Серебряный меридиан

251

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

ского принца Кнута. И все это с тщанием переписано с «Хро-

ник» Холиншеда.

Грин считал себя попавшим в цель, изобретя для обоих всеми

узнаваемое прозвище — Шейк-сцины — «Потрясающие сцены»*.

«Мастер на все руки», этот «потрясатель деревенских сцен до-

пускает, что способен греметь белым стихом, как лучшие из вас».

«Ворона-выскочка, украшенная нашими перьями». «Деревен-

ский автор»… — разбогатеть ни с того ни с сего». «Лучшими»

Грин полагал авторов, получивших университетское образова-

ние. Уилл не ввязывался в выяснения, в споры, тем более

в драки, на какие были горазды его лихие критики и особенно

Марло с его страстью к браваде. Он лишь посмеивался над их

прытью. «В самом деле не лыком шит… кладет их на обе ло-

патки», — писали его друзья.

Уильяму везло не только на критиков, но и на почитателей. Кни-

гоиздатель, поэт, редактор, романист Генри Четтл не удержался, чтобы не ответить на злобные памфлеты:

«Я столь огорчен, словно и в самом деле виноват. Я сам

видел, что его умение вести себя в обществе не уступает его

профессиональным качествам; кроме того, среди поклонников

он славится честностью в делах, что доказывает его порядоч-

ность, и многогранным изяществом письма, подтверждающим

его искусство».

В 1591 году появилась поэма Спенсера «Слезы муз», где он назы-

вает друга «Наш славный Уилли». «Наш добрый Уилл» писали

о нем в письмах.

Задевали ли Уильяма нападки дипломированных соперников?

Нисколько. В это время к нему пришел ошеломляющий успех.

Над сплетнями и наветами его вознесла и удерживала теперь

волна популярности и одобрения зрителей всех сословий. Та-

лант, похоже, не имевший границ, склонный к непостижимым

метаморфозам, добрый, легкий и веселый нрав, за который его

давно ценили и любили все друзья и особенно в театральном

мире, в короткое время превратили его во всеобщего любимца.

«Слуги лорда Стрейнджа» играли его пьесы для Ее Величества

* Shake-scene — (англ.) «потрясающий сцену», что созвучно Shakespeare — в пере-

воде «потрясающий копьем») (прим. автора).

252

ЧАСТЬ II. ГЛАВА IX

королевы. Впервые в литературно-театральной среде драматург —

человек столь низкого происхождения, можно сказать, от земли, поднялся столь высоко и был удостоен такой чести. Огромную

роль в успехе Уильяма сыграла его актерская профессия, секре-

тами которой он овладел, пройдя все ступени сценического ре-

месла снизу вверх. Театр, живший в его душе с малых лет, теперь

в полной мере стал его жизнью.

К любым темам он обращался стремительно и уверенно. Твор-

ческая плодовитость, усердие, увлеченность, неутомимость —

точно четверка верных коней мчали все дальше. Успех не вскру-

жил ему голову. Он погрузился в эту приятную и занятную роль

столь же свободно и легко, как играючи справлялся с многочис-

ленными ролями в своих пьесах.

Над холмами, над долами,

Сквозь терновник, по кустам,

Над водами, через пламя

Я блуждаю тут и там*.

Поздней осенью 1588 года после очередных гастролей «Слуги

лорда Стрейнджа» стали играть в «Скрещенных ключах», тем

самым игнорируя запрет лорда-мэра давать какие-либо представ-

ления, вызванный участившимися скандалами и возмущением

публики по поводу фарсов на религиозные темы. Джеймс Бер-

бедж расценил подобные запреты как самодурство властей, из-

за которого труппа осталась без заработка. Городским властям

не подчинялся театр «Куртина», и они направились туда. «Кур-

тина» была их летним прибежищем. В холодное время она

пустовала. Здесь, в этом театре с «зеленым» «пейзажным» назва-

нием, «Слуги лорда Стрейнджа» объединились с другой труп-

пой, часто выступавшей с ними по соседству, — «Слугами

лорда-адмирала». Теперь Уилл снова работал с Эдвардом Алленом

и Ричардом Бербеджем, сыном Джеймса Бербеджа — величай-

шими трагиками своего времени, братская дружба с которыми

оставила в его душе глубокий след. Вместе им суждено было пе-

реживать и взлеты вдохновения, и неудачи. Театр, как организм

* Шекспир У. Сон в летнюю ночь (пер. Т. Щепкиной-Куперник).

