Вам и не снилось

в дверь позвонили долго и нахально. Она отрыла и увидела весь свой девятый с цветами (дорогие же ранней весной!) и свертками.

- Вот еще глупость какая! - сказал Сашка. - Болеть вздумали.

- А где Роман и Юля? - спросила Таня.

- А где они? - удивились ребята. - Шли ведь вместе.

- Но это вас не должно расстраивать, Татьяна Николаевна, - сказал Сашка. - С ними случаются такие странности. Временами они исчезают. Вообще. В пространстве.

- Очень смешно, - ответила Алена. - Просто цирк.

- Мы принесли клюкву, - хлопнул себя по лбу Сашка. - Это то или не то?

А Роман с Юлькой так и не появились. Таня, слушая ребят, отметила: Алена стоит столбом возле окна, большая такая, свет закрыла, стоит и двигает туда-сюда два чахлых цветочных горшочка. "Разобьет", - подумала Таня. И та разбила. Испугалась, стала собирать осколки, землю и в деле успокоилась, больше к окну не подошла, а села рядом, прижалась к Тане плечом и горячо зашептала: "Хотите, я вам буду готовить? Я умею. У меня рыба хорошо получается, и с майонезом, и с томатом, и со сметаной. А еще я умею делать битое. Берешь восемьсот граммов свинины..."

Когда ребята ушли, Таня почувствовала, что выздоровела. Количество гемоглобина не имело никакого отношения к этому. Просто пришло ощущение: все. Надо вставать. И она встала, посмотрела, как у нее с колготками, можно ли их подштопать или надо уже выбросить, вымыла голову польским шампунем и накрутила волосы на крупные бигуди. Привычные мелочи возвращали ей силы, и она уже окончательно решил - бюллетень надо закрывать.

После девятого класса мальчики продолжали занятия в военно-спортивных лагерях. Таня пришла за отпускными, а они собирались во дворе. Все в зеленых топорщащихся костюмах, все подстриженные на основании приказа, все, как один, длинношеие, ушастые. Мальчишки как-то безрадостно поострили по поводу ее отпускной экипировки: мол, давно бы так одеваться молодой женщине, а то учителя и сами не живут, и другим не дают, вот вам доказательство - и они опускали перед Таней бритые выи. "Хорошо, да? Красиво, да? А сами небось в юбке-макси". Пошутили, поболтали, так бы она и ушла, если бы кто-то не крикнул:

- Ромка! А тебя пришли на войну провожать!

И тут все увидели Юльку. Вид ее вполне соответствовал реплике. Она была черная, осунувшаяся, казалось, что ей холодно, хотя на улице не менее двадцати пяти. Роман испуганно отвел ее к забору, подальше от глаз.

Приход Юльки взбодрил отъезжающих, и они заболтали:

- Что, граждане, сыграем свадебку?

- Ой, сыграем! Вот тут прямо, во дворе, столы поставим...

- Каре...

- Что?

- Каре...

- Ты что, ворона?

- Каре... Стол - каре.

- Ребята, он чего?

- Ерунда! Предлагаю "Арагви" или "Пекин".

- А money? Кто будет платить?

- Не мы же! Родители! Сбросятся, скинутся, полезут в черную кассу, наскребут... Такая любовь, мальчики, требует расходов.

- Патентую теорию... Внимание! Патентую теорию... Большая любовь большие расходы. Средняя - средние,