Вопросы

– На! – Дави швырнул ему конверт. – Упакуй и отправь Риге! Пусть целует ее пальчики.

Забинтовал безжизненную Танину руку. Грач еще топтался на пороге.

– Ну?

– А можно мне ее?

– Почту неси, слышишь?!

Грач поспешил исчезнуть. А Дави закрыл дверь на ключ, поднял Таню с пола и переложил на диван. Сел рядом и обхватил голову руками. Прошло несколько минут. Она застонала. И вдруг открыла глаза и взглянула на Дави.

– Больно? – спросил он зачем-то.

– Нет. Совсем не больно, – она медленно покачала головой. – А тебе?

– Мне?

Таня села на постели и улыбнулась.

– Я желала тебе смерти, а теперь – вовсе нет. Не желаю. Никто не виноват ни в чем. То есть мы все одинаково виноваты – тем, что мы здесь. И мы за это платим. Сеть убьет нас всех. Нас – как и других. Сеть не может не убивать, она не делает исключений. И ты тоже погибнешь, Дави. Мне так жаль тебя…

Взглянула на забинтованную руку и снова заулыбалась.

– Теперь никогда не выйду замуж – не на чем носить обручальное кольцо.

Дави заметил, как ее глаза наполняются не слезами, а спокойствием безумия. Он невольно отшатнулся.

– Я не причиню тебе больше боли. Не бойся.

Она засмеялась.

– Я не боюсь. Как тебе могло такое прийти в голову? Я не боюсь, потому что я ни на что не надеюсь. Сейчас надеешься и боишься только ты.  

Таня вдруг взмахнула забинтованной рукой в воздухе.

– Боишься смерти, Дави. Это так смешно! Чего бояться? Здесь же везде смерть! Повсюду! Она уже разрушает все. Я слышу ее запах. Ты слышишь его, Дави? Ты чувствуешь запах смерти? Запах крови, ушедшей в ковер? Запах тихого леса? Запах свежевырытых могил? Могилы для вас уже вырыты! Они уже ждут…

Он попятился к двери.

– Что ты несешь?

– Я это чувствую. Вижу. Вижу его озябшие руки, памятник, вижу ветер. Это ветер занес меня сюда и бросил… бросил в эту могилу…

– Ты бредишь!

Дави вышел и вернулся со шприцем в руке.

– Это успокоительное. Не наркотик, – заверил ее.

– Мне все равно…

Он взял ее здоровую руку и ввел иглу в вену. Она сидела неподвижно. Дави прижал ее холодные пальцы к губам.

– Я думал, все будет иначе, – проговорил тихо.

– Знаю. Но все будет еще хуже. Ты будешь умирать долго. Будешь просить смерти, но тебе никто ее не подарит, пока твое сердце не разорвется от боли и не сгорит. Я чувствую твою боль.

Теперь Дави слушал ее спокойно.

– Может, и так. Но другого пути у меня не было. И еще неизвестно, кому будет больнее… потом.

– Мне уже не будет.

Таня почувствовала, как тело, словно наполняясь чем-то вязким, тяжелеет. Она еще видела перед собой Дави, но уже что-то другое выступало за его спиной… что-то черное, что поглощало Дави и накатывало на нее волной.

Теплая волна черноты затопила с головой. Снова Таня порадовалась тому, что ее мама не дожила до этого. Она не перенесла бы тревоги за Таню. Ни Дим, ни Рига сейчас не тревожатся за нее так, как переживала бы мама.

– Мамочка, – прошептала Таня. – мамочка, мне не больно. Ты только не волнуйся за меня…

Дави смотрел на нее молча, пока она не уснула, и никак не мог избавиться от тяжелого впечатления, которое произвели на него ее слова. Ясно, что психика слетела с катушек, но надлом ударил и по нему.

Действительно, решившись на войну с Димом, он не мог предвидеть всего, что произошло. Он не мог знать, что в город приедет Рига и расстроит все его планы. На миг Дави почувствовал себя припертым к стенке, но тут же отогнал дурные предчувствия.

На свою бригаду он мог положиться полностью. Ребята в силах были дать отпор людям Риги. И самого Ригу следовало бы пристрелить уже давно. Но он никак не попадался им в руки.

А если он сам окажется в руках Риги? О его жестокости Дави был хорошо наслышан. После завоевания «Фортуны», закрепившись в городе, Дави планировал бросить ему вызов не раньше, чем через год. А теперь – сама судьба свела их на узкой тропинке. Нет пути в обход. Нет другого варианта. Он готов встретить Ригу здесь. Он ждет его.

