Шизофрения

— Этот лозунг на майке, — с трудом сдерживая смех, все-таки не удержалась она от вопроса, — стиль жизни?

— Нет, — добродушно улыбнулся Онуфриенко, оторвавшись от салата и к радости кошки протягивая руку к блюду с мясом, — состояние души!

— Душевная надпись! — не смогла не восхититься Александра.

— А то! — согласился он, откусывая кусочек мяса и кладя на край стола поближе к мордочке благодарно мяукнувшего животного.

— Давно в Каире? — поинтересовался Онуфриенко.

— Да уж почти неделю, — ответила Александра и, памятуя о том, что такое ценное приобретение, как НФР надо лелеять, попыталась подложить ему еще салата.

— В Великой пирамиде, уже, значится, побывали? — Онуфриенко остановил ее руку с ложкой.

— Нет, — ответила Александра с улыбкой, — без провожатого не рискнула. Вас вот ждала. Уверена была, что приедете.

— Вот я и приехал, — ничуть не удивившись ее прозорливости, сообщил гость и, перестав жевать, серьезно посмотрел собеседнице прямо в глаза. — Завтра поедем. Согласны?

Хотя о таком экскурсоводе можно было только мечтать, Александра чуть помедлила для вида прежде, чем кивнуть.

— Значится, договорились, — Онуфриенко протянул в ладони еще кусочек мяса кошке, уже бесцеремонно перебравшейся к нему на плечо, откуда тарелка была виднее. — Завтра вечером собирайтесь. Там и заночуем. У Гуды, — уточнил он.

Александра не знала, кто такой Гуда, но расспрашивать и уж тем более отказываться не стала.

— Саша, — вмешалась в разговор Алина, которая все это время молча прислушивалась к разговору. — Питер зачем-то просил тебя позвонить. — У него какая-то важная информация.

«Питер? Не „Зеленое ли поле“»? — отметила про себя Александра, но от вопроса удержалась. Нельзя было излишним любопытством спугнуть «хорошего человека».

— «Меши», — сказал Онуфриенко по-арабски, но Александра поняла. — Я, Алин, кстати, в Абидос хотел съездить, в храм Сети Первого, — громко сообщил он.

— А что там тебя интересует? — спросила Алина.

— Как что? Фараонский арсенал. Самолеты, вертолеты, подводные лодки и прочие орудия войны, — небрежно пояснил он.

Все почему-то притихли, а Алина слегка поморщилась.

— К нам тут недавно приезжал один деятель, — со скептическим выражением на лице сказала она. — Диссертацию по этой теме собирался писать.

— И что? — поинтересовался Онуфриенко.

— Я его отфутболила. Считаю, все эти таинственные изображения — обычный «палимсест», точнее сказать — исправленные иероглифы

— Палимсестом обычно называют дважды исписанный пергамент, — шепотом пояснил Александре сидящий рядом с ней крепыш.

— Наверное, — уклончиво заметил Онуфриенко, снимая очки и протирая их бумажной салфеткой. — Штукатуры, особенно если — гастарбайтеры без разрешения на работу — такие ненадежные люди! — озабоченным тоном сказал он. — Никакой гарантии качества! Всего-то несколько тысяч лет прошло, а штукатурка уже отвалилась.

Все засмеялись, кроме Алины, которая растянула губы в напряженной улыбке.

— Но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать… звон золотых монет в чужом кармане, — сымпровизировал Онуфриенко на тему Хаджи Насреддина и повернул голову, чтобы благодарной за мясо Мао было удобнее вылизывать его лысину.

— Как знаешь! — вспыхнула Алина.

— О чем они? — тихо спросила Александра, наклонившись к соседу.

— А вот Сергей пусть вам расскажет, — уклонился от объяснений Иван. Видно уже выбрал дневную норму допустимых откровений в присутствии начальницы. — Он там был.

Сергей, приветливый голубоглазый молодой человек, согласно кивнул и жестом пригласил Александру выйти из-за стола. Они расположились в дальнем углу лоджии.

