Приключения бизнесмена (СИ)

И они чокнулись бокалами с шампанским — на счастье!

И снова время покатилось, словно мячик под горку.

Так прошел ровно год. Серёня по-прежнему жил у Маринки. Такое положение вещей её не тяготило, тем более, что деньги Серёня приносил исправно — договор есть договор. Но что-то изменилось в их отношениях. Маринка теперь встречала Серёню с работы как верная жена — хлопотала на кухне, научилась варить борщи и каши. В общем, ей такая жизнь нравилась — и времени свободного много, и вроде как бы при деле — хозяина обслуживает.

Серёня действительно давно мог бы переехать в другую квартиру, побольше и пошикарнее, и жить нормальной холостяцкой жизнью. Но как-то не хотелось ему переезжать от такой спокойной и сытой домашней жизни. По вечерам он, когда был посвободнее, смотрел телевизор или читал газеты, сидя в кресле в халате и домашних тапочках. Правда, такие вечера выдавались редко, но именно тогда Серёня ловил себя на мысли, что, наверное, такое оно и есть, тихое семейное счастье.

Серёниной бухгалтерией теперь занимался профессиональный, специально нанятый для этого бухгалтер. Маринка пристроилась на какие-то курсы, то ли иностранного языка, то ли вышивания — Серёня ее не выспрашивал. Но ему нравилось, что она без дела дома сидеть не захотела. Когда женщина ничем не занята — это плохо. Тогда ей в голову всякие дурные мысли лезут. А когда она по собственной инициативе какое-то дело затевает, тогда из этой женщины толк точно будет. День шел за днем, а все, с их взаимного молчаливого согласия, оставалось по-прежнему. Серёня к Маринке в постель не лез, а сама она ему такого повода и вовсе не давала. Жили себе и жили, как брат с сестрой под одной крышей. А может, и правда сроднились они на почве своих жизненных неурядиц. Трудно сказать. Но пока их обоих такое положение вещей вполне устраивало.

Однажды вечером, когда Серёня подсчитывал выручку, только что выпроводив за дверь своего бухгалтера, принесшего, как и положено, по графику, образцово-показательные отчеты, налоговые, нескончаемой длины, бумажные простыни и прочую деловую ерунду, он вдруг понял, что за будничной бизнес-суетой он снова забыл о себе и своей жизни.

По бухгалтерии выходило, что денег ему уже с лихвой хватает на весьма приличную новую квартирку, и не только. Слава богу, «коллеги» по бизнесу тоже пристроены, дождик за шиворот не капает, и ещё кругленькая сумма остается для развития бизнеса. Серёня задумался. Можно, конечно, и жилье купить, и в бизнес вложить, и не обязательно в медовый или грибной. Но что-то защемило вдруг в душе, и непонятная тоска, словно предчувствие, накатила на Серёню. «А может, вернуться мне в старый бизнес? Все же, я там уважаемым человеком был, — подумал Сереня. — Но как? Предупреждали же, чтобы не высовывался. Там люди серьезные, шутить не любят. Как же быть-то с ними, а? — так он сидел и размышлял, склонившись над горой денежных бумажек. — Надо все же разведать, что да как. Дашка моя, шпионка, вроде бы до сих пор в моем доме работает. Я её уже месяца четыре не видел. Надо бы сгонять туда, разведать как там дела». Его поразило, что свой прежний дом он даже в мыслях не именовал чужим. «А что. Теперь вот, с денежками, можно и попытаться вернуться к прежней жизни. И вообще, граждане, где это видано, чтобы честного человека среди бела дня из собственного дома выгоняли!»

Восхитившись собственной дурацкой храбростью, Серёня, наконец, успокоился и решил обдумать все завтра, на свежую голову.

Глава 15

Торговля шла бойко. Дед Филиппыч оказался толковым коммерсантом и с шутками-прибаутками «давал план» покруче молодухи-Зойки.

Он наконец сознался, что в «прошлой» своей жизни был главбухом на одном крупном предприятии. Отработал он на нем тридцать восемь лет — «деду»-то на поверку оказалось всего пятьдесят девять годков! Мужчина в самом расцвете сил. Но предприятие лопнуло, его перепродали-перекупили какие-то лихие ловкачи, и «деда» поперли с работы, а заодно и из ведомственного жилья. Не помогли ни партийный стаж, ни преклонный возраст. Так он и оказался в светлом «подмостовье». Обидно ему было до слез — поэтому и не хотел делиться ни с кем этой своей обидной тайной.

Но понемногу оттаял Филиппыч, почувствовал, что и на его век добрых людей припасено. Вот тогда все и рассказал. Тем более, что его профессия теперь очень пригодилась их маленькой рыночной коммуне — он с удовольствием помогал Серёне вести учет, подсчет и все прочие необходимые дела. Да и за «пришлым бухгалтером», как величал наемного работника Филиппыч, нужен был свой надежный глаз. Серёня только радовался такому пристрастному и толковому аудитору. А уж в его благонадежности никто не сомневался.

