Монументальная пропаганда

Аглая вышла на улицу, обменяла ваучер на бутылку и опять впала в спячку.

11

В середине девяностых годов в Долгове было зарегистрировано товарищество с ограниченной ответственностью «Фейерверк» по производству бенгальских огней, петард, хлопушек, шутих и других подобных изделий.

ТОО разместилось в полуподвальной квартире дома № 1-а по Комсомольскому тупику, и штат его состоял из двух человек: Иван Жуков, президент, и Валентина Жукова, вице-президент и исполнительный директор.

Обязанности между членами товарищества распределялись естественным образом: президент занимался творческой частью работы, а вице-президент – всем остальным. Баваля доставала необходимые материалы, помогала внуку собирать все эти штуки, которые они производили, и об обязанностях няньки не забывала, а они были обширными. В хорошую погоду она его выносила на улицу «проветрить» и укутанного в плед сажала на лавку между старухами. Дома она его купала, а раньше и на горшок высаживала. Со временем он научился сам пользоваться уборной, умывальником и всем остальным, и это было очень важно – теперь Баваля могла оставлять его одного. А оставлять порой приходилось надолго: за некоторыми компонентами производимой ТОО продукции бабка «каталась», как она говорила, даже в Москву. Очень оказалась она умелым снабженцем и довольно скоро создала целую сеть поставщиков исходного сырья. Что-то доставала у взрывников в местном каменном карьере, что-то у знакомого сержанта внутренних войск, который заведовал складом боеприпасов, а что-то по специальному Ванькиному заказу даже в аптеке.

Начиная дело, наши предприниматели на большой успех не рассчитывали, думали, что спрос на их товар будет ограничиваться периодом празднования нового Нового и старого Нового года. Так оно поначалу и было. Но вскоре появились более крупные и всесезонные заказчики. Городские власти, а потом и разные организации, побольше и поменьше, стали интересоваться спецэффектами при проведении праздничных мероприятий. Некоторые «новые русские» желали отмечать свои юбилеи и семейные события разноцветными огнями и оглушительным треском. Так что дела ТОО «Фейерверк» с самого начала шли неплохо.

Улучшились и жилищные условия членов товарищества.

Еще недавно Баваля и Ванька жили в одной полуподвальной комнате, но соседка померла, и Жуковым разрешили занять всю квартиру. Наконец-то разрешили. До того все бабкины попытки улучшить жилищные условия оканчивались ничем, что только способствовало возрастанию в ней жажды мести. Сначала ее записали в очередь, которая слишком долго двигалась. Потом сказали, что вообще лимит на казенные квартиры кончился вместе с советской властью. Теперь, дескать, у нас капитализм, все можно купить за деньги, даже квартиру. Начальника, который это сказал, бабка пробовала пристыдить. Напомнила ему, что Ванька инвалид войны первой группы, жертва Афганской войны и живет на пенсию. На что начальник сказал: «А я вашего внука в Афганистан не посылал». Баваля потом говорила, что, будь у нее в тот момент граната, она бы, не задумываясь, взорвала ее прямо в том кабинете. А вернувшись домой, повторила угрозу, однажды уже произнесенную: «Ничего, Ванька, мы им еще отомстим». И то же самое сказала еще раз, отвергнув предложенную однокомнатную квартиру на четвертом этаже без лифта и без балкона. Но теперь, слава Богу, жить было можно. Теперь квартира хоть и полуподвальная, но отдельная. Правда, все-таки тесновато. Поскольку все здесь вместе: и жилье, и мастерская, и склад материалов, и склад готовой продукции. Тесновато, но жить можно. Тем более с телефоном, который Ваньке все же дали как инвалиду. Что делало его жизнь богаче и разнообразней. Особенно после того, как он обзавелся компьютером и подключился к Интернету.

12

Все делала Баваля для Ваньки. Ухаживала за ним, купала, обстирывала, выносила «проветривать» и даже девок ему платных водила, чтоб он хоть эту радость жизни не упустил. Ванька сначала стеснялся Бавалиного посредничества, а потом ничего, привык и сказал ей как-то после ужина:

– Мне повезло, Баваля, что ты у меня есть. С тобой я себя почти человеком чувствую.