Дави еще раз взглянул на Таню, лежащую без движения на диване. Ее лицо исхудало, щеки запали и глазницы ввалились. Руки казались прозрачными, еще больше истончаясь к запястьям. Губы стали серыми и безжизненными. Острые коленки выступали под джинсовой тканью.

Дави вдруг почувствовал подступивший к горлу комок. Поднялся, пошел к двери и снова остановился, словно оставлял за своей спиной целую жизнь со всеми победами, поражениями и надеждами. В этот момент – вместе со здравым сознанием Тани – закончилось что-то еще. Дави повернул ключ в двери и вышел.

Рига ехал в «Фортуну» и думал сразу обо всем – о смерти Глеба-Фуджи, о предстоящей охоте в лесостепи на Дави, о Диме, о Тане. О том, что сейчас тяжело всем, и что главное для всех – устоять. Пережить это. Не сломаться.

Нашел Дима в его кабинете. Руст вошел следом, взглянул преданными глазами на Босса. Дым марихуаны уже выветрился из его головы, жесты снова напряглись, а губы плотно сжались.

– Когда ты решил с похоронами? – спросил Рига спокойно.

– Послезавтра. Я пытаюсь найти его родственников. Но это и раньше было сложно.

При воспоминании об этом «раньше» – одном на двоих с Глебом – его глаза затуманились слезами. Рига упал в кресло, Руст попятился к двери:

– Я курну пойду.

– Через полчаса – едем, – напомнил Рига.

– Нашли? – спросил Дим.

– Почти. За городом – в лесостепной зоне, в заповеднике, короче. Ориентировочно там.

– Он большой?

– Заповедник? Нехилый. Волки там, тигры всякие, Дави – короче, разные твари. К утру сафари устроим, – Рига усмехнулся.

Дим сел в кресло напротив и посмотрел на Ригу пристально.

– Главное, не сломаться, – повторил свое Рига. – Смерть Глеба – ножом по сердцу, но мы это переживем. Мы это…

– …переживем, – кивнул Дим. – Не могу говорить об этом.

– Не будем, – Рига поднялся. – До послезавтра все занулим. Дави и очухаться не успеет, как мы его поджарим. И похороним Фуджи по-человечески, спокойно.

В дверь протиснулся парень из охраны.

– Там пакет для Риги.

– Я на выходе заберу. Не тащи сюда, – и обернулся к Диму. – Это оружие от пацанов.

– Нет, маленький конверт, – уточнил парень.

– Все, Дим. Ты держись!

Рига пошел к двери. На лестнице стукнул охранника в спину.

– Офонарел ты, больной? Какого хрена орешь на всю «Фортуну»? Пакет – так пакет, чего орать? Спущусь – возьму.

Спустились, и охрана протянула Риге конверт. Он, не разворачивая, сунул его в карман брюк. Сжал в руке и почувствовал, как озноб пошел по телу.

– Рига! – Дим вдруг окликнул его.

Тот обернулся. Дим, спустившись следом, вышел с Ригой из «Фортуны», прислонился спиной к дереву.

– Я хочу это видеть…

– Что видеть?

– То, что тебе принесли.

– Ты мало видел в жизни белого порошка?

Внезапно Дим с размаху ударил его в челюсть. Рига отлетел в сторону и насилу выпрямился. Из рассеченной губы брызнула кровь.

– Что ты делаешь? – спросил его Дим. – Что ты с ней делаешь? Режешь ее на куски ради сети?

Рига, потирая щеку и машинально ощупывая языком края зубов, молчал.

– Во что ты играешь, я тебя спрашиваю?!

Дим приблизился и заглянул ему в глаза.

– Ты приехал, чтобы помочь мне? Или чтобы отнять ее у меня?

– Сейчас она принадлежит Дави.

Дим сунул руку в карман Риги и достал конверт. Рига не шелохнулся. Наблюдал молча, как Дим трясущимися руками рвет бумагу. Дыхание перехватило.

Это был тоненький безымянный палец правой руки. Тот, на котором женщины обычно носят колечки в знак помолвки или замужества. Палец, лежащий на ладони Дима, был украшен только синим ногтем. Не дожил до счастливого замужества. Был мертв. Часть Тани уже умерла.

Дим закрыл глаза, стиснув в ладони подарок Дави. И тогда Рига заговорил: