Интернат

 Он не понимал, сколько прошло дней – ему казалось, что совсем немного, а на самом деле пошла уже вторая неделя его пребывания в больнице.

 Однажды утром Антон открыл глаза и увидел Кристину Назарову. Она сидела рядом с его кроватью и плакала.

– Антоша-а, Антошенька-а, это я! Ты меня слышишь? Ну это же я… Кристина!

– Назарова, это ты?.. – тихо спросил он.

– Назарова… Он узнал меня! Он сказал – Назарова! Я же говорила, что он меня узнает!

– Девушка, прекратите орать! Здесь больница, а не цирк! Выведу сейчас! – возмутилась медсестра.

– Он узнал меня! – уже шепотом восторженно повторяла Кристина. – Он сказал – Назарова! Он меня одну узнал! Хоть бы он всех забыл, кроме меня…

– Я, наверно, в дурдоме… – подумал Антон и заснул опять.

 Наконец наступил день, когда он проснулся с таким чувством, будто он заново родился – во-первых, отпустило голову, появилось настроение… и вообще, Антон чувствовал себя намного лучше. А во-вторых, ветер пригнал пушистые облака, и мучительная жара немного спала.

– Ну как дела, больной? – вдруг услышал он приветливый голос. Рядом с его кроватью, улыбаясь, стоял врач.

– Нормально, – ответил Антон, – жить можно…

– Жить можно? С крыши, значит, больше прыгать не будем? – притворно строго спросил доктор.

– А я не с крыши, я из окна, – смущенно поправил его Антон. – А когда я встану? Лежать надоело…

– А ты думал, после операции спрыгнешь с кровати и побежишь? – строго спросил врач. – В следующий раз, перед тем как прыгать, будешь головой думать!

– Я уже многое понял, – похвалился Антон, – я хочу жить… и я буду жить! Буду…

Глава 22

ПО ТУ СТОРОНУ ЗАБОРА

Лето в том году выдалось жаркое, народу на улицах было мало. Большинство cамарцев предпочитали проводить время на пляжах и дачах, и поэтому автобусы ходили полупустые. Жанна и Даша удобно устроились около открытого окна и с волнением следили за дорогой.

Прошла уже неделя, как они познакомились с Мариной, и с этого дня их жизнь, по их мнению, стала похожа на фильм про шпионов. Девчонкам очень нравилось прятаться в подъездах, убегать при виде милицейских машин, и постоянно оглядываться по сторонам.

Сегодня Марина дала им настоящее "спецзадание". Они должны были проникнуть в интернат и узнать, как дела у Антона. Сама же Марина благоразумно осталась ждать новостей дома. Она могла бы попросить девочек съездить прямиком в больницу, но почему-то не хотела, чтобы они увидели Антона. К тому же ей было очень интересно, что произошло в интернате за время её отсутствия.

 Задание, данное Мариной, и правда было рискованным, ведь детдомовские дети часто были агрессивными и непредсказуемыми… Для них весь мир делился на две категории людей: «интернатские», то есть они, и «родительские» – так они называли детей, которые не принадлежали к их касте. Интернатские не питали добрых чувств к «родительским». Они завидовали им, прежде всего, конечно, потому что у тех были любящие мамы и папы, которые заботились о них. Интернатских раздражало всё – что они хорошо одеваются, пользуются телефонами и плеерами, и они частенько отнимали всё это у «родительских», и хоть как-то, по их мнению, уравнивали несправедливость. Поэтому все «родительские» дети их района за три километра обходили территорию детского дома-интерната, предпочитая не связываться с его обитателями.

 Обо всем этом Марина рассказала своим новым подругам, и девочки предприняли все меры безопасности. Они оделись просто и скромно, и на всякий случай оставили сотовые телефоны дома. Даша, опять-таки на всякий случай, взяла газовый баллончик.

Когда автобус остановился на нужной остановке, девочки занервничали, им даже захотелось плюнуть на это «приключение» и поехать обратно домой, но любопытство, как известно, страшная сила, и они, взявшись за руки, пошли вперёд – на "штурм" интерната.

– Больше всего хочу посмотреть на Кристину, – сказала  Даша, – она, наверно, такая ужасная!

– Ой, а я даже смотреть на неё не хочу! – испугалась Жанка. – Вдруг она нас… ударит!

– Да что ты! – рассмеялась Даша. – У нас баллончик есть! Как пшикнем ей в лицо! Будет знать!

Интернат был далеко от остановки, и девочки решили немного пообщаться с местным населением, как говориться – разведать обстановку. На их счастье в одном из дворов они увидели пацанов своего возраста и немедленно направились к ним. Мальчишек было двое. Один был абсолютно лысый, с большим синяком под глазом, а второй был рыжий и ужасно конопатый. Девочки заочно окрестили их "фингал" и "конопатик". Они поздоровались с мальчишками и тут же приступили к расспросам.

– Мальчики, а вы случайно не знаете, где здесь интернат? – спросила Даша.

– Случайно знаем, – нехотя ответил конопатик.

– Покажете?

Мальчишки удивлённо переглянулись.

– Их территория начинается от гаражей, – сказал рыжий.

– А может, вы нас проводите? – попросила Жанна.

– Не-е-т! Мы туда не ходим! – сразу ответил рыжий. – Зачем нам неприятности…

– А может, вы кого-нибудь из них знаете? – не отставала Жанна.

– Ну, некоторых знаем…

– Антона Каменского знаете?

– Каменский… это который с мелкими по гаражам носится? Знаем, он постоянно во дворах трётся.  Вы лучше к нему не подходите, он отморозок! Он нашего одноклассника головой об гараж бил!

 С этими словами "фингал" вставил наушники – девочки поняли, что общение закончилось. Набравшись смелости, они направились в сторону интерната.

– Девчонки, стойте! – вдруг услышали они крик за спиной. За ними бежал "конопатик". – Вы только за забор к ним не заходите, – отдышавшись, сказал он, – а то они убьют вас! Они не любят, когда к ним во двор заходят "родительские"! У нас один зашёл к ним, а они ему на лбу ЛОХ написали!

– Какие это "родительские"?

– Ну – мы, и вы, и все, кто с родителями живёт, – объяснил конопатик, – а они все брошенные, вот и бесятся. Они прошлый раз одного пацана… в колодец сбросили!

– Ужас! – опять сказала Даша, и опасливо покосилась на интернат…

– Да-аш, что-то мне страшно, – Жанка испуганно посмотрела на сестру, – может, не пойдём? Видишь, как их все боятся!

– Жанна, мы должны! – серьезно сказала Даша, взяла Жанку за руку и повела к гаражам.

По дороге девочки зашли в магазин купить воды – в горле пересохло со страху… Какая-то девчонка ругалась с продавщицей.