Кузнечик сын кузнеца (рассказы) (СИ)

- Зачем же так? – тихо сказал Владимир Владимирович. – Уж лучше сразу отдать и забыть. Надо бы…

- Ещё чаю? – спросила Елена.

- Что? А-а-а. Нет, нет. – Владимир Владимирович задумался. – Я должен вам сказать. Вернее зачитать… завещание.

- Отец, может не сейчас, - сказал Сергей. – Сегодня праздник, мы выпили.

- Причём здесь выпили. – Елена была явно взволнована. – Разве праздник этому помеха?

- Я давно хотел это сделать. Именно сейчас… - сказав это, Владимир Владимирович вышел из гостиной.

- Ты что такое говоришь? – Елена часто использовала этот вопрос в семейных сценах.

- Ни-че-го… - Сергей закурил.

- Я не понимаю, что здесь такого? – адресовал самому себе вопрос Вячеслав. – Праздник не праздник, какая разница. Бумага составлена, пусть прочтёт.

- Это тебе не праздник. – Возмутилась Екатерина. – А для него годовщина…

- Великого Октябрьского Социалистического Переворота. И всё с большой буквы, - съехидничал Алексей.

- Это для толтосумых переворот, а для нас ре-во-лю-ция. - Валерия глупо улыбнулась. – Ясно?

- Валерия!

- А чё он?

- Я хочу знать, это кто ж такие толстосумые, мы что ли? – спросил Вячеслав. – А-а-а?

- Слава! – Екатерина попыталась усмирить мужа. – Я прошу тебя, не начинай.

- Вячеслав, не надо из искры раздувать пламя. – Сергей укоризненно посмотрел на дочь. - Она девушка… ляпнула, не подумав.

- Папа!

- Как же мы с вами живём-то здесь, - не унимался Вячеслав. – Ведь в ваших головах вихри враждебные веют.

- У малообеспеченных граждан всегда так… - вставил Алексей.

- Это мы малообеспеченные?! - негодовала Елена.

- Началось… – Сергей достал ещё одну сигарету.

- Граждане, временно проживающие здесь, - встав в позу конферансье, Алексей выразительно начал. - Для получения наследства, не отходя от кассы, правда, в порядке очереди по старшинству на первый, второй рассчитайся!

- Алексей!

- Я! Могу быть и последним.

- Надеюсь, так и будет, - съязвила Валерия.

Вяла текущая перебранка, закончилась. Каждый остался при своём мнении, потому что вернувшийся хранитель клада и к своему потерянному виду добавил:

- Завещание пропало. Куда делось, ума не приложу.

***

Двигаясь, как боевая единица. Забыв про боль и хромоту, Осип своим ходом, упирая на правый шаг, отталкивал прочь встречных прохожих. Ася торопилась следом, заходя то с левого, то с правого фланга, она, как опытный агитатор, продолжала будоражить обстановку, пропагандируя на ходу вызубренные революционные тезисы, от которых у Осипа ширился вождитский дух.

«Наконец-то пришёл и мой час, - думал Осип. – Пусть и на старости лет. Дайте слово товарищу Маузеру. Слава памятнику Маяковскому».

Осип и Ася нырнули в арку, отсчитали нужный подъезд и, поднявшись на третий этаж, перед тем как войти, возможно, чтобы выделить текущий момент, взяли конспиративную паузу. Внизу послышалось шарканье. Сделав шаг в сторону, Осип нагнулся в лестничный проём. На него снизу вверх смотрели двое.

- Это вы? – спросил Осип у двух неряшливых выпивох, с которыми схлестнулся у памятника Маяковскому. – Следите?

- Нет, что ты… - сказал один неряшливый. – Даже и не думали.

- Ваша подруга, - добавил другой неряшливый. – Сказала такие судьбоносные слова, что мы до сих пор находимся под впечатлением.

- Приобщите нас к массам.

- Ася, ты видишь? – гордый Осип вытянул вперёд руку, так как делали известные вожди. – Простой народ поднимает головы.

- Да. - Ася одобрительно кивнула.

- Товарищи, за мной в новую жизнь с чистого листа. - Осип кивнул на дверь. – Звони!

Сделав условный знак: два стука в дверь и один длинный звонок, Ася прислушалась.

- Какое сегодня число? – за дверью спросили шёпотом.

- День нашего октября, - ответила Ася.

- Вы сделали правильный выбор. Проходите.

