Верховный Издеватель(СИ)

- Я по-онял! - воскликнул он. - Тучу пригнали сюда для того, чтоб всё, что под ней, светилось!

"Беда - для того, чтоб вся жизнь по контрасту с ней светилась в полную силу. И ведь, за каждым мрачным событием или мрачным периодом обычно приходит свет. Становится не то что хорошо, а лучше, чем было! Что годами не решалось - разрешается. Что не клеилось - склеивается. В общем, сдал экзамен - и поступил из школы в ВУЗ. Из ВУЗа в аспирантуру. В нашей жизни - не "искушения" (очень не люблю почему-то это слово: не к месту его употребляют!), в нашей жизни - экзамены".

Нищее небо, в рванине, склонилось над землёй. За лето оно обанкротилось... но ведь это было всего лишь навсего земное небо, а ему свойственно рано или поздно разоряться: уж теперь-то Кирилл это знал... Какая-то мелочь - редкие проблески солнца, - сквозила в дырявых карманах. "Этот август - бомж наших земных надежд! У нас ничего больше нет! Мы просто живы и всё... как говорится - блаженны нищие духом. Господи, да от какого же количества дребедени я за несколько дней освободился!"

Вторая половина лета - это долго стоявший букет. Слишком долго, в уже заплесневелой воде. Вазу пора освобождать, воду выливать - оттого и дожди. Скоро всё бывшее красивое кончится. Бывшему нет места. Кажется, настоящее начинается.

Осень рвала небо в клочья, сдирала старые обои. Начинался очередной долгий ремонт мира... а чем он закончится - как всегда, время покажет. Или - как всегда, не покажет.

- Ты как себя чувствуешь? - вдруг чуть встревоженно спросила Марина, видя, что Кирилл как-то побледнел, глядя в окно.

- Чувствую себя... Диогеном, который наконец-то нашёл человека.

Вернувшись в свою палату, Кирилл долго обдумывал прошедшую Встречу: и книгу, и разговор... да нет, не книгу - Человека, который ему открылся. Он как-то совершенно непроизвольно сравнивал её с теми женщинами и девушками, с которыми прежде общался и... честно говоря, не находил аналогов. В фильме "Про Красную Шапочку" есть замечательный диалог с избалованным человеческим детёнышем:

- Я ребёнок! - с вызовом говорит ребёнок.

- Не говори глупостей! Ты человек! - веско возражает Красная Шапочка.

И вот когда некоторые кумушки говорят:

"Я же - жже-енщина!" - так и хочется твёрдо отрезать словами из этого фильма: "Нет! Ты - человек".

Марине этого не надо было говорить - она сама это говорила. Наверное, именно такого человека искал и не находил Кирилл. Не находил как раз в тех, кого "находил"! Ему совсем не нравилось чьё-то право низвести себя до уровня курицы, оправдывая это словом-заклинанием "женщина". Когда видишь настоящую Женщину, Мать, которая свою слабость не оправдывает... ставишь под сомнение это право и для других.

"Катастрофа обнажила в нас человечность: не "женскость", не "детскость", а именно человечность. Меру того, кто мы есть. Эх, если я хоть когда-нибудь всё-таки найду женщину, как бы я хотел, чтоб она была... как Марина!"

Начало её имени было - как у слова "мама", и Кириллу порой казалось, что он как-нибудь нечаянно оговорится.

Одна катастрофа мать отняла, другая... - подарила?

"И последние станут первыми и неродные станут родными! Вот оно - Писание всей нашей жизни: права Марина, жизнь - это та же Библия".

1. Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной (Мк. 10, 29-30).

2. Выписка

Дай мне оправдать Твою безжалостную милость,

верными аккордами подыскать ключи

в Сад, где все начала, все концы, куда стремились

мы, когда нас резали и штопали врачи.

Ю. Шевчук

I.

Больница, помимо прочего, подавляет ещё и тем, что в ней у тебя нет своего уголка. Ты - весь на виду. Тебя видят и слышат, ты видишь и слышишь.

Больные курили в форточку, и казалось, продолжение сигаретного дыма порождало за окном ворон. Крапал очередной августовский дождик. Воздух был сырой и, казалось, надсадное карканье делает его ещё сырее. "Ворона, сыр, сырость... - вечная русская ассоциация. Крылатый Крылов... Интересно, лежал ли Крылов когда-нибудь в больнице? А впрочем, нет, не интересно. Сейчас уже ничего не интересно, кроме выписки".

Вороны - какие-то осипшие, словно пропили свой голос. И занудные в своих речах, как все алкоголики. Сообщают глупому миру в который раз важное откровение. Скорее всего что-то вроде: "мы существуем! э-эй, мы есть! вы ещё не поняли!?" Но миру, похоже, было одинаково наплевать что на ворон, что на людей.

Солнце невидимым пальцем провертело крохотную дырку в пелене облаков и прильнуло к ней глазом: лучистый зрачок в сотни раз меньше самого солнца странной искрой глянул в сумеречный мир. И спрятался опять.

Забинтованное, загипсованное небо.

Только человек способен одушевлять мир по аналогии с собой да ещё и делегировать ему своё настроение. Мы - по-прежнему Адам, только "со сбившейся программой": даём всему имена, выражающие самую суть... но, раз программа сбилась, "суть" теперь тоже выходит какой-то странной, зависящей только от наших очередных болячек.

Жизнь в палате текла размеренно. Весёлая жизнь - весёлые разговоры! Делились диагнозами, рассказывали об интересных процедурах: клизмах, зондировании, пересадках кожи, ампутациях...

"Больница - это такой добрый, гуманный, деликатный ад. Всё эстетично и технологично, все в белом, а не в чёрном, мучения - не "мучения", а "лечение". Добрые и совсем не страшные медсёстры утешают грешников перед процедурами. Белые одежды - чёрный только юмор". Раз как-то у "бывалых" больных вышла дискуссия, где лучше-хуже: в травматологии, онкологии, или в ожоговом центре?.. "Вот ведь проблема-то!" - лежал-слушал Кирилл: что ж делать, уши-то не заткнёшь. Наконец, после долгих споров и основательных аргументов, сошлись на том, что всё это ещё куда ни шло, а вот круче всего... в психбольнице.

"Логично! - мысленно согласился Кирилл. - Надеюсь, после такой травмы головы я туда не загремлю? Вот... ни в чём, оказывается, нельзя быть уверенным. К традиционному "от тюрьмы да от сумы..." по справедливости давно уже надо бы добавить "и от психушки". Это уже классика!"

- Да что нам теперь психбольница! - усмехнулся Борис. - У нас здесь и так пациент лежал - век не забудем! Слава Богу, вчера выписали. Спасибо хоть на этом!

- Да-а! у Ильи... у того, похоже, тараканы кру-упные, породистые! - согласился другой сосед.

"Хорошо ещё, что есть защитные эвфемизмы, - подумал Кирилл. - Живут в людях... к сожалению, не тараканы! Будем надеяться, что хоть уползли вместе с ним?.. (действительно, как сказано: "спасибо хоть на том!")

- А вот я специально посмотрел статистику. - сказал вдруг Борис. - В России ведь только за последний год в автокатастрофах погибло 27 тысяч человек. В 9 раз больше, чем, например, в Германии. Выходит, на нашу долю выпало 2 смерти из 27 тысяч... А ты говоришь, что это так странно, так "невозможно" - то, что с нами произошло. Да мы просто один раз "попали в статистику" и всё. В электорат партии "Мёртвая Россия".