Кузнечик сын кузнеца (рассказы) (СИ)

- Даю девяносто. – Светлана Анатольевна взглянула на картину. – У меня на даче для неё есть отличное место.

- Уступите за сто, - попросил мужчина. - Ради жены. Она беременная. Пожалуйста, у меня больше нет денег.

- Муж покупает жене картину. Она беременная. – Светлана Анатольевна пустилась в рассуждения. - Дома художников, как собак не резанных. Полно картин, и не одной беременной.

- Мама!

- Что мама?! Мы с папой никогда не дождёмся. А ну вас. Я ухожу.

- Мама, подожди, - Эльвира потупила взгляд. – Мы с Германом постараемся вас скоро осчастливить.

От этих слов задетый за живое Вениамин прикусил губу. Разве можно сравнить сердечную боль с каким-то банальным укусом.

- Ну, ну... – сказала Светлана Анатольевна.

- Мама, а как ты узнала… ну что… мы? – спросила Эльвира.

- Ты случайно включила телефон и позвонила мне. Так что я всё слышала. Это раз. Потом, не забывай, я первый зам в комитете по безопасности. Это два. И три… - Светлана Анатольевна как-то особенно посмотрела на своего спутника. – Познакомьтесь, мой новый помощник Кузьма Ильич.

Кузьма Ильич галантно приклонил голову.

- Мне пора, - сказала Светлана Анатольевна.

- Увидимся… - сказали друг за другом Эльвира, Герман Леонардович и Вениамин.

Мужчина, купивший дорогую картину из-за принципа, промолчал.

ПОДТОЛКНИ!

Она проснулась в хорошем расположении духа. Назвать его прекрасным она не решалась, боясь банальной зависти, тем более, когда желание совпадает с возможностью, лучшей судьбы, согласитесь? желать ей в это июньское утро было бы глупо. Желание - чего греха таить - покончить с жизнью, в ней колыхнулось сразу, как только возлюбленный бросил её. А вот над возможностью осуществить своё желание ей пришлось попотеть, потому что в таких случаях всегда есть варианты. Надо отдать ей должное, потому что выбрав прыжок с моста она ещё раз доказала, в первую очередь, конечно, самой себе, что является натурой утончённой и романтичной, в какой-то степени даже поэтичной. Правда, сотворить себе кумира среди поэтов она так и не смогла.

Возлюбленный назвал её «ленивой» и ушёл, молча, а затем, чтобы сделать больнее написал письмо, что её подруга ему нравится больше. Она впервые за много лет сделала зарядку, оставив письмо без ответа, потому что настоящих подруг у неё никогда не было. Ещё он называл её трусихой, потому что она всегда боялась высоты. Возможно, поэтому был выбран самоубийственный прыжок с моста, как единственное средство, чтобы ему отомстить.

Завтра все газеты напишут: «Юная особа по непонятным причинам свела счёты с жизнью». Правда, в этом счёте не будет её мечты: о загородном доме, о престижной работе. О! Она подумала о нём, взяла лист бумаги и написала признание, которое, несомненно, заметят, те, кто найдёт её тело. Признание издатели опубликуют большим тиражом, как главное событие дня. «Юная особа по понятным причинам свела счёты с жизнью». Коротко и ясно для него, понимающего, как она любила. Любила. Она думала уже о себе в прошедшем времени, смотря на стрелки часов, которые, словно семечки щёлкали её время.

Она никогда не увлекалась макияжем, но сегодня, стараясь быть неотразимой, позволила себе запоминающую яркость, правда, не из ряда вон выходящую, а такую, чтобы подчеркнуть свою индивидуальность. Тот, кто оказался рядом удивился её доброжелательному тону.

- Доброе утро, – сказала она, не сквозь зубы, а с открытым сердцем.

- Доброе… - отвечали люди, обращая внимание на платье, которое идеально подходило к её стройному телу.

- Вы сегодня замечательно выглядите, - лестный отзыв оставил пожилой джентльмен в шляпе.

- Спасибо, - благодарила она.

Комплимент, словно переходящий вымпел, оказывался то в одних руках, то в других.

- Вы такая стройная! - восклицала женщина, с замашками учредителя с большим весом - Простите: ваша диета как-то связана с кефиром?

