Аквариум

— Он учился в школе вместе с врачом.

— Ясно. Действуют вдвоем. Но как?

— Возможно, врач специально наложил ему гипс, чтобы мышцы атрофировались, как у парализованного. И если чувствительность у него не слишком высокая, физиотерапевты вполне могли ничего не заподозрить.

— Пожалуй, это реально. К тому же врач подробно проинструктировал его, чтобы совпали все симптомы.

Детектив снял с полки тоненькую пачку бумаг, положил ее передо мной, потом хотел было сесть, но вдруг протянул мне руку через стол и произнес:

— Меня зовут Эрик.

— Барри.

Я пожал ему руку, и он сел.

В бумагах было описание истории болезни Калима. Я пролистал их, постоянно натыкаясь на непонятные термины вроде «остаточной мочи» или «скорости нервной проводимости». Я никогда в жизни не интересовался медициной, и даже рассказы Сибиллы проходили мимо моих ушей, не оставляя никакого следа в памяти. Четвертый, пятый, шестой и седьмой листы представляли собой рентгеновский снимок. Если сложить все четыре, получался человеческий скелет от коленей до ключиц. С краю было написано имя Калима, проставлена дата и еще какой-то код. Надпись находилась внутри картинки, а значит, делалась на пленке. Эрик теперь стоял сзади, склонившись надо мной. От него пахло чесноком.

— Такие вещи можно подделать? — спросил я.

Обкусывая ноготь большого пальца, он ответил:

— Подделать можно все, что получено при помощи электроники. Вопрос в том, в состоянии ли доктор это выполнить. Вытащить нужный файл из компьютера довольно просто. Достаточно сохранить его на дискете и принести домой. Но дальше необходимо очень хорошее знакомство с компьютерной обработкой изображений, не хуже, чем у профессионального художника или шпиона, и потом, должны быть инсталлированы соответствующие программы, погоди-ка…

Теперь он грыз ноготь еще яростнее, причмокивая и постукивая пальцами свободной руки себя в грудь:

— Погоди-ка, погоди-ка.

Я молчал.

— Да, так было бы проще всего, — сказал он, указывая на надпись с краю, — ее вполне можно изменить. Можно взять отсюда и скопировать сюда. Это по силам и продвинутому любителю.

— Но тогда снимки… — Я сразу понял, к чему он клонит. — Он просто взял и скопировал снимки настоящего паралитика. Потом перенес на них надпись со снимков Калима, и готово.

— Сэр Барри, ты умеешь думать. Браво! Работать с тобой — для меня честь.

Я вернулся в «офис» лишь для того, чтобы выяснить, пришла Джун или нет. Компьютера на месте не было. Калима я тоже не видел. Тогда я опять вышел из дома, чтобы кое-что купить: красную спрей-краску, коробку конфет «Моцарт», мощную люминесцентную лампу, четыре сандвича и бутылку воды. Стоило подготовиться к длительному наблюдению.

Джун сидела на спинке дивана, Калим перед ней. Они ссорились. Компьютер, так и не подключенный к сети, лежал на столе. Она на него кричала.

Молодец, думал я, так его! Скажи ему, что он за мерзавец! Правда, в то же время я за нее боялся. Мне было известно, что он может двигаться, но она этого не знала. Калим махнул рукой в направлении дома напротив, однако она равнодушно скользнула взглядом по окнам, продолжая свою гневную отповедь. Он что-то сказал, Джун ответила, он поднял руку, собираясь дать ей пощечину, тогда она пригнулась и засмеялась. В гневе она выглядела восхитительно.

Встав и отойдя на несколько шагов, Джун снова повернулась в мою сторону, заметила что-то — не меня, — прошлась по комнате, взяла с полки телефонную трубку, набрала номер и принесла ему. Он слушал, потом что-то сказал, кивнул, нажал на кнопку и вернул ей телефон.

Я позвонил владельцу:

— Кто-нибудь про меня спрашивал?

— Да. Только что. Какой-то иностранец.

— И вы?..

— Я выполняю договоренности. В здании никого нет. Ключи у меня. Не беспокойтесь.

— Спасибо, — поблагодарил я и положил трубку.

