Пятый дневник Тайлера Блэйка

– Альберт?

В конце коридора был тупик и непроглядная темнота. Немой даже хотел на секунду снять очки, чтобы осмотреться получше, но вскоре приметил человеческую фигуру в углу. Там, скрывшись в тени, сидел Альберт, повернув голову к Немому, и ждал его. Странно, возможно, что именно в таком отвратительном месте, но конкретно от Улама можно было ожидать чего угодно. Немой покачал головой и, поправив шляпу, сделал пару шагов в сторону Альберта, чтобы увидеть его. И как раз в тот момент загорелась одна из лампочек неподалеку, от чего немного света пало и на двух лучших друзей.

Когда Немой вошел в тень он понял, почему Крыса так и не отозвался ему. Он понял, почему Крыса «звал» его туда не лично, а направил к нему посланца. И в тот же миг для Немого и Тайлера, для них обоих, оборвалась еще одна струна их жизни. Воистину ужасное зрелище, которое для Немого было обычным делом, для Блэйка стало одним и самых страшных и отвратительных на всем белом свете. От вида Альберта, застывшего в сидячем положении без глаз, Тайлер почувствовал рвотные позывы в горле. Настолько отвратительным показался для него этот труп, от которого по иронии судьбы отбежала серая крыса, когда к нему подошел Немой.

Тайлер вмиг похолодел. Капелька холодного пота прокатилась по его побелевшему лицу цвета полотна. Как? Почему?

Даже для человека, который не раз убивал, который видел мертвецов намного ужаснее, который мог убить намного более изощренным и искусным способом, чем просто выколоть глаза и застрелить, видеть мертвое тело близкого ему человека было невыносимо. Невыносимо было не от осознания присутствия Смерти рядом и не от вида крови. Было невыносимо от того понимания, что он потерял своего друга. Друга, который поддерживал его, который был вторым ярким и не бесцветным лучом в этой серой жизни в туманном городе. И тогда Тайлер понял, что часть себя в тот момент он потерял. Часть, которую не восстановит ни одна музыкальная симфония, ни одна соната и ни одна песня. Даже самая прекрасная мелодия не способна загладить ту боль, которую испытывал в тот момент Тайлер. Ни одна нота не способна была заполнить пустоту в его душе и после этого.

Тайлер, дрожа, смотрел на тело своего мертвого друга, после чего медленно опустился рядом с ним на колени, шепотом повторяя его имя.

– Эй! Кажется, я слышу чей-то певчий голосок!

Блэйк услышал за своей спиной скрипучий и мерзкий смех. По неприятному звучанию очень легко было определить, что голос принадлежал Крэйгу. Наверное, это было даже ожидаемо. Кто еще мог поступить так? Кто еще мог пытаться так сделать Немому и Тайлеру? Внутри у Тайлера все сжалось, а сам он окончательно растерялся. Он не знал, что с ним будет. Он был напуган слишком сильно, чтобы вспомнить даже собственное имя. Но он все же оглянулся и увидел, как за ним стоял Крэйг, потирая костлявые скрюченные руки, и тихо посмеивался, озлобленными маленькими глазками глядя на Блэйка. Ну а уже за спиной его стояли его дружки. На сей раз четверо.

Тайлер был в ступоре. Ему было слишком сложно представить себе, что кто-то был способен нарушить негласное правило подземного города о том, чтобы не убивать никого не за пределами катакомб. Ему было сложно просто представить и принять, что убили не кого-то, а Альберта. Так что он просто застыл подобно статуе, уставившись через очки на Крэйга и его шайку. Злость и отчаяние переполняли грудь, но они были даже вместе несравнимы с тем страхом, который чувствовал Блэйк. Он был зажат в угол. Он был зажат в угол за кулисами сцены и вот-вот мог потерять маску. Он уже чувствовал, как она соскальзывала с его лица.

– Ну что? Эй! Что? Я ведь обещал, что ты мне заплатишь! – Крэйг снова рассмеялся.

Однако только он открыл рот, как один из его парней тут же упал назем после короткого выстрела. Тайлер нахмурился и наставил оружие на затихшего Крэйга. Но тот явно оказался подготовлен, а потому из рук Блэйка был очень уж быстро выбит револьвер одним из парней Крэйга, а сам Тайлер прижат к стене двумя другими. Он пытался сопротивляться, хотя и понимал, что это бесполезно. Находясь в тупике, зажатым теми, кто намного сильнее тебя физически и кто спланировал эту неприятную встречу, было почти бесполезно что-то делать. Однако Тайлер пытался, но его брыкания привели лишь к тому, что из его кармана выпал крошечный пузырек с таблетками, который и схватил Крэйг. Блэйк под громкий и оглушительный смех своего врага снова стал пытаться вырваться, но тот лишь усмехнулся и показал пузырек с успокоительным своим дружкам.