Судя по табачному туману, висевшему в тусклом коридоре, присутствующие, а их было восемь: шесть парней и две девицы, довели себя до критического состояния, потому что битый час спорили на повышенных тонах. Одни предлагали митинговать с политическими лозунгами, другие ограничиться экономическими, а затем, как пойдёт.

- Что за шум, а драки нету? – снимая на ходу плащ, спросил Осип.

- Сейчас будет, - обиженно сказала одна из девиц.

- Ну не надо… - весело протянул Осип. – Дайте мне слово я разберусь. Убирают памятник Маяковскому. Вот что главное. Мы здесь должны подсуетиться и гнуть свою линию. Убеждать народ, что не на три месяца увозят, а совсем. Что никакая там не реставрация, а именно уничтожение главного поэта революции. Что там реставрировать? Менять бронзу на бронзу? Пьедестал разваливается? Чушь. Главное для нас всколыхнуть массы, закрутить такую карусель, чтоб всем было б тошно. Площадь переименовали. Так? Так. Скоро станцию метро переименуют. Вот о чём надо трубить. А под какой лозунг встать сам народ скажет. Я знаю, куда вас вести и я вас поведу. Верите?

- М-м-м… - присутствующие закивали. – Да, да.

- Сколько у каждого в группе людей? – спросил Осип. - Тыща будет? Мне нужна тыща, не меньше.

***

- В тумбочке письменного стола смотрели? – спросила Екатерина.

- Все ящики перетряхнул. – Владимир Владимирович оправдывался как нашкодивший ребёнок. – Там нет.

- Может, сунули в папку к квитанциям по ЖКХ? – спросила Елена.

- Там тоже нет.

- В кожаном портфеле… - посмотрев на брата, который отвёл в сторону взгляд, предположил Вячеслав. – Ты весь день не выпускал его из рук.

- И там нет.

- Послушайте, на антресоли лежит чемодан. – Екатерина указала пальцем вверх. – Почему нет?

- Может, в машине забыли? – с надеждой, что дед вспомнит, спросила Елена, но дед качнул головой.

- Ну, дедуля, заплёл такую интригу. – Валерия показала большой палец. – Без Шерлока Холмса нам не обойтись.

- Это верно. Главное в этом деле мотив. – Выдержав паузу, Алексей скользнул взглядом по лицам родственников. – Давайте предположим, что кто-то из нас уже прочитал завещание и… Что? Содержимое завещания его… или её… не удовлетворило. Тогда ценная бумажка рвётся на мелкие куски и летит в унитаз.

- Послушай, хватит молоть чепуху! – Сергей вплотную приблизился к Алексею. – Зачем же так… м-м-м… цинично подозревать? Если завещание можно завтра написать заново.

- А время? Человек пока живёт сегодня, а завтра… как сказать.

- Как ты можешь такое говорить! – восстала Елена, путаясь выдавить из себя слезу. – Владимир Владимирович…

- Будет жить вечно. – Чтобы обратить на себя внимания Владимир Владимирович встал. – Ты это хотела сказать?

Елена кивнула и отошла в сторону Сергея, который курил у окна, выпуская в форточку дым. Валерия шагнула к матери. Вячеслав о чём-то увлечённо шептал Екатерине, и подошедший Алексей прервал отца на полуслове.

Одна семья стояла напротив другой семьи с недоверчивыми лицами. Родственные связи всегда трещат по швам, когда приступают к дележу имущества. Тем более, если знаешь: сумма наследства более чем…

- Я не буду больше писать завещание. После смерти пусть делят всем поровну. Так сказать, от каждого по способности, каждому по труду. - Владимир Владимирович засмеялся. – Только большую часть денег я уже это… перечислил на сохранения памятника Маяковскому. Вы же знаете я его давний поклонник.

- О памятниках заботиться государство. – Констатировал Вячеслав. – Твои деньги тупо украдут.

- Так и будет. – Поддержал брата Сергей. – Нужно восстановить завещание. Без тебя нам будет трудно договориться.

- У государства, когда речь заходит о памятниках, всегда кончаются деньги. – Владимир Владимирович был неумолим. – Что касается раздела, ничего, как-нибудь договоритесь. Правда, я буду уже там на небесах.

- Какой памятник дед?! – крикнул Алексей. - Его давно уже продали с потрохами.

- Этого не может быть!! – Владимир Владимирович схватился за сердце.