Кошке игрушки, а мышке - слезки (СИ)

  В своем взгляде он сосредоточил всю силу  воли, понимая, что должен проявить свое упорство. Он смотрел неотрывно, и положение Нины становилось  все более неловким и трудным. Она невольно сделала чуть заметное движение, словно пытаясь стряхнуть с себя его взгляд. Встревоженная девушка глубже и глубже погружалась в неопределенность своего положения. Теперь уже ничто не могло вернуть ту радостную атмосферу в их общении, которую сама изменила. Она поникла, предоставив событиям идти своим чередом, и тем самым придала смелости Эрудиту.

  — Тебе нравится, как я к тебе отношусь? — спросил он.

  — Нет, — тихо ответила она.

  — Поэтому ты решила больше не встречаться со мной? — Нина не осмеливалась сказать, что так не думала и даже не помышляла об этом. Она находилась в мучительном состоянии. Происходило что-то непонятное,  неподвластное рассудку. «Вот сейчас он уйдет, и все будет кончено». Должен же найтись какой-то способ не допустить этого! Было такое ощущение, словно на нее надвигается туча. Она сделалась совершенно беспомощной и смотрела на Эрудита глазами зависимого существа. Это заставило его проявить еще большую твердость в задуманном. — Ты не должна сердиться, — ласково сказал он. — У нас с тобой все уладится! Мы с тобой любим друг друга, да?

  — Да, — ответила Нина.

  — В таком случае, к чему твои капризы? Так и будешь всегда демонстрировать мне свои фокусы? Неужели ты так ничего и не усвоила?

  — Пойми меня, я столько ждала, а ты в первый же вечер со своими шуточками. Как бы тебе, понравилось это?

  — И что дальше? Что ты еще скажешь?

  — Я не хотела ссориться, — отозвалась она. Преданно посмотрела ему в глаза и добавила: — Мы больше не будем ссориться?

  — Я не могу обещать, потому что ты непредсказуема. Я не малолетний пацан, — словно разъясняя свое недовольство ее поведением и делая вид, что чрезвычайно расстроен, сказал Эрудит. — Ты думаешь, что сейчас начну тебя уговаривать? И вообще, чем вот так постоянно ругаться, может, нам лучше совсем не встречаться?

  — Не знаю, — покачала она головой, еще больше расте- рявшись.

  — Тогда мы вот что сделаем. Прервем наши встречи недели на две-три. За это время ты хорошенько обдумаешь все и точно определишься.

  В его голосе чувствовалась убежденность, которая не могла не подействовать  на девушку. Она задумалась. Зачем он говорит такое? Ведь ей и так все ясно. Может, он предлагает расстаться на время только из-за любви к ней, хочет так сохранить дружбу, размыслила  она. И, стараясь найти такие слова, которые могли бы вызвать у него отклик и пробудить  сочувствие к ней, попыталась что-то сказать:

  — Я не знаю, мы и так долго не встречались. Чего мне обдумывать? Сможешь ли ты… То есть, вернее, не знаю… нам необязательно…

  В отличие от Эрудита, она была искренна. Она не желала прерывать свидания, и все же у нее не хватило смелости сказать об этом прямо.

  — Не понял, ты согласна с тем, что я сказал, или нет?

  — Я не знаю…  решай сам.

  — Ну, тогда так и сделаем.

  К его удивлению Нина согласилась.

  — Как хочешь, — чуть слышно прошептала она дрожащим голосом. Опустила голову и добавила: — Только я не могу бесконечно ждать тебя. Так вечно и буду сидеть и ждать, когда ты снова объявишься.

  Весь этот разговор был для Нины сплошной пыткой. Каждое слово Эрудита, казалось, лишь усложняло и без того запутанное обстоятельство. Стало ясно, в ней произошел тот надлом, который заставляет девушку уступить. «Надо обнять его, и он сжалится надо мной», — придумала она. Столько отчаяния было в этом намерении! Сколько раз она обвивала его руками и совсем не стеснялась. Сейчас же не могла, была не в силах справиться с собой. Так и не осмелившись обнять, она лишь несмело взяла его за руку.

  Эрудит глянул в ее лицо. На нем было и смущение, и растерянность, и доверчивость. Его забавляло такое необычное положение, он ясно представлял себе, в каком замешательстве она находится.