- Нет… - улыбалась она.

- Разве сегодня праздник?– спросил молодой человек, одетый с иголочки.

- Да. Нет, - она вспоминала. – Правда, это день для меня особенный.

- Тогда удачи вам.

- Спасибо. И вам того же…

Июнь – месяц отпусков, на перекрёстках, кажется, свободно; от зелёного глаза светофора помощь всем, кто естественно не спешит. Она ловит такси, чтобы ехать с ветерком, потому что мост её мечты находится за городом. Таксист разгоняется до неприличной скорости. У него явные проблемы с головой, которые видны не вооружённым глазом. Возможно, недавно ему вскрывали череп; сквозь редкие волосы радиус шрама, смотрится вызывающе.

- Извините, моя стихия скорость, - говорит он и надевает кепку.

- Я знаю, что вам сказать, - она смотрит в окно, где начинает доминировать отреставрированная архитектура. – Но думаю, это вам не понравится.

- Вы меня заинтриговали. Скажите же, наконец.

- Я скорости предпочитаю свободное падение.

- Ха-ха, откровенность за откровенность. У меня плата по таксе, правда, в два конца. Ну что, будете жаловаться?

- Ха-ха, и не подумаю, хотя вы тот ещё жук. Хорошо, я заплачу вам, но только банковским чеком. А-а-а, что… съели?

- М-м-м, в банке такие очереди.

- Вот-вот…

- Может, как-то договоримся?

- Легко. Вы настаиваете, что везёте меня в один конец и только. А я вам за это плачу наличными и даю хорошие чаевые. А-а-а?

- М-м-м, да. Уважаемая, я настаиваю, что везу вас только в один конец.

- Хорошо. Ещё.

- Уважаемая, я настаиваю, что везу вас только в один конец!

- И в последний раз более эмоционально. Ла-ла-ла-ла-ла.

- Уважаемая, я настаиваю, что везу вас только в один… конец!!!

Они не доехали совсем чуть-чуть, потому что впереди, посередине дороги, преграда в виде полицейской машины. Отсутствие самих полицейских, как не странно, естественно, потому что при приближении выясняется, что машина сделана из фанеры. Муляж-пугало для безбашенных водителей. Правда, красно-белая лента, запрещая проезд, но не проход, настоящая. Она ныряет под неё и проходит мимо. За поворотом мост.

«Оцепление специально для меня, чтобы никто не мешал, - размышляет она. - Словно указание сверху».

В одиночестве всегда труднее подвигнуть себя к поступку. Сейчас, приближаясь с каждым шагом к своей цели, ей нужен попутчик в образе возлюбленного, чтобы подстегнуть жажду мести. На обидные слова она нанизывает его ухмылку, на безразличие – его банальную измену, получается убегающая мишень и у неё, чтобы не промазать, есть единственная попытка. Деревья расступаются. Дорога становиться шире. Под ногами мост для одного, определившегося пешехода.

«Что за чёрт? – удивляется она. – Кто это?!»

- Не подходите ко мне я спрыгну!

- Эй, парень! Ты что рехнулся?! Ну-ка, давай назад…

- Не подходите ко мне я спрыгну!

За перилами моста, зацепившись одной рукой, словно крюком, стоял долговязый парень лет девятнадцати, другой рукой он придерживал собачку.

«Нельзя допустить, чтобы этот живодёр прыгнул первым», - думала она.

- Эй, парень, у меня предложение. Давай поговорим.

- Ещё один шаг и я прыгаю!

- Хорошо. Давай прыгнем вместе!

- Что?! Как вместе?

- На счёт раз.

- Вы из полиции?

- Нет. Меня бросил возлюбленный, и я решила прыгнуть. Правда!

Она шла, словно по минному полю. Одно неверное слово могло всё испортить. У парня были рыжие кудри, в которых хозяйничал ветер; его новый костюм переливался на солнце.

«А что если схватить его за волосы и попытаться вытащить», – она облокотилась на перила и посмотрела вниз. – Нет. Он такой симпатичный».

- Фьють, фьють, фьють. Собаку-то, зачем с собой? – спросила она.

- Без меня с ней не с кем гулять, – оценивая её платье, ответил он.