Интернат

– Ты же знаешь!

– Ну, ты ж там была! Я хочу в подробностях!

Марина рассказала ему, что знала.

– Шальнева, а ты про завтра знаешь?

– А что будет завтра?

– Да ..так.. – замялся Витька.

– Расскажи!

– Не могу!

– Почему?

– Мне нельзя! Назарова меня убьет!

– Витенька, ну расскажи! Это про меня? Плохое?

– Ну, короче… нас менты допрашивали, и кто-то ляпнул, что Антон из-за тебя из окна выбросился! Но я не верю, ты не думай! А старшие про это узнали и решили…тебе «тёмную» завтра сделать. Приказали никому с тобой не разговаривать, и ничего не рассказывать, а завтра тебя всем интернатом… убьют.

Ира и Таня сидели на подоконнике и тихо перешёптывались.

– Блин, жалко Шальневу!

– Это я виновата…

– Да ладно, Танюш, не бери в голову… значит так надо!

– Кто меня за язык дернул?

– А может, он и правда из-за неё?

– Нет! Он же сказал "Я вас всех ненавижу!". Всех, а не её одну! Что делать то?..

– Не знаю! Я боюсь.

– И я! Зачем я сказала? Они меня просто достали, я и ляпнула…

– А может воспиткам рассказать? Любе, может? Она вроде хорошая, поймёт…

– И что она сделает? Возьмёт пистолет и пойдет Маринку защищать?

– Да, она ничего не сделает. И мы ничего не сделаем! Вот засада!

– Я ведь Маринкиной лучшей подружкой считалась… – Таня закрыла лицо руками и заплакала.

Марина залезла в постель и укрылась одеялом с головой. Ей надо было хорошо всё обдумать. Если верить Чесноку, то сегодня – последний день её нормальной жизни,.. или вообще – жизни. Завтра она окажется в лучшем случае в больнице, в худшем – на кладбище. Антон – выздоровеет, а она, возможно, навсегда останется инвалидом, или … умрет. Что ж, тем лучше! Всё равно она одна в этом мире, и некому о ней плакать. Мама умерла, тётя её бросила, с Антошкой… вообще ужас, подружки – все предательницы.

Всё! Решено! Сейчас она спокойно заснёт, а завтра смело встретит свою смерть! Марина сделала вид, что она смирилась с судьбой, но потом поняла, что сама себя обманывает. Она долго ворочалась, плакала и думала… думала… думала. Какое они имеют право! Кто они такие чтобы лишать её жизни? Почему у неё всегда всё плохо? Почему? Она ведь и так сильно страдала!

Этими мыслями Марина довела себя до глубокой паники. Она посмотрела на часы, было три часа ночи. Жить ей оставалось всего несколько часов. Она вдруг тихо встала, подошла к тумбочке, долго рылась… Потом, тихо приоткрыв дверь, на цыпочках прошла по коридору и остановилась около душа. Она поняла, что сама должна сделать ЭТО…

Марина зашла в душевую кабину и разжала пальцы. В ладошке у неё было маленькое острое лезвие. Девочка включила воду и подставила руку под струю. Она долго смотрела, как вода стекает на пол, потом медленно взяла лезвие двумя пальцами и вдруг резанула по руке,.. вскрикнула… и присела на корточки…

– Больно! Как б-о-ольно!.. – простонала она и посмотрела на руку. Кровь тонкой струйкой стекала на пол.

Марину начала трясти от холода, а, может быть, от страха. Она резанула ещё пару раз – кровь полилась быстрее, а от боли потемнело в глазах. Голова закружилась – она присела на корточки и прислонясь головой к стене душа.

Потом Марина включила воду посильнее, легла на холодный кафель и стала ждать смерти…

Глава 20

ПОДРУЖКИ

Лида Митрофанова проснулась и посмотрела на часы – было около шести утра, спать ей больше не хотелось. Она взяла полотенце, зубную щётку, и на цыпочках, чтобы никого не разбудить, пошла в душ.

В душевой кабинке текла вода, а на гвоздике висели кофта и штаны Маринки Шальневой, и Лида поняла, что в кабинке «мокнет» именно она.

– Шальнева, давай быстрей вылезай! – крикнула Лида и уселась на лавочку. Прошло минут десять, но Марина, видимо, выходить не собиралась.

– Шальнева, ну ты что там, утопла, что ли? – сердито крикнула Лида. –

Давай выходи, не одна здесь живешь!

Марина ей опять не ответила, и Лида окончательно вышла из себя.

– А ну давай быстро… – она отдернула занавеску и… в ужасе отпрянула назад. Марина лежала на полу буквально в луже крови.

– Ой, мамочки… Ой, мамочки мои! – прошептала Лида и кинулась в коридор. – Кто нибу-удь! Помоги-ите! – заорала она. – Девчонки-и-и! Шальнева вены вскрыла-а!

Проснувшиеся девочки с визгом кинулись к душу. Марьям Исааковна вместе с Ириной Михайловной бросились за ними. Они быстро подняли девочку, завернули в одеяло и потащили вверх.

Пока Марину несли, она немного пришла в себя – как в тумане увидела толпу вокруг себя, услышала нестерпимо громкие крики…

– Шальнева вены вскрыла в душе! – заорал Витька Чесноков, забегая к спящим девчонкам из четвёртой группы. Он всегда первым оказывался в курсе всех событий, происходящих в детском доме.

– Чо орёшь? – просыпаясь, спросила Кристина.

– Шальнева вены вскрыла! – опять заорал Витька ей в ухо.

– И как же мы её теперь убивать будем? – ахнула Кристинка и, завернувшись в простыню, побежала вниз.

Около медпункта стояли девчонки и непрерывно галдели, обсуждая происходящее.

– Ужас!

– Ага! Вот дурочка!

– Да ладно! Она позёрка просто!

– Да были бы у вас такие проблемы как у неё, вы бы тоже вены вскрыли!

– Да какие у неё проблемы? Просто надо выпендриваться меньше!

– Девочки, у нас такие любовные страсти в интернате! Он из-за неё из окна выпрыгнул, а она из-за него вены вскрыла! Так про нас скоро фильм снимут!

– Ага, представляю! Сериал «Интернат»! Только на «первом»! В главной роли Марина Шальнева, мировая актриса!

Из медпункта вышла Марьям Исааковна.

– Так, и что мы тут трёмся? – сердито спросила она девчонок.

– Мы хотим узнать, как там Шальнева? – закричали они.

– Руку разодрала себе ваша Шальнева, – ответила Марьям Исааковна. – Нее, ребят, с вами не соскучишся! То из окон выпадают, то вены режут! Это кошмар какой-то! Сейчас Зоя Сергеевна придет, устроит вам тут Ромео и Джульетту! Идите отсюда! Нечего тут толкаться.