Призрачная Америка (СИ)

— А я и не шучу, — грустно сказал Джимми.

… Их везли несколько дней, друзья изнывали от голода и жажды, в туалет их также не выводили. Наконец дверь ящика открылась; Мортимер и Джимми чуть не потеряли сознание от потока свежего воздуха. До того как их куда‑то поволокли, они увидели, что их привезли на какую‑то заброшенную шахту…

Зеленые человечки

Уже через несколько десятков метров от входа шахта начала приобретать совсем иной вид. Стены, пол и потолок были выровнены, а еще дальше появились помещения, зайдя в которые можно было подумать, что вы попали в какую‑то лабораторию.

Студентов, наконец, развязали, заставили раздеться и вымыли из шланга бьющей с сильным напором водой. Бежать после такой дороги они уже не смогли бы. Им дали воду и немного бульона, в который видимо было подмешано снотворное, потому что очнулись они через несколько часов в какой‑то новой комнате.

Мортимер и Джимми были привязаны к кроватям, им поставили капельницы с каким‑то зеленоватым раствором. Кроме того, видимо, им сделали какие‑то инъекции на лице, потому что юноши физически чувствовали, как расширились их глаза, и вообще с лицами творится что‑то не то.

— Мортимер, — тихо спросил Джимми, – тебе не кажется, что нам ввели еще что‑то, подавляющее волю к сопротивлению?

— Кажется, – ответил ему друг. Сил бороться у него не было.

… Процедуры продолжались изо дня в день, студентам было уже безразлично, что с ними происходит, как они выглядят. А уже через месяц их было невозможно узнать. Цвет кожи из‑за постоянно вводимого раствора стал зеленым, лица и фигуры из‑за варварских пластических операций перестали напоминать человеческие. И при этом не было никаких чувств или эмоций: сильные психотропные препараты полностью раздавили их личности. Их уже не связывали, хорошо кормили, но юноши даже не замечали этого.

Однажды Мортимера и Джимми опять куда‑то повезли. Перед этим их одели в блестящие комбинезоны. Их привезли в пустынное место милях в двадцати от шахты, где стояла какая‑то машина, похожая на космический корабль, каким его показывал в это время американский кинематограф.

Студентов поместили на корабль, затем наглухо закрыли за ними дверь. Через какое‑то время раздался взрыв…

А уже через несколько дней все американские газеты писали о том, что в одной из американских пустынь потерпел крушение инопланетный космический корабль. Найдены тела двух инопланетян, очень похожие на человеческие…

Доктор Хуберт

Хуберт был специалист по нетрадиционной медицине – так его назвали бы сегодня. В Америке 1960–х его называли проще – шарлатан. Он изучал Каббалу и Талмуд, занимался астрологией и алхимией, поисками философского камня и голема, пытался в пробирке создать гомункула, и все свои опыты пытался представить широкой общественности, как новое слово науки, которой для того чтобы сделать качественно новый шаг вперед, нужно вернуться к тому, что было известно уже многие века назад, а сейчас забыто.

Хуберт подвергался насмешкам, нигде не мог найти себе работу. Хотя он и имел докторские степени по химии и биологии и магистерскую по астрономии. Но однажды его заметил мистер Линс, и жизнь Хуберта обрела новый смысл.

— Надо признать, что создание гомункулусов или Франкенштейнов из ничего – это всего лишь фантастика, — мягко, но зловеще говорил мистер Линс. – Но вот создание их из обычных людей – это вполне реальная вещь!

— Не уверен, что это невозможно. А ваше предложение — какой в этом интерес? – спросил Хуберт.

— Вижу творческого человека, — засмеялся Линс. — Поверь: интереса у тебя будет предостаточно! Я не говорю уже про материальную составляющую…

— Она для меня менее интересна…

— Это еще лучше! Итак, вы готовы возглавить закрытую лабораторию по переделыванию людей в гуманоидов?

— Смысл?

— Я объясню это позже… Спрошу так: если смысл есть, моральная сторона вопроса вас не смущает?