  — Что случилось?

  — Случилось… Я люблю тебя.

  В ответ он прижал ее к себе, погладил и поцеловал. Настроение девушки, в котором надвигалась мрачная гроза, в один миг сменилось. А Эрудит почему-то в эту минуту неожиданно подумал о Насте. Он как-то не ожидал, что Нина вызовет в нем такие же чувства и желания.

  — Скажи честно, — произнесла Нина, — ты хочешь дружить со мной?

  — Конечно.

  — Правда? Ты все еще сердишься на меня.

  — Нет. Я не могу долго сердиться, потому что люблю тебя.

  Эрудит не мог больше маскировать свое желание. Он с жадностью уткнулся в ее одурманивающе пахнувшие волосы, его дыхание становилось все более горячим. Она отстранилась и посмотрела обеспокоенным взглядом.

   — Нина,  пойдем в хату.

  Слова, которые он произнес, не совпадали с его изначальными намерениями и вырвались раньше, чем он успел обдумать их. Нина не сразу осознала, что он зовет ее в хату с вполне определенной целью, но инстинктивно насторожилась и со странным ощущением неизбежности чего-то немыслимого возмутилась:

  —  Зачем?

  — Неужели ты не понимаешь? Пойдем, — повторил он.

  Она резко подняла голову и с тревогой уставилась на него, словно он говорил ей что-то очень неприятное. В ее глазах явно выразилось смущение.

  — Ты с ума сошел!

  — Чего ты боишься?

  — Эрудит! —  она, смеясь, легонько ударила его по груди. — Хватит нести бред! — И, задумавшись на мгновение, добавила: — Сил моих больше нет. Я не понимаю тебя, ты серьезно, что ли?

  — Да.

  — Что ты надумал? Пожалуйста, успокойся и стой смирно…  Тебе не кажется, что это уже слишком!

  — Конечно, слишком!  Ты опять хочешь поссориться?

  — Нет, не хочу!

  — Девочка моя! Я прошу тебя быть моей.

  Нина смутилась окончательно. Ей как-то не хотелось, чтобы он говорил такое. У нее от волнения и беспомощности запестрело перед глазами.

   — Эрудит, перестань дурачиться. Зачем ты издеваешься надо мной? — прошептала она. — Я и так твоя. Чего ты хочешь еще?

  Он понял, что обойти этот вопрос будет нелегко.

  — Я прошу тебя остаться сегодня на ночь у меня,  — сказал он после минутного молчания.

  Нина даже не могла представить себе такое.

  — Ты в своём уме? Пожалуйста, не надо, — взмолилась она, прижавшись к его груди.

 Впервые в жизни Нина оказалась в такой ситуации. Почему он так поступает с нею? Эрудит крепче привлек ее к себе и с внезапно распалившемся воображением говорил все настойчивее. Его слова звучали то как тихая музыка, то как бурный поток неукротимого водопада. Так уговаривают девушку только тогда, когда мужчина, зная, как безумно она любит его, считает ее готовой на все, когда есть уверенность, что она всеми силами хочет, чтобы он так считал.

  — Ну, скажи, ты согласна? — настаивал он.

  Нина слушала его, но не могла собраться с мыслями, чтобы дать ответ. Минута проходила за минутой, она все медлила, а он все упрашивал ее. Он был так ласков с ней, что она оказалась в состоянии полной беспомощности. В ее голове теснилось множество противоречивых мыслей, порождавших столь же противоречивые чувства. И стыд от сознания, что он явно требует от нее недопустимого, и страх от невозможности отказать ему в этом. Одно было ясно, она должна ответить ему, потому что он не уймется, пока не добьется от нее  ответа. Девушка была готова жалобно заскулить. Она была не маленькая, знала, что ему от нее нужно, и представляла, что случится, если согласится пойти в хату. И не поможет никакое сопротивление, да она и не сможет сопротивляться ему. Она переживала острую душевную борьбу, то готовая сказать «да», то снова колеблясь. Ее сердце гулко и часто стучало.

  Но любая девушка всего лишь девушка, какой бы очаровательной и порядочной она не была!

  — Ты согласна? — снова спросил он.

  — Не спрашивай меня об этом. Почему ты так настаиваешь? Это в конце концов невыносимо, – с возмущением сказала она. —  Давай лучше походим по улице.