Горькая радость

— С первым ребенком это бывает, хотя и не на таком большом сроке, — объяснил ей доктор Нед Мэсон. — Возможно, ты немного анемична, поэтому ешь побольше шпината, даже если его не любишь.

— А у меня может быть снова выкидыш? — спросила Китти. — Это случилось так неожиданно, прямо ни с того ни с сего.

— У тебя еще будет куча детей, можешь мне поверить.

Этот же вердикт вынесла обеспокоенная Тафтс. В ее глазах появилось новое выражение — растерянность, граничившая с замешательством. Ну что за напасть! Ведь Китти и так в жизни досталось!

— Нед Мэсон прав. Женщины иногда теряют первого ребенка, — твердо заявила Тафтс. — Отдохни как следует, поешь шпината и попытайся снова. Я гарантирую тебе успех.

— Нед говорит, у меня может быть небольшая фиброма.

— Да у нас у всех что-нибудь да есть, — насмешливо фыркнула Тафтс. — Ты же медсестра с дипломом и должна это знать. Фибромы представляют опасность только в пожилом возрасте.

— Чарли воспринял это философски, — с ноткой осуждения произнесла Китти.

— Чарли тоже убит, гусыня ты этакая. Просто он не показывает виду, чтобы не расстраивать тебя еще больше. Не считай его бессердечным только потому, что он держит себя в руках. Он рыдал у меня на глазах.

— Но почему-то при мне он не рыдал.

— Я могу только преклоняться перед его самообладанием. Вполне естественно, что он скрывал от тебя свои слезы. Он тебя просто оберегал.

— Папа говорит, они с Чарли дали этому существу имя — Генри — и похоронили. Я при этом не присутствовала.

«Этому существу! — возмутилась про себя Тафтс. — Ах, Китти, не слишком ли мы щадили тебя в детстве? Да нет, вроде в меру. Но почему ты такая беспощадная и вечно придираешься к Чарли? Что-то у вас не так, и это явно не его вина».

Оставив Китти в родильном отделении, Тафтс поспешила в кабинет Чарлза Бердама. Мысли ее все еще были заняты Китти. Последнее время сестры виделись довольно редко, но связь между ними не ослабевала, и Тафтс была уверена, что они с Эддой станут для Китти главной опорой в эти нелегкие для нее времена. А эта тень неодобрения, когда она говорила о Чарли! Его выдержка и хладнокровие помми, похоже, сослужили ему дурную службу.

Волновало ее и другое: зачем ее вызвал главный врач? Это явно не связано с Китти. Чарлз был слишком щепетилен, чтобы говорить о жене с ее сестрой в официальной обстановке. Тогда зачем она ему понадобилась?

Чарлз выглядел как человек, для которого все кончено. В какой-то степени так и было: вчера на его глазах гробик с мертворожденным сыном опустили в могилу в присутствии скорбящих теток и дедушки младенца. И Китти еще смеет упрекать его в черствости? Ну и дела!

— Я бы хотел поговорить с тобой о твоей будущей карьере, — сказал Чарлз.

Тафтс удивленно заморгала:

— А что тут говорить? У меня восемь практиканток, в апреле подтянутся еще пять и будет тринадцать, а еще через год, судя по всему, прибудет десяток новых. Это значит, что к 1934 году школа медсестер Корунды заработает в полную силу и прощайте неквалифицированные сиделки! Тут, конечно, сыграла свою роль война и экономическая депрессия — молодых мужчин не хватает, а безработные обычно не женятся. В качестве сестры-инструктора мне скучать не придется.

— Это верно. У тебя будет заместительница, которую ты сама себе подберешь.

— Пока не наберется человек пятьдесят, мне не нужна никакая заместительница — твердо произнесла Тафтс.

— Вот поэтому я и хочу немного перенаправить твою карьеру.

— Перенаправить? — насторожилась Тафтс.

— Твоя преданность больнице делает тебя подходящей кандидатурой, не говоря уже о твоих личных качествах и возможных перспективах.

Тафтс строго посмотрела на Чарлза.

— Звучит настораживающе.

— Ничего подобного. Я не собираюсь портить тебе карьеру, совсем наоборот. Она станет более весомой.

Горестное выражение на лице Чарлза сменилось улыбкой кинозвезды, и Тафтс почувствовала, что перед этим обаянием ей не устоять.

