Возвращение

– Правда? – взвизгнула Ольга, – Тогда я можно наружу её достану, а хожу, как воровка. А эту, – она сняла с шеи скрученный шнурок, я к Чаруху отнесу.

– Она скорее всего – Чалух, – сказал Максим и посмотрел в сторону «лягушки».

– Чалух? – Ольга задумчиво тоже посмотрела туда, – Пусть будет Чалух. Пусть будет девчонка. Мне даже так лучше. Есть с кем посплетничать. Два мужика у меня на озере – перебор, конечно.

– Так что с Райдо? – Максим остановил вопросом Ольгу, которая уже пошла к палатке.

– Не знаю. Это не «новодел». Это точно. После «человека с телевизором» знаешь, сколько я их видела? У–у–у...

...Клювиком она на север смотрит.

... Не знаю... Пока.

Думать надо. Ясно только, что тот, кто её изобразил, потом здесь уже никогда не был, – Ольга загрустила.

– Почему? – Максим внимательно смотрел на неё.

– Понимаешь, руны так и в таких местах изображают при магических ритуалах. Это амулет, талисман. Но... понимаешь, её достаточно просто пальцем на камне написать. Кто-то просил помощи перед дорогой туда, – Ольга махнула рукой на север. – И тот кто-то просто вывел её на камне – «за один проход». Просто взял вот так, – Ольга пальцем вывела руну, – а на камне остался след.

...Как ты думаешь, из какого материала было перо, и с какой силой автор нажимал на него, и когда? Посмотри, поверхность камня успела окислиться до того состояния, что ты её даже не смог разглядеть.

... У нас с тобой даже нет ничего такого, чем бы мы могли это повторить.

.... Не знаю.... Пока.

Давай поедим? – Ольга притихла и пошла к кострищу.

... Они сели около костра.

– Максим! Если я тебе ещё кое что скажу, ты не скажешь – «дура»?

– Не скажу.

– Когда ты меня заставил смотреть на ту стенку, – Ольга махнула рукой в сторону другого берега.

– Попросил. Попросил смотреть туда и думать, – перебил её Максим.

– Когда ты меня попросил смотреть на ту стенку и думать, а сам сидел и смотрел на меня вон там, – Ольга кивком показала на берег, где была тропа.

– Я смотрел на озеро, – Максим опять перебил её.

– ... и смотрел на озеро, на берегу которого сидела я. То вот там, – Ольга опять повернулась к озеру, – появилась лестница.

...Она уходила в облака. Вот так вот.

– Обычная лестница? – спросил её Максим.

– Ну, как. Ну, не такая – с перекладинами, а каменная лестница. Широкая.

Но что странно, – посередине лестница одна ступенька была высотой метра два, два с половиной. Так трудно определить. Я примерно прикинула по тому дереву, видишь стоит одинокое дерево. Какая высота его? Как думаешь? – Ольга показывала на стену.

Максим стал оглядывать склоны, сравнивая.

– Думаю метра три, три с половиной, – сказал он.

– Вот и я так тоже посчитала. Два, два с половиной метра была та ступенька. Одна такая. Все остальные нормальные.

... Я – дура? Да?

– Куда она шла? – спросил Максим.

Ольга долго внимательно смотрела на Максима.

– Максим, – она не отрывала взгляда от его глаз, – Скажи, пожалуйста, не пугай меня, откуда у вас у всех вот эти стереотипы.

... Если лестница – то куда?

Откуда! Понимаешь – лестницы для того, чтоб спускаться. А выключатели – чтоб включать, а не выключать. А ключи – чтоб запирать, а не отпирать. Понимаешь? Ты меня понимаешь?

... У вас все с ног на голову. Мир функционален. Понимаешь?

Если я здесь – то так надо. Если ты здесь – это карма. Свою карму надо уважать.

Это крест, который человек несет. И нести его он должен с достоинством.