— Это давняя история, — начал он рассказ. — Еще в 1848 году одна из археологических экспедиций, работавших в Египте, при осмотре храма Сети I в Абидосе обнаружила высеченные на камне загадочные иероглифы, располагавшиеся на десятиметровой высоте. Странных иероглифов было всего четыре, но их изображения неоднократно повторялись в различных ракурсах и вариациях. Обнаруженные значки поставили исследователей в тупик, потому что изображали невиданные предметы неизвестного назначения. Члены экспедиции, понятно, таинственные знаки старательно перерисовали и продемонстрировали научной общественности, чем вызвали в среде египтологов жаркие споры. Но что именно изобразили древние египтяне, ученые XIX столетия понять так и не сумели, поэтому сенсация постепенно умерла, и таинственные иероглифы из древнего Абидоса были на время забыты.

— Но вот почти полторы сотни лет спустя — не выдержал, присоединившийся к беседе вездесущий Иван, — арабская газета «Аш Шарк аль-Асуат» напечатала сенсационные фотки, сделанные в храме бога солнца Амона-Ра в Карнаке и задала читателям совершенно неожиданный вопрос: «Как вы полагаете: были ли древние египтяне знакомы с боевой авиацией?» Фотоснимки барельефов одного из древних храмов, построенных во времена фараона Сети I три тысячи лет назад, вызвали шок — на камне был изображен… — он сделал многозначительную паузу, — боевой вертолет с явно различимыми лопастями несущего винта и хвостовым оперением, а рядом высечены изображения других летательных аппаратов, удивительно похожих на современные реактивные истребители и тяжелые бомбардировщики, и даже подводная лодка!

— Вот после этого и стало понятно, — продолжил рассказ Сергей, — почему египтологи XIX века не смогли разгадать тайну изображения в Абидосе. Откуда им было знать, как выглядят вертолеты, самолеты и подводные лодки? Для изучения загадок Абидоса на берега Нила отправился известный египтолог Алан Элфорд. Он исследовал таинственные иероглифы и признался в интервью журналистам, что древние египтяне изобразили боевой вертолет с удивительной достоверностью. Как будто делали рисунок с натуры!

— Всему этому есть какое-то рациональное объяснение? — с интересом спросила Александра, краем глаза заметив, что Онуфриенко поднялся и направляется в их сторону.

— Есть несколько вариантов объяснений, — ответил Сергей. — Либо все эти аппараты у древних египтян были, во что невозможно поверить, либо они сохранили память об увиденном их предками, во что поверить еще труднее…

— …либо заглянули в будущее, во что поверить совсем невозможно, — добавил Иван, делая полшага в сторону, чтобы освободить место приближающемуся Онуфриенко. — Единственное научное объяснение — переписанные иероглифы. Так считаем мы — египтологи, — сказал он громко и бросил быстрый взгляд в сторону начальницы, которая настороженно поглядывала в их сторону.

— Во всяком случае, наличие почти одинаковых рисунков в двух местах — Карнаке и Абидосе — практически исключает случайность, — с ходу включился в разговор Онуфриенко. — И все это чрезвычайно любопытно, какое бы объяснение не оказалось верным. Случайностей в жизни не бывает.

— Вы разве фаталист? — поинтересовалась Александра.

— Последние сорок минут я поклонник Дао, — без заминки ответил тот, поглаживая кошку, уютно разместившуюся у него на руках. — Наслаждаюсь здешним теплом, вкусной едой, нашей неожиданной встречей, — хитро взглянул на Александру, — и беседой с приятными мне людьми. В общем, моментом жизни.

— Разве даосские монахи едят мясо? — поинтересовалась она, намекая на шашлык.

— Так я же не монах, — расплылся Онуфриенко в добродушной улыбке. — Но ведь почему-то одним из имен и изображений фараонов была пчела, — вернулся он к основной теме. — И это имя мне нравится! — провел ладонью по отполированной голове. — Хотя, «воздухоплаватель» тоже бы подошло, — будто ни к кому не обращаясь, пробормотал он. — Особенно, учитывая то, что Тутанхамон погиб… — эффектная пауза длилась ровно столько, сколько нужно, — в авиакатастрофе, — со знанием дела сообщил он.