Возвращение

Под камнями оказалась большая алюминиевая коробка. Подошла Ольга.

– Значит, ты не знаешь этих мест? – спросила она.

Максим, молча, раскрыл коробку. В ней плотно стояли банки с тушенкой, со сгущенным молоком. Была коричневая банка, на которой было написано – «Кофе с молоком».

– Тысяча девятьсот семьдесят пятый, – сказал он, показав Ольге торец банки.

– Ужас! Прошлый век. Как тогда было, – ты-то помнишь, наверное? – она с улыбкой смотрела на Максима.

Он достал из коробки целлофановый пакет, развернул его, – в нем были деньги.

Обычные, имеющие хождение деньги в разных купюрах. Он достал одну приложил к щеке. Ольга с улыбкой наблюдала за ним.

– Сухо. Уровень озера по весне не меняется. Где-то есть сток из озера. Есть сток – есть ручей.

Почему здесь не бывает людей? – тихо промолвил он.

– Зато приезжает магазин...! – Ольга кивнула на деньги.

Максим стал перебирать купюры.

– Оля. У тебя деньги с собой есть под рукой. Достань.

Ольга, покопавшись в рюкзаке, протянула свой пакетик с деньгами.

Максим стал разглядывать их, думая о чем-то своем.

– Давай, одну оставим здесь? – спросил он.

– Давай оставим.

– Вот эту? – он показал ей одну.

Ольга взяла из рук Максима свои деньги, стала их перебирать.

– И вот эту, – она протянула ещё одну купюру.

– Почему эту? – спросил Максим.

– А почему ту? – она посмотрела на купюру в руках Максима.

– Ну, да! – сказал тот и покачал головой.

Он сунул деньги в пакет, опять упаковал ящик и положил его на место, закрыв камнями, – как было.

... – Ладно! С этим все ясно. Давай искать кострище. Оно должно быть..., – он огляделся, – ...оно должно быть там!

Он указал рукой к лесу.

– А палатку мы будем ставить..., – он стал оглядывать берег, – а палатку будем ставить вон там.

– Почему, там–там? – Ольга посмотрела сначала на лес потом на то место, где должна будет стоять палатка, – Почему не здесь? Не под животом у Чаруха.

– Потому, что твой Ди, велел палатку поставить в зоне доступной для видимости со всех сторон.

...И не пить настой корня, – почему-то Максим вспомнил огромные и высокие стебли маральего корня, которые они недавно проходили, с их «маковками» величиной с добрый кулак.

– Ясно! – сказала Ольга, набросила свой рюкзак на одно плечо, подошла к «лапе» «лягушки» и погладила камень рукой: – Чарух, я вернусь. Мне тут хорошо с тобой. Вечером буду.

И пошла к берегу.

Максим посмотрел ей вслед – Ольга шла без малейших признаков хромоты.

Он взял свой рюкзак и пошел к воде напрямик.

...Вблизи вода была чистая и прозрачная, с слегка голубым оттенком, который, видимо, создавали серые камни на его дне.

Он опустил в неё руки. Вода была холодная. Он взял и стал быстро растирать мокрые ладони, стараясь увидеть легкую пену. Признаков пены не было.

Он попробовал её на вкус.

Вкус был – обычный вкус воды горного озера.

«Какой-то легкий!» – почему-то пришла эта мысль.

Он сел, достал бинокль и стал внимательно осматривать противоположный берег озера. Чего-то, что бы говорило о каком-то присутствии людей здесь ранее – он не заметил.

Озеро находилось в «чаше». Стены её были почти вертикальны.

Чарух упирался взглядом в серую стену на той стороне озера, верх которой терялся где-то в облаке, крышкой накрывшим все, что здесь находилось.

Максим лег и стал в бинокль смотреть на него стараясь уловить хоть какое-то движение в нем. Было такое впечатление, что он смотрит в неподвижный кусок ваты.