– Эй! Смотрите, да наш молчун на таблетках сидит! Наш великий и ужасный лишь утка!

Тайлер сглотнул. Он был настолько растерян, что даже не дрожал и не плакал. Он просто превратился в неживую куклу, с которой собирались глупые дети сделать самые ужасные вещи. Его маска раскалывалась на тысячи частиц, его главный герой оперы терпел фиаско, а прекрасную арию заглушил отвратительный смех.

Блэйк уже даже не пытался сопротивляться, когда один из тех, кто держал, его извлекал из его нагрудного кармана книжку и передавал Крэйгу. Тот ухмыльнулся и на глазах Тайлера стал листать страницы дневника, совершенно не волнуясь о том, сколько же вкладышей и нотных строк он выронил из записной книжки. И он смеялся. Он продолжал непрерывно смеяться. Этот смех резал слух Блэйку и заставлял еще сильнее вжаться в стену. Тайлер проклинал в тот момент все: Крэйга, себя, город, дневник и даже Всевидящего, что смотрел на это и не предпринимал ничего, чтобы помочь своему сыну.

– Ну что? Ответишь мне, Тайлер Блэйк? – ухмыльнулся Крэйг, небрежно бросив дневник Блэйка ему под ноги. – Я хочу еще раз услышать, как у Немого прорежется голос! Давай! Давай, покажи мне, кто ты такой!

– Я… я… не…

– Эй! А ведь действительно заикается! – Крэйг расхохотался, его приспешники тоже громко загоготали.

Крэйг жестом руки дал понять парням, чтобы те притихли, и вновь обратился к Тайлеру. Он подошел к перепуганному Блэйку и посмотрел на свое отражение в черных очках. По, и без того перекошенному, лицу Крэйга расплылась злорадная улыбка. Он прожигал взглядом Тайлера, но не притронулся ни к очкам, ни к шляпе. Он уже понял, кто перед ним и теперь он беспрепятственно мог смотреть ему в глаза.

– Я не могу убить тебя, Немой, лишь по той простой причине, что не хочу лишать тебя возможности красиво уйти со сцены. Даже я люблю театр, – прошипел Крэйг, оголяя гнилые желтые зубы. – Но это не значит, что я не расправлюсь с твоей маленькой сестренкой, если ты не забудешь навсегда о подвалах Грина, – он ухмыльнулся и, отпрянув от Тайлера, кивнул своим парням, чтобы те отпустили Блэйка.

Когда Тайлера отпустили, он продолжил жаться к стене, глядя вслед удаляющимся из коридора Крэйгу и его приспешникам. Крэйг после этого обернулся лишь один раз, чтобы напоследок бросить перепуганному до смерти Блэйку:

– Эй, Тайлер! Я думаю, что мы с тобой поняли друг друга!

Когда все четверо скрылись, Тайлер глянул на труп бугая, которого застрелил, а после на мертвого Альберта. И все что он смог сделать тогда – это по стене сползти на пол и, сжавшись в этом темном уголке рядом со своим лучшим другом, тихо заплакать. Тихо и беззвучно, будто он действительно в один миг онемел.

Запись сто двадцатая

«Запись сто двадцатая. Дневник пятый.

Я не могу поверить, что все закончилось так быстро. Слишком сложно принять, что я не доиграл свою роль и меня вот так вот выгнали со сцены. Теперь от меня отвернулся даже Всевидящий. Но хотя бы тебе, дневник, я все еще могу высказаться. Я могу признаться тебе без единых опасений.

Я опускаю руки.»

Погода была поганой. С самого утра было просто ужасно холодно, весь город поглотил белоснежный и густой туман. Из-за этой облачной серой пелены не было видно из окна даже зданий, находящихся напротив дома. Тайлер уже около получаса просто смотрел в окно и всматривался в туман, дрожа от холода. Но он не видел ничего кроме мглы ни на улице, ни внутри себя. Он не видел в будущем ни единого проблеска света. Темный коридор жизни Блэйка мгновенно перестал вести к тому заветному выходу, а единственная оставшаяся гореть свечка могла вот-вот погаснуть. Единственная уцелевшая струна скрипки стала фальшивить и могла в любую секунду лопнуть.