— Несмотря на депрессию, дела у нас в больнице обстоят неплохо, — пошел в атаку Чарлз. — Я знаю, что прежде больницы были местом, где люди просто пережидали, пока Господь решал, забрать их к себе или дать им еще пожить. О настоящем лечении речь практически не шла. Но все меняется, и довольно быстро. В наши дни мы можем активно вмешаться и спасти многих пациентов, которые всего десять лет назад были обречены на смерть. Мы можем делать рентгеновские снимки переломов, удалять кое-какие органы из брюшной полости, да и прямое переливание крови уже не за горами! Я вижу современную больницу как место, где людей не только спасают от смерти, но и сохраняют им здоровье. Уверен, ты думаешь точно так же.

— А разве не все так думают? Не теряй время, Чарли! Обойдемся без прекраснодушных речей. Ты пытаешься обратить в свою веру единомышленника.

Лицо Чарлза посветлело, он испытующе посмотрел на свояченицу.

— Тафтс, мне нужен заместитель, и я хочу, чтобы им стала ты. Ты!

Тафтс возмущенно вскочила, опрокинув стул; главврач тут же подошел к ней и, подняв стул с пола, усадил ее на место.

— Чарли Бердам, ты с ума сошел! Я даже не старшая медсестра и занимаюсь только обучением. Прекрати фантазировать!

Во рту у Тафтс пересохло. Как остановить этот паровой каток?

— И не думаю. Давай разберемся. Ты прекрасно знаешь, что у меня есть определенные политические амбиции. Я собираюсь баллотироваться в федеральный парламент от Корунды, но не раньше 1933-го или 1934 года, что дает мне дополнительное время. Став членом парламента, я уже не смогу работать в больнице. Как любой человек дела, я сумею блюсти свои коммерческие интересы, но в двух местах я работать не смогу.

— Медиков с дипломом везде полно, — резко бросила Тафтс. — Подбери себе замену сейчас и натаскай его.

— Я уже подобрал — тебя. В настоящее время и, смею надеяться, так будет и в будущем, главный врач больницы не обязательно должен иметь медицинский диплом. Правда, большинство из нас его имеют, но очень скоро убеждаются, что на этой должности требуются не медицинские, а чисто управленческие таланты. А ты блестящая медсестра, прекрасно знающая свое дело. Я немедленно делаю тебя своей заместительницей и обучаю всему, что знаю сам. Ты продолжишь исполнять обязанности сестры-инструктора, но при условии, что у тебя тоже будет заместительница.

Тафтс воздела руки к небу — ну как ему втолковать?

— Чарли, умоляю, послушай меня! Прежде всего я женщина. А женщины никогда не занимают руководящие должности, ни в бизнесе, ни в медицине, нигде. Кроме старших медсестер. Такое назначение будет встречено в штыки! Чиновники в Сиднее и Канберре этого просто не допустят. К тому же у меня нет университетского диплома — и вообще никакого. Власти штата просто уволят меня и все.

Чарлз внимательно выслушал, но ее доводы не показались ему убедительными.

— Будь уверена, я все это предусмотрел. Согласен, тебе нужен медицинский диплом, поэтому я договорился с моим хорошим другом, профессором Хартфордом-Смитом, что ты его получишь. Ты пройдешь краткий интенсивный курс по медицинским предметам и через два года, в ноябре 1933 года, станешь дипломированным медиком. Еще ты подучишься бухгалтерскому делу, это тебе пригодится больше, чем медицинский диплом. Да, придется потрудиться, но дело того стоит. С медициной ты справишься легко, с бухгалтерией будет потруднее, поскольку для тебя это новая область. Хизер Скоуби-Латимер, можешь считать, что ты мое вложение в будущее.

У Тафтс перехватило дыхание, она с изумлением смотрела на своего зятя. Неужели такое возможно? И почему этот опытный и практичный человек решился на такую авантюру? Душа его кровоточила от потери ребенка, но он не опускал рук и делал все возможное для благополучия Корунды. Университетский диплом! Она, женщина, получит степень бакалавра и диплом бухгалтера! Будет ездить на конференции как представитель больницы. Учить практиканток, конечно, интересно, но надо признать, что перспективы, нарисованные Чарлзом, были гораздо более захватывающими.