Верховный Издеватель(СИ)

По статистике Генштаба, за десятилетия существования кантонистских школ (до 1856 г., когда Освободитель Александр II начал царствование с того, что их навсегда отменил), через них прошло около 8 миллионов человек. Казалось бы, самоочевидная бессмысленность многолетнего обучения на рядовых никого не смущала. Как в одном армейском анекдоте уже нашего времени: "А нам не надо, чтоб ты пользу приносил - нам надо, чтоб ты за...лся!"

Читать описания быта в таких заведениях - не для слабонервных! Были люди, которым довелось пройти за жизнь и кантонистские школы, и каторгу... и они потом говорили, что на каторге жилось несравненно легче!

Секли юных рекрутов за всё. Например, особенно регулярно - за чесотку (хороший принцип: наказываем за то, что ты по нашей вине в нашем заведении заразился!). За особо тяжкие "преступления" могли прописать 500 (!) ударов - в сущности, изощрённая смертная казнь. Если парнишка после этого умирал в лазарете, списывали на какую-нибудь болезнь (вообще-то очень знакомая практика, так сейчас делают в КПЗ и тюрьмах, где прямо какая-то эпидемия инфарктов). Люди умирают - а практика бессмертна!

Вообще от болезней, побоев и самоубийств не доживала до конца учёбы чуть ли не половина от общего числа кантонистов... Конечно, верится с трудом: хочется надеяться, что эти страшные цифры не совсем точны! Но даже с поправкой на смутность статистики тех лет, возникает картина поистине какого-то ГУЛАГА XIX века... пусть ещё "недозрелого", не всеобщего - ну, да ведь и змеёныши, вылупляясь из яиц, размером-то куда поменьше взрослых змей!

А вот интересно: за всю историю регулярной армии в России - ну, от Петра до наших дней, - она больше потерь понесла в боях или в мирном тыловом быту? Если не включать совсем уж беспримерные, запредельные потери второй мировой, то... один Бог взвесит две страшные чаши: какая выйдет потяжелее! Враги больше уничтожили призванных русских ребят или собственная армия?

Многие ли вообще доживали до конца 25-летней службы? Почему такой колоссальной была общая численность войск Петра I (и рекрутские наборы для её поддержания проходили бороной по живому беспрестанно!), хотя даже в самых больших его битвах - даже под Полтавой! - участвовало тысяч по 40, не больше... А в каких лесах и болотах заживо гнили, на каких стройках насмерть надрывались остальные? Сколько повымерло "военных поселян" при Аракчееве? Сколько всего запороли за полтора века кантонистов и рекрутов (500 ударов - это так, для ребят, для взрослых-то знаменитое: "двенадцать раз скрозь строй в тысячу человек" - это ж по закону!) А скольких замордовали и продолжают мордовать и без всякого закона? Скольких довели до петли? Скольких уморили в голых степях, снегах, малярийных болотах?.. Между прочим, где-нибудь в Мордовии или Марий-Эл любой краевед покажет на карте массовые захоронения призывников 1941-43 годов, которые так и не доехали до фронта, но полегли от болезней целыми частями. Сколько доведено голодом до "освенцимского" состояния на каком-нибудь острове Русском в девяностые да и в "нулевые" годы?

Малолетние - и не очень - подданные великого царя должны быть принесены в жертву. А в жертве никогда нельзя искать земного прока и смысла! Весь смысл: царь их хочет и царь их получит! О ритуальном характере битья (которое сродни сексуальной магии соития с "богами") знали ещё в древней Спарте.

Все обязаны побывать в местах издевательств, потому что служба по отношению к Садисту состоит именно в том, чтобы дать себя мучить.

И я всё думала: какой же такой "царь" веками всем этим управляет? ...Абсурдный сон приснился? Но разве не мы позволяем абсурду становиться самой что ни на есть правдой? Да уж, как БГ поёт:

На пилотах чадра: ты узнаешь их едва ли...

