на это скажет Оскар?

— Он скажет «замечательно», сядет в кресло и углубится в газету.

Сэм отвернул рукав джемпера и взглянул на свои красивые часы «Ролекс».

— Уже почти девять. Если не возражаете, я засяду в спальне с мобильным телефоном и начну делать звонки.

— Ну что ж. Но сначала выпейте еще чашку кофе.

Следующей появилась Кэрри.

— Где все? Мне казалось, я слышала голоса.

— Правильно. Это был Сэм, но он ушел в комнату, чтобы кое-куда позвонить.

— Нас просто завалило снегом. — Кэрри налила себе кофе, положила в тостер хлеб, взяла пальцами ломтик бекона и начала есть. Тут она увидела старый конверт, на котором Элфрида начала писать свой «список покупок». — Что это? Бекон, мандарины. У нас будет пирушка?

— Вот, начала думать о Рождестве. Я должна поднапрячься и составить план, а то и два плана. Я все откладывала, и теперь у нас всего четыре дня на подготовку.

— Поручи это мне. Я профессиональный организатор и больше всего на свете люблю составлять списки. Куда здесь можно поехать, чтобы закупить все сразу?

— За мостом в Кингсферри есть огромный супермаркет. Когда вы ехали сюда из аэропорта, вы его проезжали. Там можно купить все — от собачьего печенья до удобрения для роз. Я там была только один раз, ведь нам на двоих не нужно было закупать много продуктов. А вот теперь придется кому-то туда поехать. Правда, я не уверена, что сейчас туда можно добраться. Все зависит от того, расчищено ли шоссе. Сэм должен справиться, тогда все будет ясно.

— А что Сэм? Возвращается в Инвернесс?

— Пока неизвестно. Если дорогу не расчистили, он проведет праздники с нами. Я его пригласила.

На лице Кэрри ничего не отразилось. Она только сказала:

— В таком случае нас будет пятеро… — придвинула конверт и взяла ручку. — Итак, что мы будем готовить на Рождество?

— Индейку в этой маленькой духовке не зажарить.

— Тогда куры. Две курицы.

Кэрри энергично писала. Куры. Брюссельская капуста. Картофель. Пряности для хлебного соуса. Замороженный горошек. Морковь. Фрукты. Масло. Французский хлеб. Клюквенный соус. Коричные палочки.

— Как насчет крекеров? — спросила она.

— Да, пусть будут крекеры.

— А вино?

— Оскар наверняка захочет заняться напитками сам.

— Копченый лосось?

— Непременно.

— Орешки и сладкие пирожки?

— Да, купи и пирожки. Можно схитрить и пропитать их бренди. Получится рождественский пирог. Я это сделаю.

— Может, запастись холодной ветчиной? — спросила Кэрри. — Она незаменима для сэндвичей.

— Великолепно. И еще сварим суп. — Наконец-то Элфрида почувствовала себя компетентной и полезной. Суп — это было по ее части: крепкий куриный бульон и любые овощи из тех, что под рукой. Она называла его «сборный суп». — И, может быть, хрустящий картофель, если мы решим устроить прием.

— Прием?

— А почему бы нет?

— Кого же мы позовем?

— Ну… — Элфрида подсчитала, получилось не так много: —…семейство Кеннеди, доктора с женой… и очень милого хозяина книжной лавки и его жену. Вчера они были у священника, и Оскар никак не мог с ними наговориться.

Оскар как раз вошел в дверь, словно решил подать ответную реплику.

— С кем это я не мог наговориться?

— С хозяином книжного магазина.

— Его зовут Ратли, Стивен Ратли. А его жену — Энн.

— Какой ты умница, Оскар, что запомнил. Мы хотим устроить небольшой прием и позвать их.

— И когда же у нас будет этот небольшой прием?

Кэрри с Элфридой переглянулись, поскольку это еще не было окончательно решено. Потом Кэрри предложила:

— Может, вечером в субботу? Накануне сочельника.

— Хорошо, я куплю вина, — сказал Оскар.

— Если открыт проезд по мосту, Кэрри поедет в большой супермаркет в Кингсферри и там все закупит. Может, поедешь с ней?

— Может, и поеду. Элфрида, похоже, кто-то прикончил весь бекон.

— Ах, Оскар, это я! Прошу извинения. Это я съела последний кусочек, — призналась Кэрри. — Сейчас я поджарю еще.

— А больше бекона нет, — объявила Элфрида.

По счастью, в холодильнике нашлись сосиски, и Кэрри сварила их для Оскара. Тут появилась Люси, и Элфрида оставила всех на кухне, а сама пошла наверх в отличном настроении: кое-что уже спланировано и она избавлена от тяжкого испытания — час, а то и больше, вышагивать по забитым покупателями проходам супермаркета, катя перед собой тележку и тщетно стараясь найти молотый кофе.

Она слегка прибрала в спальне, застелила постель и накрыла ее красной шелковой шалью. Сложила одежду и убрала ее в шкаф, затем разобрала бельевую корзину с намерением постирать и повесить белье сушиться во дворе. Погода обещала быть хорошей. Солнце поднималось в ясное небо и снег искрился под его лучами, а в тени был дымчато-голубым. Внизу на улице начиналось утро: шли за покупками первые хозяйки, медленно ехали автомобили, водитель фургончика подкреплялся бутербродом с ветчиной. Из булочной вышла девушка с метлой и начала мести тротуар. Она была в комбинезоне и тяжелых резиновых сапогах. В небе кружили чайки и садились на церковный флюгер, чтобы почистить перышки в такое прекрасное утро.

Элфрида оторвалась от приятного зрелища, собрала белье и сложила его кучкой на пол в ванной, чтобы потом снести вниз. Она прошла в гостиную, где по углам еще таилась ночная мгла, и раздвинула занавески. Низкое солнце потоком хлынуло внутрь и залило все ярким светом. Вчерашний вечер повсюду оставил свои следы: пустые стаканы, бутылка из-под виски, примятые подушки, сдвинутые кресла. Она навела порядок, затем опустилась на колени, чтобы выгрести золу из камина — не самая любимая ее работа, но каждое утро приходилось ее выполнять. Оскар не уставал говорить, что это его обязанность, но он все время таскал наверх поленья, и несправедливо было бы заставлять его возиться еще и с золой.

Она выметала очаг, когда услышала за спиной голос Сэма:

— Элфрида, это сделаю я!

— О! — она обернулась и встала, отряхивая руки и свои клетчатые штаны. — Не беспокойтесь. Я проделываю это каждое утро. Потом закончу. Какие новости?

Вид у него был удрученный.

— Боюсь, вы получите меня на Рождество.

— Замечательно! — Элфрида не могла сдержать радости, однако подумала, что, может быть, будет тактично и пожалеть его немного. — Бедный Сэм, вы попали в западню. У вас нет выбора. Ну-ка, расскажите мне все по порядку…