Интернат

– Я думаю, что нет, – ответила Люба, – у них сейчас уже другие проблемы. Ты же знаешь – они вспыльчивые, но отходчивые.

– Думаешь, всё обойдётся? – с надеждой спросила Марина.

– Мариш, я тебе обещаю, что я лично сделаю всё возможное, чтобы тебя не тронули. Ты мне веришь?

– Да.

– Ну, давай спи… Спокойной ночи! – сказала Люба, а потом обняла Марину и поцеловала…

Вообще-то в интернате строго-настрого запрещалось обнимать и целовать детей. Зоя Сергеевна считала, что это непедагогично. Поэтому на Марину это произвело неизгладимое впечатлении – она вцепилась в воспитательницу и в течении десяти минут не отпускала её от себя. Сама того не ожидая, она рассказала Любе всю историю своей жизни, начиная от смерти мамы, и заканчивая происшествием с Антоном и встречей с девчонками. Она плакала, изливая душу своей воспитательнице, а Люба ласково гладила девочку по голове и шептала слова утешения.

Сердце воспитательницы сжималось от сострадания к Марине, и она вдруг поймала себя на мысли, что хочет сделать всё, чтобы эта девочка опять улыбалась.

Поздно ночью, когда Марина уже спала, Люба подошла к её кровати и поправила одеяло. Девочка спала неспокойно, она широко раскинулась на постели и тихонько вздрагивала…

– Сиротка ты бедная, – подумала Люба, – только жизнь началась, а столько горя на тебя навалилось.

Этой ночью Люба спала плохо. Всё думала, думала, думала… Но когда она уже засыпала, она вдруг поняла, что ей совершенно всё равно, кто будет её ребенком – мальчик или девочка; главное, чтобы этот маленький человек обрел семью и дом, и возможно когда-нибудь назвал ее… мамой.

 Утром Люба проснулась совершенно разбитая. Долг и любовь тянули её в разные стороны. Она понимала, что должна сообщить, где Шальнева, но с в то же время она знала, что Марину тут же заберут в интернат – а ей так хотелось, чтобы девочка ещё немного побыла с ней.

 Она тихонько вошла в комнату и удивлённо огляделась по сторонам – Марины не было…

Она обыскала все комнаты, ванну, туалет, кухню, но безрезультатно – девочки и след простыл.

– Сбежала!.. – ахнула Люба и растерянно опустилась на кровать.

– Девчонки, ну вы скоро там? – крикнула Жанна, постучав в дверь ванной.

– Скоро-скоро! – ответила Даша из-за двери.

– Ну пустите меня, я тоже хочу посмотреть!

– Снежана, ты мешать будешь, – ответила из-за двери Даша, – сейчас мы закончим, и ты все увидишь.

– Ты что, Маринку прямо в черный-черный красишь? – не унималась Жанна.

– Да, прямо в черный! – ответила ей Марина, – и челка у меня будет как у эмо!

– Обалдеть! – простонала Жанна, сползая по косяку двери, – ну девчонки, я уже умираю от нетерпения!..

Ждать ей пришлось действительно недолго. Скоро Даша открыла дверь, и Жанна наконец-то увидела Марину в новом образе. Перед ней стояла маленькая девчонка с ярко накрашенными глазами, черными губами и черными волосами. Правда, челка была не очень ровная, но все равно это была настоящая эмовская челка.

– Марина… это… это… чума-а-аа! – заикаясь, сказала Жанна.

– Ну как, нормально? – гордо спросила Марина. – Даша, мне нужен кастет…

– Значит, будет, раз нужен, – ответила Даша.

С кастетом образ "крутой девчонки" был закончен полностью.

– Ну что....пожелайте мне удачи! – взволнованно сказала Марина, еще раз посмотрев на себя в зеркало.

– Марин, ты точно решила туда вернуться? Ты не боишься? – осторожно спросила Жанна.

– Боюсь! – честно призналась Марина. – Но я решила. Я в интернат возвращаюсь!

Глава 24

ВОЗВРАЩЕНИЕ

В детском доме был обед – давали щи и тушёную капусту с котлетами. Некоторые девочки, наморщив носы, демонстративно ушли из столовой. Остальные вяло хлебали пересоленные щи и тыкали ложками в капусту.

– Они все сдохнут, когда меня увидят! – подумала Марина и зашла в интернат. И она была права!

Первой чуть не "скончалась" вахтёрша баба Надя, милейшая и добрейшая старушка, сидевшая около входа. Уборщица, проходившая мимо, хоть и не скончалась, но тоже вздрогнула, ахнула и чуть не опрокинула ведро с водой.

Марина быстро подошла к столовой и смело вошла, открыв дверь пинком. Она сразу поняла, что произвела нужное впечатление. В столовой возникла такая тишина, что было слышно, как шлёпнулась на стол Витькина котлета. Таня Баранова тоже выронила кусок хлеба, а Кристина подавилась компотом и закашлялась.

– Ну что, уроды, не ждали меня?! – громко крикнула она. – А я вернулась!

– Шальнева, ты что, из гроба вылезла? – растерянно произнесла Марьям Исааковна.

Все внимательно следили за Мариной.

– Значит так! – продолжила Марина. – Если кто-нибудь ещё меня тронет – получит кастетом между глаз, понятно?!

Дети и воспитатели удивлённо смотрели на Марину и с интересом ждали, что будет дальше. Но Марина решила, что на сегодня достаточно. Она развернулась и вышла из столовой.

– Ух ты, какая крутая! – восторженно произнёс Витька Чесноков и стал доедать капусту.

Не успела Марина выйти в коридор, как её тут же поймала Зоя Сергеевна.

– Шальнева, что это такое? – прошептала Замогильная, хватаясь за сердце, – что это за выходки!

– Отвали от меня, ведьма! – сказала Марина и стала подниматься наверх.

– Что?! Шальнева! Ты что себе позволяешь?! – закричала Зоя Сергеевна, схватила Марину за шиворот потащила в ванную.

– Пусти! Отпусти меня! – закричала Марина, отбиваясь, но Зоя Сергеевна была сильнее. Она схватила девочку за волосы, притащила к раковине и стала смывать с  косметику с её лица.

– Совсем обнаглели, – приговаривала она, – что дальше будет, и что нам с этим делать?..

Потом Зоя швырнула Марину в "карцер" и захлопнула дверь.

Марина несколько минут полежала на полу, а потом встала и отряхнулась.

– Не буду плакать! – твёрдо сказала она себе.

А за окном летали голуби – белые, красивые, вольные… Они не знали, как тяжело живётся маленькой девочке в большом и жестоком мире. И как хочется сейчас этой девочке разрыдаться, прижаться к любящей маме, и рассказать про все свои проблемы.