Она кивнула, вздохнула:

– А все ж таки тебе надо как-то без меня приспособляться. Я ведь скоро помру. Как будешь жить без меня?

– А никак не буду, – сказал Ванька беспечно. – Ты помрешь, и я уйду за тобой. Мне одному на этом свете делать нечего.

– Бог с тобой! – махнула рукой Баваля. – Ты молодой, ты свое еще отжить должен.

– Зачем? – спросил Ванька.

– Затем, – сказала она сердито. – Раз жизнь тебе дана, ты, какой ни на есть, должен донести ее до конца.

– Кому я должен? – вздохнул он.

– Ему! – Она показала на потолок.

– Ему? – переспросил Ванька и тоже рассердился. – А скажи мне, за что он мне устроил такую жизнь? Зачем он меня сделал беспомощным калекой? В чем я перед ним провинился? В том, что я самиздат печатал?

– Не гневи Бога, – испугалась Баваля. – Это тебе сделали плохие люди, и мы кое-кому еще отомстим. А Бог тут ни при чем. Бог милосерден.

– Нет, бабка, в это я не верю. Он жестокий. Я помню, когда духи покрошили нас в Кандагарском ущелье и вокруг лежали раненые с оторванными руками и ногами, со вспоротыми животами, с выбитыми глазами, вокруг стоял крик, который был страшнее, чем когда нас крыли ракетами. Я тогда подумал: вот летит Земля в космосе и вопиет нашими голосами так, что если Бог есть, и похож на человека, и может слышать, но не может прекратить наши страдания, то пусть бы он лучше всю Землю уничтожил вместе с нами со всеми.

Бавалин ответ был прерван негромким стуком в дверь. Ни бабка, ни внук не успели откликнуться, как дверь растворилась, и в проеме ее возник человек среднего роста и возраста, в черном пальто, с крутой шеей, по виду бандит или депутат Государственной Думы.

Осведомившись, здесь ли находится ТОО «Фейерверк», пришедший выразил желание поговорить с кем-нибудь из руководства.

– А мы оба из самого высшего руководства, – сказал Ванька, с трудом выходя из состояния, в котором он пребывал во время разговора с Бавалей. – Я президент, а Валентина Петровна – вице-президент и исполнительный директор.

Пришедший осмотрел с сомнением Ваньку, бабку и обстановку.

– И вы, значит, прямо здесь изготавливаете всякие фейерверки?

– Бенгальские огни, ракеты, шутихи, хлопушки, – сказала Баваля. – А чего нужно?

– Да вот что-то вроде хлопушки и нужно, – сказал гость.

– Сколько? – спросила баба Валя.

– Одну, – сказал пришедший.

– Штучные заказы не берем, – подал голос Ванька.

– Одну, но большую.

– В каком смысле? – спросил опять Ванька.

– В смысле, что большую, – улыбнулся пришедший. – Например, такую, чтобы могла разнести бронированный «Мерседес». Причем желательно вдребезги.

– Террористический акт? – насторожился Ванька.

– А броня толстая? – поинтересовалась Баваля.

– Мы такими вещами не занимаемся, – предупредил Ванька.

– Миллиметра четыре, – сказал гость – Или пять.

– По тыще за миллиметр, – оценила Баваля. – Всего пять тысяч.

– Рублей? – спросил гость.

– Граблей, – отозвалась бабка. – Ваксов.

– Не ваксов, а баксов, – поправил Ванька.

– Ну, ребята, – попытался торговаться заказчик. – Пять штук баксов – это слишком. Мне ж всего надо, если в тротиловом эквиваленте, грамм двести, ну триста…

– Не устраивает, не надо, – пожала плечами Баваля. – Пойди к кому другому. В каменном карьере работает взрывник Васька. Он тебе кастрюлю динамита за тыщу рублей продаст. Только это будет такой динамит, что или в нужный момент не сработает, или взорвется в руках. А у нас гарантия. У нас фирма. У него, – показала на Ваньку, – не голова, а Совет Федерации.

Посетитель долго вздыхал, торговался, и в конце концов сошлись на четырех тысячах, из них половину – сразу авансом.

Когда гость ушел, Ванька спросил:

– Баваля, ты террористкой решила заделаться?