253

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

особого рода, но все же живший по земным меркам, постоянно

нуждался в обновлении во всем — от творческой конкуренции

до возможности заработать хорошие деньги. Поэтому поиском

новых решений, охватывающих все стороны его жизни как на

сцене, так и вне ее, приходилось заниматься и сообща, и каж-

дому отдельно, поскольку проблем было немало, особенно когда

это касалось денег. Так, однажды вдова Джона Брейна, который

вместе с Джеймсом Бербеджем построил «Театр», требуя свою

долю, решила сорвать представление. Она со своими сторонни-

ками перекрыла вход на галерею и устроила скандал. Разгневанный

Джеймс Бербедж, обозвав ее «назойливой шлюхой», кричал, что «она ничего не получит». Произошла потасовка, «героем»

которой оказался Ричард, защищавший своего отца. А весной

1591 года материальные проблемы привели к куда более серьез-

ным последствиям. Эдвард Аллен ушел в конкурирующую «Розу»

и увел с собой большую часть объединенной труппы, забрав не-

сколько сценариев и костюмы.

Уильям остался в обескровленной труппе, переживая случив-

шееся, но вместе с тем здравый смысл, никогда его не подводив-

ший, подсказывал, что из-за этой некрасивой ссоры они теряют

гораздо больше тех денег, какие не хотел делить Джеймс. «Слуги

лорда Стрейнджа» остались в «Театре». Со временем они перешли

под покровительство графа Пембрука и стали именоваться «Слу-

гами лорда Пембрука».

Ричард Бербедж был моложе Уилла на три года. Светловолосый

и светлоглазый, высокий и плотный он был полной противопо-

ложностью гибкому, поджарому, среднего роста, с темными куд-

рями и лукавым искрящимся взглядом Уильяму. Оба молодых

красавца и таланта соперничали не только на театральной сцене, но и на любовной арене.

Уилл написал роль Ричарда III специально для друга. «Коня, коня, полцарства за коня!» — понеслось по столице и за ее пре-

делы. И уже другие авторы стали перепевать этот мотив в бессчет-

ных вариациях: «Мужчину! Мужчину! Полцарства за мужчину»,

«Корабль! Корабль! Сто марок за корабль!», «Дурак! Дурак! Кол-

пак за дурака».

Ричард Бербедж в роли Ричарда III был прекрасен. Волны вос-

торга окатывали его не только в театре, но и за его пределами. Од-

254

ЧАСТЬ II. ГЛАВА IX

нажды он получил записку следующего содержания: «Я видела

тебя, но не видела, как ты играешь. Назовись Ричардом III, и ты

будешь играть на мне столько, сколько хватит твоего таланта».

Далее следовало указание времени и места свидания.

Ричард помахал запиской перед носом Уилла. Тот, пока листок

порхал перед глазами, слегка покачивал головой ему в такт, пы-

таясь прочесть написанное.

— Что? Что? Что… что это такое?

— Любовь… в воздухе.

— Да? И много?

— «Сколько хватит твоего таланта» — так написано.

— Детские игры! — фыркнул Уилл, изображая полное презрение

к подобным глупостям, не стоящим ни времени, ни внимания.

Ближе к ночи Ричард в условленный час постучал в дверь по ука-

занному адресу.

— Доложи, милейший, что у дверей стоит Ричард III, — теат-

рально, как на сцене, сказал он, вдыхая аромат розы, принесен-

ной с собой.

— Сэр, вам приказано передать, что вас опередил Вильгельм За-

воеватель, — солидно ответил лакей.