Вам и не снилось

росто подымается из праха... У них тогда другой климат. А Ромасик ходит колесом от радости...

Таня едва выжила те четыре ленинградских вечера. "Каково там сейчас Роману! - думала она. - И что, действительно предынсультное состояние? У бабушки?!"

Таня звонила в дверь Лавочкиным и уже знала - ничего не случилось. Вера пела в полный голос, и было слышно по этому голосу, что у нее хорошее настроение. Она открыла ей и замерла: то ли от удивления приходу уже _бывшей_ учительницы сына (с чего бы это?), то ли от предчувствия, что так просто Таня не пришла бы, значит?.. Значит, что? Что все это значит? А Таня смотрела на ее прическу, на эти похожие на торт сооружения из лакированных, или, как говорят парикмахерши, "налаченных" колбасок с затвердело загнутой прядью на лбу. Тупейный Ренессанс. Символ жизненного благополучия. Апофеоз оптимизма.

- А мы с Костей в театр собираемся, - сказала Вера.

Она все-таки впустила Таня в квартиру, предварительно закрыв дверь в маленькую комнатку, где успели мелькнуть Костины голые ноги, высоко поднятые на диванные подушки.

- Я ничего не знала, - сказала Таня сразу. - Вы отправили Романа в Ленинград? У бабушки инсульт?

Какое-то секундное время Вера смотрела на Таню, будто соображая, что же ей ответить. И тут же махнула рукой.

- Да что перед вами ломать комедию, - сказала она искренне. - Мы разыграли Ромку, чтоб только увезти отсюда. Он, наш дурачок, влюбился. Другая школа не помогла, они все равно встречались. Ну вот и пришлось придумать инсульт. А мама моя стара уже, стара... Наша маленькая ложь, может, и недалека от истины. А вам спасибо, что пришли. Вы добрая, чуткая... Забеспокоились... Вас мои в Ленинграде полюбили.

Как они могли полюбить ее, Таня приблизительно представляла, а Вера накручивала, накручивала, "лачила" действительность, откуда столько слов взяла, а потом призвала и Костю. Таню превратили в желанную гостью, усадили в кресло, что-то говорили о том, что третий билет вполне можно взять с рук, в конце концов идут не на Таганку, не в "Современник", а на старую, старую вещь "Странная миссис Сэвидж", так что вполне может получиться... Если еще прийти пораньше...

- ...Эта атавистическая манера - следовать сердцу, - говаривал, бывало, Танин друг. - Ну скажи, к чему это приводит, кроме неприятностей? Импульсы, рефлексы, порывы... красная цена всему - пятак. Ну, я не отрицаю, не отрицаю влечение, например, я к тебе влекусь... Но хорош бы я был, если бы не контролировал себя логикой, здравым смыслом.

- Что бы тогда было? - спрашивала Таня.

- Мы бы строили с тобой воздушные замки вместо кооператива...

- Но кооператив мы ведь тоже не строим.

- Потому что я не Чехов. И во мне не все прекрасно. Так ведь?

Это было не так, но Таня молчала. И сейчас все было не так у Лавочкиных, не так, как надо, по ее разумению. Ей _нечего_ было выяснять, _нечему_ было помогать, она все знала, ей _все_ доверили, и она могла пойти с ними на "Странную миссис". Странная была ситуация, до