Здравствуй, грусть

ачеркивать не надо, но надо поставить крест,-сказала я с убеждением.

- Само собой, - сказал бедняга, и мы сошли вниз. Я без малейшего смущения извинилась перед Анной. Она ска-зала, что это пустяки и причина нашего спора - жара. Мне было весело и безразлично.

Как было условлено, я встретилась с Сирилом в сосновой роще; объяснила ему, что надо делать. Он выслушал меня со смесью страха и восхищения. Потом притянул к себе, но было поздно - пора возвращаться домой. Я сама удивилась тому, как мне трудно расстаться с ним. Если он хотел привязать меня к себе, более прочных уз он не мог бы найти. Мое тело тянулось к его телу, обретало самое себя, расцветало рядом с ним. Я страстно поцеловала его, мне хотелось сделать ему больно, оста-вить какой-то след, чтобы он ни на минуту не забывал обо мне в этот вечер и ночью видел меня во сне. Потому что ночь будет тянуться бесконечно долго без него, без его близости, его умелой нежности, внезапного исступления и долгих ласк.

Глава шестая

На другое утро я пригласила отца прогуляться со мной по до-роге. Мы весело болтали о разных пустяках. Вернуться я пред-ложила через сосновую рощу. Было ровно половина одинна-дцатого-я поспела минута в минуту. Отец шел впереди меня, тропинка была узкая и заросла колючим кустарником, он то и дело раздвигал его, чтобы я не оцарапала себе ноги. Вдруг он остановился, и я поняла, что он их увидел. Я подошла к нему.

Сирил и Эльза спали, лежа на опавшей хвое и являя взгляду все приметы сельской идиллии; они действовали в точности по моей указке, но, когда я увидела их в этой позе, у меня сжалось сердце. Что из того, что Эльза любит отца, а Сирил любит меня, - они оба так хороши собой, оба молоды, и они так близко друг от друга... Я взглянула на отца - он не двигался, впился в них взглядом, неестественно побледнев. Я взяла его под руку.

- Не надо их будить, уйдем.

Он в последний раз посмотрел на Эльзу. На Эльзу, раскинувшуюся на спине, во всей своей молодости и красоте, золотистую, рыжую, с легкой улыбкой на губах - улыбкой юной нимфы, ко-торую наконец-то настигли... Он круто повернулся и быстро за-шагал прочь.

- Вот шлюха,-бормотал он.-Вот шлюха!

- За что ты ее бранишь? Разве она не свободна? - Причем здесь свобода? Тебе что, приятно видеть, как Си-рил спит с ней в обнимку?

-Я его больше не люблю, - сказала я.

- Я тоже не люблю Эльзу, - крикнул он в ярости. - И все равно мне это неприятно. Не забывай, что я - гм... я жил с нею! А это куда хуже...

Мне ли было не знать, что это куда хуже! Наверное, его, как и меня, подмывало броситься к ним, разлучить их, вновь вернуть. себе свою собственность - то, что было твоей собственностью.

- Услышала бы тебя Анна!..

- Что? Анна?.. Конечно, она не поняла бы или была бы шо-кирована, это вполне естественно. Но ты! Ведь ты моя родная дочь. Неужели ты меня перестала понимать, неужели тебя это тоже шокирует?

До чего же мне было легко направлять его мысли. Меня даже немного напугало то, что я так хорошо