Призрачная Америка (СИ)

— Мистер Линс! Это непонятно что творится! – кричал он в трубку.

— Успокойся, и расскажи все по порядку, — приказал ему собеседник.

А через полчаса звонок раздался в кабинете начальника полиции.

— Слушаю, — небрежно сказал он, но тут же голос его изменился: — Как же можно не узнать вас, мистер Линс! Что? Беркли? Забрал психически больного? Нет, я разрешал ему только отпустить задержанного… Психиатрия это не моя компетенция… Ну, что вы, мистер Линс! Мы исправим это недоразумение… Сейчас же отдам приказ вернуть его обратно… Беркли получит выговор… Что? Пора отправлять его в отставку? Но он еще не стар… Что? Ну, мы изучим этот вопрос, конечно, в связи со вновь вскрывшимися обстоятельствами…

В это время Роберт Беркли ехал с Полом в машине уже за пределами Нью–Йорка и говорил ему:

— Сейчас, наверное, шеф уже отдал приказ вернуть тебя в психушку, а меня отстранить от ведения дела. Поэтому на самолете мы лететь уже не сможем. Нам предстоит несколько дней трястись на машине до Моуди. Самолетом нам уже не улететь, аэропорт отслеживается.

— Но почему вас так заинтересовало это дело?

— Почему? Потому, что мне не нравится, что моей страной, которая кичится своей свободой, управляет не правительство, а мешки с деньгами, да ладно бы если они, а то их подручные, хуже которых и выдумать невозможно!

— Вы думаете, что вы сможете победить? — скептически спросил Пол.

— В другой стране, наверное, не смог бы. Но мы ведь в Америке, на родине Бэтмена и Супермена. Так что думаю, что шансы на победу есть, и они все же значительные.

И впервые за этот день Ричард весело засмеялся.

Профессор Ричмонд

Профессора философии Гарри Ричмонда отправили на пенсию. Незадолго до этого он в публичном диспуте сумел взять верх над профессором Лещинским. Поначалу он было взял на вооружение методы своего оппонента, который не столько опровергал научно утверждения соперника, сколько стремился выставить его смешным и глупым. И, надо сказать, Лещинский действительно в этот раз временами выглядел глупо.

Например, когда он сказал, что человек, в сущности, это всего лишь одна из разновидностей человекообразных приматов, Ричмонд сказал ему: «Вот оно что! А я‑то думал – кого вы мне напоминаете? Но это, наверное, не ко всем людям относится, а только к вам? Вам тогда нужно не в университете, а в зоопарке преподавать». Взрыв хохота в зале сбил заведующего кафедрой антропологии с мысли, а профессор Ричмонд взял инициативу в свои руки. Шутки ему надоели, философ решил сказать все, что думает. Он был специалистом по средневековой теологии, презирал и марксизм, и нацизм и империализм, как и научные теории их обслуживающие, в первую очередь, теорию эволюции.

— Мы живем пока еще в христианской стране, — громогласно начал профессор Ричмонд, не обращая внимания на попытки Лещинского вставить слово, — но эта страна идет все дальше от Христа в сторону краха. Чем опасна теория эволюции? Сама по себе – она всего лишь одна из теорий, достаточно фантастических, нужно отметить. Но миф, который из нее вырос опасен тем, что вбивает в голову масс мысль, что якобы наука доказала случайное появление жизни, которая также случайно почему‑то возрастает от простого к сложному, от плохого к совершенному. И якобы та же наука доказала, что в мире царит естественный отбор, и выживать должны только сильнейшие, хотя мы видим в природе много, казалось бы, полностью неприспособленных видов, которые вполне успешно сохранились до нашего времени. Но почему эта теория, а точнее этот миф имеет столько последователей?

