Сталинка (СИ)

- Мишка Буденков, а что?

- Михаил Константинович Буденков. Это по отцу. Но ведь и у меня есть родители.- Помолчала, поёжилась от холода: - Принеси-ка с вешалки старое пальто, накроемся. Рассказывать долго.

- Чего вы тут? - на крыльцо вышел заспанный младшенький.

- Не мёрзни, иди, ложись спать, - повернула назад сына Евдокия.

- А вы?

- А мы магазин караулим. Иди, иди... - подтолкнул к дверям брата Мишка.

- До того, как отца вашего встретила, жила я в посёлке Корсаково... - Она рассказывала про всю прошлую жизнь. Ничего ни скрывая, ничего ни приукрашивая. И про дочерей:

- Две сестры у вас есть...

И про то, как арестовали и как бежала.

- Отец ваш не испугался. Спас от верной гибели. Не он, замерзла бы.

И чтобы не откладывать в долгий ящик, решилась рассказать, про свою мать, теперь бабушку Агафью, про корни их рода.

Они сидели тесно прижавшись друг к другу, так, чтобы старое пальто укрывало спины. А когда Евдокия ненадолго замолчала, Мишка аккуратно высвободился:

-Мам, пока тут побудь, а я костерок разведу вон, где картошку выкопали. Да ящики от магазина принесу, сядем. Картошку испечем. - И уже сидя у разгорающегося огня спросил:

-Как думаешь, бабушка Агафья жива?

-Надеюсь.

-Так я схожу, узнаю.

-Нет, пока нельзя. Подойдет время, приедешь к бабушке Агафье. Скажешь: "Здравствуй, я твой внук!" - Помолчала и заговорила вновь:

- Твои сёстры выросли без меня. Теперь я им не нужна. А вот ты и твои братья... случись, что со мной, вам одна дорога - в детский дом.

-Может и не поймают? Или забыли?

-Сам подумай, как меня в Корсаково забудут? Там друг друга до десятого колена помнят. А охотники донести - всегда найдутся. Ты вот что ещё послушай...

Мишка палочкой выкатил из костра горячую испечённую картошку. Вытащил из кармана штанов спичечный коробок с солью.

-В лес в тот раз ходили, так и лежал, - кивнул матери, - горячая...

- Бумаги и фамильное золото в клубках шерсти хранит бабушка Агафья. А там, на родине Корсаков, в Белоруссии должны быть церковные записи, подтверждающие, кто есть кто. Мы не одно поколение живём вдали. Поэтому историю нашу храним... пересказывая своим детям. Теперь твоя очередь запоминать.

-Бабушка Агафья могла всё отдать... твоим дочкам.

-Не могла, ведь нет доказательств, что я погибла. Думаю, что она их надёжно спрятала. Должны сохраниться. Кто знает, как повернётся жизнь дальше? А ещё... твой прадед Архип и прабабка Виктория в тысяча восемьсот двадцать шестом году пришли в Сибирь, я тебе уже говорила, с обозом. От них и пошло Корсаково. Если поискать, то должны быть в каких-нибудь архивах документы. Ведь посёлок адрес имеет, люди паспорта получают. Только не могу я этого сделать.

- Подожди, вот вырасту совсем взрослый - найду.

Евдокия улыбнулась.

- Дальше слушай. Приехавшие с ними люди родом были из тех же мест, что и Архип. И, значит, историю его знали. Рассказывают, будто Архип, сильно избил человека, который утверждал, что Иосиф Корсак светскому ксендзу в Глубоком ещё в тысяча шестьсот сороковом году, на свои средства костёл построил. И мол, не простой это ксендз, а байстрюк Иосифа.

- Это кто такие ксендз и байстрюк?

- Ксендз, это священник, а байстрюк... это когда отец на сына документы не оформил. А Иосиф Корсак самый давний из тех наших предков, о ком мне известно.

- Хм... понял я. Но записать бы, вдруг забуду?

Евдокия только губы поджала:

- Нет, запоминай. Выучи наизусть имена, даты. Обстоятельства в жизни разные бывают. - И замолчала, то ли вспоминая давнюю историю, то ли раздумывая, не рано ли рассказывает это сыну?

- Мам? Мама? - заторопил Мишка.

-Так вот... Построили костёл и такие бумаги составили, по которым навечно костёл за ксендзом закрепили, чтобы никто его оттуда выгнать права не имел. Вот и ходят слухи, что хитроумный Корсак так обустроил будущность своего байстрюка. Корсак - по-русски - лиса. А Иосиф своей хитростью славился. Говорят, такие хитроумные военные планы строил, никто его победить не мог! За победы землями и имениями награждался. А значит должны быть в тех местах в старинных книгах записи, какие земли, за что и кому выделены. Точно знаю, тот ксендз заказал портрет своего благодетеля и хранил картину в костёле. На портрете за спиной у Иосифа Корсака зубцы стены костела, такие же зубцы, одинаковым числом, на фамильной печати. Вот она-то и есть главная ценность в тех клубках шерсти. Чтобы доказать принадлежность к роду, надо предъявить печать, рисунок зубцов на которой должен совпасть с теми, что на той картине. Сын ли, нет ли тот ксендз Иосифу, может, специально назначен был хитроумным Корсаком историю рода хранить.

- Мне срочно надо ехать в Корсаково к бабушке...

- И думать забудь.

- То помни, то забудь!

- Твоя бабушка столько горя хватила за эту тайну. А ты ещё так молод, значит, пока не готов к такому разговору. Да и не знает она тебя, что ты за человек? Вот отслужишь армию, тогда... и будет видно. Сначала надо найти потомков того ксендза, они должны знать, где хранятся портреты Иосифа Корсака.

- Портрет что, ни один? - удивился Мишка.

- Портретов два. Один в замке Иосифа Корсака должен храниться, но важен другой, тот, что в костёле у ксендза, где у Иосифа за левым плечом зубцы костёла. Бабушка строгая, отдаст кольцо, если сочтёт нас достойными потомками.

- Это же так долго ждать?!

- Не так долго, как тебе кажется. Годы быстро летят. Выберу как-нибудь время, поспрашиваю, всё ли правильно запомнил? Что не запомнил - повторим.

Евдокия вздохнула, поправила выбившиеся из-под платка волосы:

- Всё, хватит об этом. Вот и посмотрю, какой ты взрослый? Как молчать умеешь! - Поднялась с ящика, отряхнула платье:

- У нас в Журавлёвке школа восьмилетка. Надо в Красноярск переезжать, таким было желание вашего отца.

- Мама, мы... мы, выходит, и Буденковы, и Корсаки одновременно?

- У каждого человека есть отцовская ветвь и материнская. И у вас как у всех. Вы мои дети, и значит, не исчез с земли след Корсака.

- Если Корсак воевал, значит и про то должно быть где-то записано?

- Должно. Всё, хватит. Ночь на дворе. Давай мыть руки, а то в саже от картошки перемазались. И спать.