— Нет, тот, кто обладает тайными знаниями, находится по другую сторону добра и зла.

— Превосходно! Тогда смысл непременно найдется!

Они проговорили около часа тогда. В результате Хуберт с десятью помощниками перебрался на заброшенный рудник неподалеку от Моуди. Под его руководством, силами латиноамериканцев, ни один из которых по окончании работ не вернулся домой, бывший рудник был реконструирован в огромную лабораторию.

Земли вокруг, рудник и все, что осталось от города Моуди, купил мистер Линс. Бывшая католическая церковь стала местом зловещих ритуалов.

Мортимер и Джимми стали первыми экспериментами доктора Хуберта по переделыванию людей в то, чем хотел их видеть его хозяин. Знаний Хуберта по естественным наукам и оккультизму оказалось достаточно, чтобы у него все получилось. Когда же все газеты Америки писали о найденных пришельцах, мистер Линс пришел к Хуберту и спросил:

— Ты справился блестяще, они даже не подумали, что это обычные люди. Как тебя наградить?

— Придумай работу поинтереснее, и подскажи, как ее сделать, — ответил Хуберт.

Линс засмеялся:

— С чего ты взял, что я знаю, что‑то, что неизвестно тебе?

— Мы оба многое знаем, но ты больше.

— Хорошо, что ты это признаешь. Думаю, что наше сотрудничество будет долгим и взаимоприятным, — довольно сказал мистер Линс.

Социолог

Профессор социологии мистер Хупер сидел в кабинете президента университета Гриффина и курил сигару, небрежно потягивая виски из большого стакана. Он был едва ли не единственным из преподавателей, кто мог себе позволить так вести в этом кабинете. И этому было простое объяснение: в «другой» иерархии Хупер был выше, чем Гриффин. На их тайных собраниях он иногда даже заменял Линса. С президентом университета профессор социологии регулярно встречался для определения стратегии их дальнейшей деятельности, потому что именно университету принадлежала ведущая роль в воплощении жизнь его планов. Сегодня темой разговора был кинематограф.

— Вы не представляете даже, сколько мы сможем из этого выжать! То, что снимается сегодня – просто смешные вещи по сравнению с тем, что будет снято! Мы покажем всю дрянь, всю гадость, которая есть в стране, и приучим народ считать, что это норма. Порнография заменит любовь, животный страх и ненависть к другим – смелость и самопожертвование. Мы приучим людей равнодушно смотреть на страдания на экране, держа стакан пепси в руках, а потом они также равнодушно будут взирать и на страдания тех, кто рядом с ними, — возбужденно говорил Хупер.

— Над этим мы уже работаем, — заметил Гриффин.

— Это пока еще ничто, по сравнению с тем, что предстоит сделать. Мы вселим в людей ощущение того, что жуть, против которой нет никакой защиты, совсем рядом с ними. Она и в мегаполисах и в маленьких городках, любой случайный прохожий или дружелюбный с виду сосед может оказаться страшным маньяком. Мириады разных сил зла живут рядом, не оставляя для человека места на земле. И для того, чтобы вбить это в сознание людей мы снимем сотни, тысячи фильмов! Мы изменим и понятие геройства. Новые герои не будут чисто положительными людьми: они будут разрушать не меньше, чем те, против кого они будут бороться. Мы создадим множество фантастических картин, которые приучат людей к мысли, что земля всего лишь песчинка во вселенной, а цена человеческой личности – нулевая. Мы приучим сознание зрителей к существованию множества более развитых цивилизаций, чем человеческая; приучим их к мысли, что само по себе человечество и не имеет особой ценности, важны только шкурные интересы конкретной особи…

— Я всегда с интересом слушаю ваши планы, но выдумаете, что все это скоро будет реализовано?

— Думаю, что через полсотни лет нам удастся создать общество потребления, имеющее в избытке «хлеб и зрелища», общество, где все будет поставлено на службу самым низменным инстинктам, которые будут объявлены неотъемлемыми правами личности.