Интернат

Марина стоит у гроба и шепчет: Антоша, проснись! Открой глазки! Это я виновата в твоей смерти!

А он лежит бледный и грустный. А вокруг цветы, венки… «Антоше от Зои Сергеевны», «Дорогому Антошеньке от братьев и сестёр из интерната», "Антоша, прости нас за всё! "

Районы-кварталы,

Жилые массивы.

Я ухожу,

Ухожу красиво! – тут же вспомнилась строчка из песни.

Уйти красиво! Чтобы всем было плохо! Чтобы все поняли! Вот то, что нужно!

Он посмотрел по сторонам. Посреди двора Костя и Рустам играли в теннис на большом столе, а старшие девчонки наблюдали за происходящим.

– Вот и зрители! – подумал Антон… и залез на стол, чтобы сыграть последний "спектакль" в своей жизни.

– Костян, – крикнул он, – а тебе не говорили, что ты урод?

Костя вздрогнул и посмотрел в его сторону.

– Не понял… – произнёс Костян.

– Русь, а хочешь, я тебе морду набью? – продолжил Антон. – Назарова, а я ведь тебя никогда не любил! Я просто прикалывался! И вообще вы все…

Не успел он договорить, как случилось то, что он запланировал – вся компания сорвалась с места. Антон быстро спрыгнул со стола и кинулся к интернату.

– Получилось…получилось… – мелькала мысль, – ну, а теперь вторая и заключительная часть…

Антон быстро летел вверх по ступенькам, слышал погоню и разъярённые крики, а сердце всё больше наполнялось решимостью. Он забежал в учительский туалет, закрылся на задвижку и немножко отдышался. Пацаны подбежали к двери. Антон крикнул им ещё пару ласковых, чтобы удостовериться, что они не успокоятся, пока не убьют его…

– Русь, он нарвался! Давай дверь ломать! – крикнул Костя и со всей силы шарахнул по доскам.

Задвижка была слабая и тут же отошла почти до половины. Антон внимательно следил за ней. Они ударили по двери ещё два раза – задвижка уже готова была оторваться. Тогда Антон приступил к последнему действию своего спектакля. Он открыл обе половинки окна, залез на подоконник и посмотрел вниз. Лететь было высоко, но это даже обрадовало его. Антон встал лицом к двери и стал ждать…

Сердце бешено колотилось, он часто дышал, а в голове не было ни одной мысли…

Последним мощным ударом Костя выбил дверь, и вся орава ворвалась в туалет.

– Стойте! – вдруг крикнул Антон. Он стоял на подоконнике и держался за стену обеими руками.

Дети как по команде остановились и удивлённо уставились на него.

– Как же я вас всех ненавижу! – злобно сказал Антон. – Это вы… вы все виноваты в моей смерти! – он сделал шаг, и очутился на краю. – Я ни о чем не жалею… Пока!..

Потом он показал всем средний палец, и стал наклоняться назад. Почувствовав, что теряет равновесие, он разжал руки, которыми держался за стену, и камнем полетел вниз…

Пока он падал, то успел пожалеть о случившемся, но было уже поздно…

 Антон почувствовал сильный удар об асфальт, жуткую, невыносимую боль, и ещё почувствовал, как что-то горячее потекло по его голове. Потом были крики, визги, и непонятный гудящий звук.

– Наверно… это… смерть… – подумал он, и всё погрузилось в темноту.

Районы-кварталы,

Жилые массивы,

Я ухожу,

Ухожу красиво…

Дети не сразу поняли, что случилось; они опомнились только когда услышали глухой удар об асфальт. Когда до них дошёл весь ужас происходящего, девчонки завизжали и прижались к стене. Они всё ещё не верили, что это – реальность. Костя подбежал к окну, посмотрел вниз и отшатнулся!

– Идиот, – прошептал он, – идиот… Каменский – придурок! Придурок…

Вика кинулась к Антону, но тут же шарахнулась обратно к двери. Мысль, что она увидит окровавленное тело, чуть не свела её с ума.

– Что там? – спросила Катя Волкова. Её всю трясло.

– Всё…умер… – произнёс Костя каким-то чужим хриплым голосом.

– Анто-он! – крикнула Кристина и кинулась вниз. За ней побежали все остальные.

Марина подошла к воротам интерната. На сердце было тяжело… Около лестницы стояла огромная толпа народу, слышались крики.

– Отойдите! Отойдите от него! – истерично орала Зоя Сергеевна. – Не трогайте! Не подходите!

– Скорая где? – крикнула Мариам Исааковна.

– Вызываю! – Александр Витальевич дрожащими руками пытался набрать номер.

– Господи, господи, только бы успели! – шептала Любовь Васильевна.

Воспитатели плотным кольцом окружили Антона и не подпускали к нему никого. Маленькие мальчишки кричали на весь двор, хотели чем-нибудь помочь…

– Зоя Сергеевна, его поднять надо!

– Давайте поднимем?

– Анто-ошка!

– Отойдите! – уговаривала их Люба. – Вы понимаете, что убьете его?! Если у него переломано всё, вы ещё хуже сделаете!

Марина подбежала к толпе и остолбенела: Антон лежал на земле, широко раскинув руки, и время от времени как-то странно дергался, а рядом с его головой была лужа крови.

Марина не поверила, что всё происходящее перед её глазами – не сон…

– Что случилось?

– Каменский из окна выпрыгнул!

– Антон… из…окна?

У Марины будто что-то оборвалось внутри. Она закричала, но не услышала своего голоса… провалилась куда-то.

Она как в тумане видела орущую и бьющуюся в истерике Кристину – директор увёл её куда-то. Она помнила глаза, полные ужаса, плач, чьи-то невнятные слова… шёпот…

Наконец послышалась сирена скорой помощи.

– Где пострадавший? – спросил вышедший из машины врач, но тут же, увидев Антона, опустился на колени и взял руку мальчика – стал слушать пульс…

– Вот… мальчик упал… – залепетала Зоя Сергеевна, – голову разбил…

– Он из окна выпрыгнул! – заорали дети, – самоубийца-а-а! Его довели-и-и! Он, может, Эмо!

– Никто никого не доводил! – рявкнула Зоя Сергеевна. – Доктор, вы не…

– Тихо! Носилки! Быстро голову бинтовать! Шею зафиксировать! – крикнул врач медсестре. – Давай, золотко, шевелись, а я пока ноги-руки проверю…