Калим включил телевизор. Его поза говорила о том, что он вне себя. Но он не мог себе позволить выплеснуть эмоции. И слава Богу. Собственная ложь мешала ему избить Джун, а ведь он едва ее не ударил.

Несколько часов ничего не происходило. Джун сидела за компьютером, он таращился на ящик. Я ничуть не сомневался, что звук он врубил на полную мощность и Джун страдает от этого, но она ничего не говорила, печатала как ни в чем не бывало, а он даже ни разу не взглянул на нее.

Я позвонил Эрику, попросил его выяснить, есть ли в доме напротив привратник, где он живет и какой у него телефон.

— Мне нужно пять минут, — сказал он.

На самом деле прошло минут пятнадцать, зато детектив выдал полную информацию: фамилия привратника — Гейринг, живет он на первом этаже, телефон — 2 072 710.

Тем временем стемнело. Я подтянул вилку от люминесцентной лампы к розетке, но вставлять не стал, потому что выключателя у лампы не было. Потом съел один из сандвичей, и мне захотелось выпить. Я стал раздумывать, где бы поблизости раздобыть бутылку вина, но взял себя в руки. Сейчас нельзя выходить отсюда и вдобавок желательно иметь ясную голову.

Интересно, как было дело: Калим просто узнал во враче однокашника и решил воспользоваться его помощью — посвятил приятеля в свой замысел и симулировал обездвиженность, или же он все спланировал еще в Нью-Йорке и специально прихватил Джун с собой?

Первое представлялось более вероятным, хотя его характеру больше соответствовало бы второе. Привязать к себе женщину, которая, как ему известно, скоро унаследует неплохие деньги, довести ее до автокатастрофы и в результате получить крупную сумму — вполне в его духе. Только откуда он знал, что попадет именно к этому врачу, необходимому в качестве союзника? И как быть с риском и в самом деле пострадать серьезно? Почему это вообще меня интересует? Мне должно быть все равно. Мне и в самом деле все равно.

Джун принесла какой-то сверток и положила перед Калимом на стол. Он сидел ко мне спиной, и я не мог следить за его действиями — видел только, что он шевелит руками. Но потом он низко склонил голову над столом, и я понял: он вдыхает кокаин. Значит, поверил ей или владельцу здания и перестал думать о наблюдении.

Затем он знаком подозвал Джун, стоявшую в некотором отдалении, и предложил последовать его примеру. Она покачала головой. Как благородно! Хоть чем-то готов с ней поделиться.

Зазвонил мой мобильный. Это был Эрик.

— Прямое попадание, — возбужденно заговорил он. — У приятеля оказался нужный софт, чтобы сравнить картинки. Интерпол ищет пропавшего без вести. Снимки полностью совпали со снимками пациента по фамилии Феннигер, который, как мы и предполагали, застрахован в другой компании. Класс, верно?

— Чистая работа, но я не могу сейчас разговаривать. До скорого, — быстро сказал я и положил трубку, потому что Калиму тем временем удалось намотать на руку волосы Джун, и теперь он тащил ее к себе. Она отбивалась изо всех сил, но тот держал ее крепко. Похоже, ей было больно. И никаких шансов на спасение.

На какой-то момент я отвлекся и не видел, как это вышло. Похоже, он хотел насильно впихнуть ей в нос свое зелье. Я действовал холодно и точно: взял баллончик с краской и написал на стене:

ОН ЛЖЕТ!

Потом включил лампу и открыл окно.

Джун все еще сражалась с Калимом. Она была полностью поглощена стремлением вырваться, но безуспешно. Парень имел крепкую хватку. Ни один из них не смотрел в мою сторону.

Я взял коробку конфет «Моцарт» и стал бросать шоколадные шарики, целясь в окно напротив, чтобы привлечь внимание Джун. Но мне никак не удавалось попасть: один за другим шарики падали прямиком на асфальт. Мое окно было расположено слишком низко, поэтому бросать приходилось полусогнутой рукой. Только седьмой шарик с глухим стуком ударился о подоконник.

Но понадобилось еще два точных попадания, прежде чем Джун вырвалась — ведь ее голова была почти вровень с поверхностью стола — и взглянула в мою сторону. Она открыла от удивления рот, забыв, что нужно обезопасить себя от Калима. Он проследил за взглядом Джун, и его лицо исказила гримаса.