Поистине, ничего на свете нет тайного. Все становится явным. На радость и для нашего удовольствия.

От сытой и спокойной жизни дед стал выглядеть совсем иначе, щеки его округлились и даже животик наметился. И выглядел он теперь солидным человеком среднего пенсионного возраста. Его по привычке именовали «дедом», но он и не думал обижаться. Сам же он к своему внешнему виду относился философски.

— Я всегда выглядел старше своих лет. Знаете, как в работе помогает. — А никто и не возражал.

Дедова помощница-обезьянка, одетая по всем правилам торговли в белоснежный кафтанчик, такие же штанишки, поварской колпак, перчатки и кружевной передничек, ловко доставала мед из фляги и слегка наклоняла голову, когда протягивала товар покупателям. Получалось, что она как бы кланяется, и это клиентам очень нравилось.

Серёня пришел на рынок, где обосновалась его «команда», в самый разгар торговли. Понаблюдав минут пятнадцать за своими работниками, он в очередной раз подивился своему, почти мистическому, везению набирать хорошие кадры.

Первой Серёню заметила Мария. Заулыбавшись, она прикрыла коробочку с деньгами чистой тряпкой и поспешила навстречу начальству.

— Добрый день, Сергей Николаич. Хорошо, что вы зашли. Тут Колька на нашем рынке разговор один странный услышал, так он вас с утра поджидает. Может, это ничего и не значит, но вам полезно будет об этом знать.

Колька появился минут через пятнадцать, облизывая жирные пальцы и благодушно улыбаясь.

— Я на обед ходил, — важно заявил он Серёне. Тот потрепал его по сытому загривку и рассмеялся. Подождав, пока Колька вымоет засаленные чебуреками руки, Серёня отвел его в сторону и спросил:

— Тут маманя твоя сказала, что ты меня видеть хочешь. Что случилось?

Колька сразу стал серьезным и важным.

— Я, Сергей Николаич, теперь за вас в огонь и в воду. То, что вы для нас с маманей сделали, нам никакой родной отец не сделал…

— Подожди, перестань мне дифирамбы петь. Жизнь покажет, отец я тебе или не отец. Ты мне лучше расскажи, что такого интересного стряслось.

— Иду я вчера по рынку, вижу — вы стоите. Ну я, как полагается, подхожу к вам и говорю: «Здрассте, Сергей Николаич». И вдруг вы мне говорите, то есть, это я так думал, что это вы, но на самой деле это оказался мужик, просто копия ваша, ей богу. Так вот, он мне и говорит: «Ты кто такой? Ты откуда меня знаешь?» И за холку меня схватить норовит. Ну, я сообразил, что здесь что-то не так, и удрал. Но не совсем удрал, а так, недалеко. Спрятался, значит, за машиной, и наблюдаю. Этот, который на вас похож, подождал немного, головой по сторонам повертел, потом по телефону позвонил, а сам на часы смотрит. Минут через пять подходят к нему двое мужиков, один такой, как бы это сказать, никакой, в общем, как будто стертый. А второй крепкий такой, на бычка дюжего похож. У нас на рынке охранники все такие. И начинают они втроем об чем-то тихонько беседовать. Тут мне совсем интересно стало. Пополз я тихонечко между машин поближе, чтобы значит, разговор услышать. Тот, первый, говорит: «Он меня Сергеем Николаевичем назвал. Я так удивился. Словно бы он меня хорошо знает. Но, насколько я знаю, тот человек уже не может здесь быть ни при каких обстоятельствах?». А два других мужика переглянулись, потом в сторонку подальше от вас, то есть от того, который на вас похож, отошли, и тот, что постарше, другому говорит: «Ты понял? Значит, гнида, где-то неподалеку ползает. Говорили ему, не вылазь, но человек, видно, не хочет понимать. Ты понюхай здесь среди рыночных, может, чего и нанюхаешь». «Ладно, Витёк, как скажешь». Но тут к ним опять этот, похожий, подошел и говорит, вежливо так: «Простите, Виктор Валентинович, мне идти нужно. Я и так здесь со всей этой странной историей задержался, а меня сейчас Петр Иванович ждет. Обычно у меня на рынок горничная ходит, так что я тут случайно оказался. Говорят, здесь мед какой-то особенный, об этом сейчас вся Москва судачит». «Никаких проблем, Юрик, идите, идите. Дальше я уже сам в ситуации разберусь», — сказал «стертый». И улыбался так противно. Вообще, он с виду мерзкий какой-то. На этом они и разошлись. Но этот, которого они Юриком назвали, на тех, других, совсем не похож. Вежливый такой. — Колька почесал вихрастый затылок, словно пытаясь припомнить еще какую-нибудь важную деталь, но только посопел носом безо всяких дополнительных результатов.