Интернат

Комната была пуста. Только на Таниной кровати лежал небольшой букет полевых цветов и какая-то бумажка.

Марина быстро захлопнула дверь и побежала по коридору. Она заглядывала в каждую комнату и искала кого-нибудь, кто сможет поговорить ней, рассказать, как всё было. Она подбежала к последней двери – комнате старших девочек, и резко открыла дверь – в этой комнате тоже никого не было. Тогда Марина, окончательно потеряв самообладание, побежала вниз…

В кабинете Зои Сергеевны горел свет и Марине ничего не оставалось, кроме как зайти туда.

– Зоя Сергеевна, где Таня? – крикнула она – и сама была ошарашена своим вопросом.

Зоя долго не отрываясь смотрела на неё, а потом указала рукой на стул. Марина послушно села, а женщина подала ей стакан воды. Марина выпила всё до дна, хотя совсем не хотела пить.

– А ты что, не знаешь ничего? – наконец спросила Замогильная.

– Знаю, –тут же ответила Марина, – но мне кажется, что… это неправда.

– К сожалению, это правда… – грустно ответила Замогильная, и рассказала Марине всю эту страшную историю.

Вечером подростки решили расслабиться, достали где-то "палёную" водку, и, даже не подозревая, чем всё может закончиться, быстренько её распили. Мальчишки-то были покрепче, и врачам удалось их откачать, а вот Таню не успели довезти даже до больницы…

– Завтра похороны, – тихо сказала Зоя Сергеевна.

– Зоя Сергеевна, а Танюша… она сейчас где? – опять спросила Марина.

– В морге. Позже её домой повезут, её же мать хоронить будет, – ответила Зоя Сергеевна.

Марина медленно вышла из кабинета и прислонилась спиной к стене. Она опять долго смотрела в одну точку, наблюдая за тем, как всё погружается в темноту, а потом сползла вниз по стенке…

Душно. В комнате собралось огромное количество народа. Горят свечи. Стоят венки. Бабушки читают молитвы, и в воздухе витает какой-то странный неприятный запах.

А в гробу, убранная цветами, лежит Таня.

Маленькая Таня, которая звонко хохотала из-за каждого пустяка, ни минуты не сидела на месте, и смотрела на мир какими-то восторженными, широко открытыми глазами… теперь лежит недвижимая, а голубые её глаза закрыты навсегда. Она больше не смеётся, не плачет, не живёт. Она никогда ни в кого уже не влюбится, не закончит школу, не узнает, что такое быть женой, никогда не будет держать в руках своего ребёнка… Её больше нет.

– Танечка, почему ты ушла? Почему ты меня бросила? Почум-у-у? – кричит Марина, не обращая внимания на людей, которые пытаются оттащить её от гроба. – Танечка, забери меня с собой! Я жить без тебя не смог-у-у-у!!! Забери меня с собой!

– Марин, ну не надо так, – просит Антон, обнимая девочку, но Марина его не слушает, а продолжает рыдать, а рядом с ней около гроба причитает Танина мать, гладя холодное лицо дочери.

– Танечка, дорогая, вернись ко мне, верни-и-ись… Открой глазки.. Прости меня за всё-ё, прости дорогая, прости-и-и… Я буду люби-ить тебя! Буду любить! Буду-у! Буду-у! Я буду любить свою дочь! – орёт женщина на всю квартиру.

Тут Марина вырывается из объятий Антошки и кидается к выходу. Она спотыкается, но продолжает бежать. Запрыгнув в автобус, девочка кидается на сидение и опять рыдает, повторяя про себя какие-то бессвязные слова…

Вечер. Подъезд. На полу, тесно прижавшись друг к другу, сидят дети. Им холодно, грустно и страшно, Они молчат. И лишь изредка в темноте звучат чьи-нибудь тихие слова.

– Танюшка классная была… хохотушка такая!

– Да…весёлая!

– И красивая!

– Да, красивая девчонка была… очень её жалко. Такая маленькая! Сколько ей было?

– Тринадцать…

– Бедненькая. Она и жизни то не видела… Я считаю, это родители виноваты! Они напьются и им хорошо, а где их дочка, им плевать!

– Бедная девочка…

Вернуть бы тех… кого забрали небеса…

Хоть на минутку – лишь увидеть лица…

Чтоб посмотреть в давно забытые глаза…

Сказать три слова… и отпустить их к птицам....

Глава 33

ВРЕМЯ БЕЖАТЬ…

Декабрь… За окном пушистыми хлопьями падал снег, укрывая белым одеялом замерзшую землю. К городу на мягких лапах подкралась зима.

В детском доме было скучно. Гулять стало холодно, и дети перебрались на подоконники. Их гоняли воспитатели, но они залезали туда опять. Целыми днями они сидели на этих подоконниках, как замерзшие воробьи на карнизе, и мечтали о теплом лете.

Во вторник вечером на одном из подоконников Марина нашла Антона.

– Антош, ты что тут сидишь один в темноте? – удивленно спросила она, – пошли к Дине, Зоя Сергеевна сказала, что ее еще утром привезли.

– Марин, а ты знаешь что Дина… скоро умрёт? – тихо спросил он.

После смерти Тани Марина с Зазой еле-еле пришли в себя. Марина первое время даже просила успокоительные таблетки. Но через месяц после похорон ей самой как-то полегчало, и она научилась справляться своими силами… а тут опять!

– Антош, ты чего, сдурел, что ли? – ошарашено спросила она, – с какого это перепугу она умрет? Ее вылечили и выписали!

– Да ни фига ее не вылечили, Марин! – крикнул Антон, – у Динки рак, а он не лечится, от него обычно умирают!

– Антош, у тебя что, вообще крыша едет? – удивилась Марина, – кто тебе сказал, что у нее рак? У нее лейкоз, лей-коз – понял? Это вообще другая болезнь.

– Лейкоз – это и есть рак, – сказал Антон, спрыгивая с подоконника, – куда ты пошла?

– К медсестре! – крикнула Марина и стала спускаться по лестнице.

Медсестра Мария Владимировна, встретила их не очень-то ласково. Она нехотя ответила на несколько вопросов, но этого было достаточно…

Когда Марина вышла из кабинета, у нее было такое чувство, что на нее вылили ведро холодной воды. В принципе, она и сама заметила, что Зоя Сергеевна и детдомовская медсестра чего-то не договаривают. Они просто говорят какое-то странное слово "Лейкоз", а что это такое и на сколько он опасен – не объясняют. Антона это тоже взбесило, он не выдержал, добрался до компьютера Зои Сергеевны, залез в Интернет, и выяснил, что лейкоз – это ни что иное как… РАК КРОВИ.

– Ну как, убедилась? – спросил ее Антон, – я же тебе говорил.

– Убедилась, – ответила Марина, – блин… Антош, но она же сказала, что есть шансы, и не факт, что Дина умрет.