– Солнышко-то здесь, похоже, – редкий гость. Отсюда и окраска растительности такая. Но бывает оно. Бывает. Вот когда оно здесь бывает и подолгу ли оно здесь гостит? – размышляя, он встал и собрался, было, идти к палатке, как увидел Ольгу.

Она шла с рюкзаком и несла в руках его ботинки.

– Ты куда? – он встал у неё на пути.

– Палатку я поставила. Вон – стоит. Со всех сторон видно. А я буду ночевать рядом с Чарухом.

Максим снял рюкзак и поставил его перед собой.

– Впервые вижу человека, который за два дня столько раз сказал слово – «Я».

Впервые вижу человека, читающего книги, который знает, но не понял почему, у многих народов вообще нет этого слова.

Ты права только в одном – это я взял на себя ответственность за тебя и за благополучие твоих родителей и братьев, а не ты. Естественно у тебя нет обязательств ни передо мной, ни перед ними. И это показать и доказать у тебя получилось.

Не понимаю, – для чего тратить силы, с упорством маньяка, доказывать мне это каждую минуту.

...Медленно разворачиваешься... медленно и... маршируешь к палатке. Там медленно и осторожно садишься на спальник и ждешь меня.

...Марш! И без разговоров.

Максим смотрел, как Ольга повернулась и пошла к палатке.

– Если сейчас изобразит что-то напоминающее солдата – убью! – подумал он.

Когда он подошел к палатке, Ольга сидела около неё и смотрела на озеро.

– Кто разрешил снять ботинки? – он посмотрел на свои ботинки, стоящие на камне.

Ольга встала, молча, взяла ботинки и стала переобуваться.

– Мне надо осмотреть тропу, по которой мы пришли. Надо что-то приготовить поесть за это время. Газ трогать не будем. Найдешь кострище и там приготовишь.

Подбери продукты, – он смотрел, как Олька шнурует ботинки.

Ольг встала и вытащила из палатки котелок, в котором лежала банка тушенки, мешочек с чаем и продуктами и, молча, протянула их перед Максимом, показывая ему.

– Топор?

Ольга вытащила из–под палатки топор и тоже показала ему.

– Сначала посмотрим ногу. Разувайся! – он достал из рюкзака тюбик с лекарством.

Ольга разулась и разглядывала свою ногу.

Нога с наружной стороны заметно опухла. Он заметил, что это заметила и Ольга.

Максим, вспомнив совет Дмитрия, взял, вытряхнул из котелка припасы пошел с ним к озеру. Набрал воды, вернулся и присел около ноги.

Взял салфетку намочил ей и положил на сустав.

– Компресс согреется – сменишь. И так пять раз, – он посмотрел на озеро.

– Хоть бы какой-то ветерок, хоть маленькая да рябь бы, – подумал он.

– Когда папа мне сказал – «Помолчи хоть немного», то после этого они с мамой три дня заглядывали мне в рот, проверяли – есть ли у меня язык. Только после того, как их вызвали в школу и отругали, я стала говорить, – пробурчала Ольга.

– Я не твой папа и не завуч школы, – огрызнулся Максим.

– Давайте день греть ногу, чтоб потом её отморозить, – парировала она.

– Давайте помолчим, как тогда в школе, – он посмотрел на тюбик, который согревал руке, и опять стал смотреть на озеро.

– Пять, – сказала Ольга.

– Десять, – ответил Максим.

– Когда же здесь появляется солнце. Не может быть, чтоб... А что, интересно, удерживает здесь облако? – размышлял он.

– Десять, – прервала его размышления Ольга.

Он подошел и посмотрел на ногу.

– Давай, – он хлопнул себя по колену и стал выдавливать гель из тюбика.

– Ибупрофен, – ваш Дип – это просто обезболивающее, и никак не больше. Он никак не может способствовать регенерации ткани. Тем более связок и сухожилий.

Ольга смотрела на озеро.

– Не сможет. Он сможет снять болезненные ощущения при интенсивном массаже, который будет способствовать притоку и повышенной скорости обмена в капиллярах и сосудах, – ответил Максим, начиная массаж.