Если ты живешь – это же чудо, что ты живешь. Просто живешь – и это чудо.

Как вы не можете понять, что «жить лучше» – это признак дебилизма.

Если человек живет – это предел. Не может быть более чистого золота, чем чистое золото. Предел. Понимаешь? Предел.

Купить яхту для развлечения и радоваться, что в трехсотом знаке после запятой, вроде восьмерку заменил на девятку. Ну? Кто он?...

Ольга замолкла.

– И какая она эта лестница? – нарушил молчание Максим.

– Максим! Ну, как я тебе могу рассказать о том, чего ты не видел? У? Как?...

Как бы я не рассказывала – это будет, – как я увидела лестницу. Понимаешь?

...Не такая, какая она, а как я её увидела.

– Надо было сфотографировать? – прервал её Максим.

– А я не знаю? Я не знаю того, что все знают, что надо было мне делать.

... Бежать к фотику, чтоб она пропала за это время? И не сфотографировать, и не запомнить? Да? Давай я тебе её нарисую? Давай бумагу.

– Сейчас принесу, – Максим встал и пошел к палатке.

... – На! – вернувшись он протянул Ольге «блокнот–свиток», карандаш и ручку.

Ольга раскрыла блокнот расправила лист и уверенно карандашом стала рисовать сначала озеро, потом палатку.

– У тебя хорошо получается, – Максим заглядывал Ольге через плечо.

– Школа. Я художественную школу закончила. Даже в Суриковское собиралась. Потом передумала. Не рисую, не пишу больше, – Ольга продолжала рисовать.

– Почему? – Максим сел напротив.

– Понимаешь, соревноваться с цифровым фотоаппаратом в достоверности,– глупо.

...Художник – это фильтр. Понимаешь, он пропускает сквозь себя увиденное, а на выходе уже готовый продукт, доступный для огромного количества людей.

Это как музыка. Что проще... Или вот стихи писать... Или дом строить... Просто. Бери там: ноты, слова, кирпичи и ставь их в определенной последовательности.

Особого труда-то нет.

Ольга прекратила рисовать и смотрела на озеро.

–Понимаешь, я как... как дырка, что вошло – то и вышло. Зачем, кому такие картины нужны? Фотик это делает лучше!

Она опять стала рисовать.

– Вот! Смотри. Как это озеро называется?

– Никак. – Максим протянул руку к блокноту.

– Тогда напишем... тогда напишу..., – она стала что-то писать на листке, – Вот – «Озеро Чалух» тире «Ольгино озеро» , дата, подпись.

Она протянула блокнот. Из него выпали записки, которые Максим снял с вершин перед встречей с Ольгиной группой. Ольга подняла их и протянула вслед за блокнотом. Остановилась и замерла.

– Максим, это что? – она показала записки.

– Это «записки». Я снял их с вершин, пока вас ждал на перевале.

...Что тебя напугало, – он смотрел на напуганную Ольгу.

– Это... Это знаешь, что? – Ольга тыкала пальцем в рисунок рожицы и ромашки на одной из них, – Это... Это мама рисовала.

Она взяла, расправила их.

– Максим. Максим. Они меня обманули два года назад.

Они вдвоем ходили, а не с группой. Вот смотри.

Тут только наш домашний телефон и их рабочие, а фамилии...– тут мамина девичья, тут фамилия её подружки и фамилия папиного зама.

...Они обманули меня два года назад. И вот – смотри – смеются еще, – Ольга тыкала пальцем в «рожицу» и готова была разреветься.

– И ромашку даже мою нарисовали.

Вдвоем сюда – одни. А я там с Мишкой с Никиткой. А если бы что-то случилось?...

Ну, как так можно? Что за люди?...

Вруны! Одни вруны кругом! И ромашку мою, чтоб надо мной поиздеваться!...

Максим не знал, что говорить и что делать.

– Ты мне копии их дашь. Я устрою им восстание на броненосце «В потемках».

Вот только вижу их.