Но если честно сказать: те пилоты - мы с тобой!

Примечания:

(1). В кантонистские роты, по указу 1827 г., начали призывать евреев с 12 лет (по 10 рекрутов на каждую тысячу душ населения). О трагедии кантонистов едва ли не больше написано в еврейской литературе, чем в русской. Так что некоторые, знающие эту тему только понаслышке, могут быть не в курсе и даже не представлять себе, что трагедия-то была всеобщей, всеросийской, относилась ко всему "солдатскому сословию". А евреи составляли лишь около 2,5 % от общего числа кантонистов.

4. Все люди - евреи!.

Если мне кто-то не нравится - это точно

еврей! Если кто-то со мной спорит, этим он автоматически доказывает, что он еврей.

Один "патриот".

Мы все, конечно же, евреи...

И. Губерман

Через полсуток, вечером, теплоход увёз нас от всех сухопутных страхов. Часа через два после отплытия, нежданно-негаданно для Ромки, мы вышли на головокружительный простор Ладоги. Отсутствие земли на горизонте - это как будто... механически садишься на стул, который должен быть у тебя за спиной - а его уже убрали. И ты растерянно шлёпаешься на пол. Сынишка поначалу заметно побледнел. Все его мысли очень даже ясно читались на лице: "Столько воды - а суши не видать..." Как немного надо человеку для кошмара! У каждого - своя формула страха. Его личного, иррационального. То, от чего один пожмёт плечами, другой - плечами передёрнет.

Сухопутный человек теряется, увидав сразу столько воды. Ну, и зачем её столько налили? Зачем не видно земли на горизонте? Так не бывает! Это так же немыслимо, как если б под ногами вместо пола было небо. Не на что опереться? Взгляду, как и ногам, надо же на что-то опираться! Не умеющие плавать не чувствуют опоры в воде.

- Нет, мам... ну зачем всё-таки такие большие озёра!?

- За мясом, - ответила я.

Ромка у нас - очень-очень сухопутный ребёнок. Хоть и живём мы в городе, где с одной стороны Балтийское море, с другой - Ладожское... ну, тоже почти море... - но он в море-то ещё ни разу не был! Вот так, с этими домашне-компьютерными романтиками! Пока им мир за окном не откроешь, так и будут знать его "пошагово" и постранично.

Я, чтоб взбодрить, посмеялась над Ромкой: "На море живёшь, а моря не знаешь? Хотя у нас во дворе чайки на проводах сидят, как вороны". А он подумал и срезал меня неотразимым доводом:

- Ну и что, мам! Леголас ведь тоже слышал крики чаек, но ни разу не был на море.

И простодушно-хитро улыбнулся - как только он умеет улыбаться.

Я задумалась. Вот ведь интересно, что у Профессора, действительно, море появляется лишь в самом конце Книги! Прямо какое-то - "море обетованное". Финал всей временной жизни.

Словно вечность, океан огромен,

И сильна спокойствием волна.

И когда мне тесно в старом доме,

Я встаю у третьего окна(1).

Я ведь тоже - человек сухопутный, хотя по имени и Морская. А уж по отношению к тому океану, который "вечность", мы все - сухопутные.

От вида Её величества Красоты сын как-то быстро перестал бояться, и мы почти до рассвета встречали на палубе первую ночь Путешествия. Белая ночь на Ладожском озере... только не белая, а сиренево-золотисто-розовая. Почти до полуночи алый диск не погружался, а скользил касательно по горизонту - плыл, не тонул. Сколько света! Кажется, будь простор хоть чуть-чуть меньше, он бы ни за что не вместил столько цветного ликования, столько радости мира. По поверхности большого зала, состоящего только из неба и воды, скользила букашка-водомерка нашего теплохода. Кружилась голова, и было невдомёк, как вообще от такой радости можно уснуть! И разве возможно когда-нибудь пресытиться созерцанием Вселенной? Да, Вселенная - только этим словом и можно и обозначить картину...