Дело в том, что он очень удобный для того, чтобы оправдать мораль нашего общества, которое не хочет более быть христианским, которое хочет открыто грешить, и не страшиться наказания в вечности. Он удобен для нацизма, использующего его для утверждения, что германская раса, как «наиболее приспособленная» должна занимать главенствующее положение в мире. Он удобен для коммунистов, утверждающих диктатуру пролетариата, также как «наиболее приспособленного». Он удобен и вообще для оправдания любого империализма. Удобен для оправдания вообще любого зла – ведь это же «естественный отбор», «законы природы». Но это не законы природы – это законы зла, которые очень многие впустили в свое сердце.

И что мы видим? Две мировые войны, с десятками миллионов жертв, подобных которым еще не знала человеческая история. Атомное оружие, имеющее такую разрушительную силу, что третья мировая война может стать последней. А что становится с моралью? Возьмите Америку – разве у нас сейчас все хорошо? Что сделал с отношением к вопросам пола доктор Кинзи? Он провел исследования, якобы доказывающие, что 95% мужчин практикуют половые извращения и незаконные связи. А раз так, то бессмысленны сами понятия нормы и извращения. Но широкой общественности неизвестно, где он брал анкетируемых для своих исследований. А между тем около трети из них были осужденные за половые преступления. Остальных он искал в публичных домах и притонах, ночных клубах, стриптизах, барах, среди гомосексуалистов. По его словам выходило, что все это – среднестатистические американцы. И нас ведут к тому, чтобы среднестатистические американцы стали именно такими. В «Образцовом Уголовном кодексе», который в 1955 году был направлен в законодательные органы всех пятидесяти штатов, все до единой ссылки на эмпирические данные о половой жизни американцев ведут к материалам доктора Альфреда Кинзи…

Ведущему, наконец, удалось остановить профессора. Видя растерянные лица студентов, стереотипы которых оказались поколебленными в одно мгновение, он решил закончить диспут, тем более, что Бронислав Лещинский неожиданно растерялся, чего с ним обычно не бывало.

Через неделю профессору Ричмонду предложили уйти на пенсию. Перед этим его принял сам президент университета.

— Вы неправильно понимаете современное положение Америки, и не тому учите молодежь, — сказал он профессору. – Вы как будто не видите того, что в 1960–е годы администрация президента Джона Кеннеди политику «новых рубежей» — развития технического прогресса, образования, а также борьбы с бедностью. Сейчас осуществляется программа социально–экономических мероприятий по созданию великого общества — финансирование увеличения занятости, помощи престарелым, пенсионных пособий, общественных начальных и средних школ, высших учебных заведений, лечебных центров. Чтобы вам было стыдно – ваша пенсия будет равняться вашей зарплате!

Но Ричмонда это мало утешило. Он был типичным американцем, и потеря любимой работы была для него большей трагедией, чем стала бы бедность.

Новое предложение

На следующий день после диспута Бронислава Лещинского пригласил к себе президент университета мистер Гриффин. Лещинский впервые был в его кабинете — огромной комнате площадью около двухсот квадратных метров, заставленной тяжелой темной деревянной мебелью. Окна были глухо занавешены черными шторами с кистями; единственным источником света была небольшая настольная лампа.

— Добрый день, Бронислав, присаживайтесь, пожалуйста, — указал ему рукой на стул президент и тут же продолжил: — Вам не кажется, что вы вчера не нашли ничего, чтобы возразить профессору Ричмонду?

— Но он просто старый сумасшедший…

— Нет, не просто! Вас слушали три сотни студентов. Знаете, как мы бьемся за каждого из них, чтобы он мыслил и чувствовал так, как нужно нам? Мы поддерживаем студенческие клубы, через которые прошли и сами, и это было началом нашей включенности в общий процесс. Мы не жалеем средств на поддержку таких преподавателей как вы… А вы? Вы не оправдываете не только тех вложений, которые сделаны в вас, но вы разрушаете и то, что делали другие люди…

— Но позвольте! Я профессионал, и не хочу выслушивать замечаний в таком тоне! – возмутился Лещинский.