На носу у каймана

Примчавшись в больницу, мы были поражены: первые выстрелы раздались всего минут десять назад, а уже было доставлено человек пятнадцать раненых. Одного из них, очень тяжелого, с множественными ранениями живота, уже оперируют Рамос и гинеколог.

Мы с Педро наскоро осмотрели раненых, одного из них, с тяжелым ранением в ногу, тотчас отнесли в операционную, а доктора Мурона предупредили, чтобы он готовился к операции.

Вдалеке по-прежнему слышна перестрелка. Некоторые раненые нуждаются только в перевязке и наблюдении, у одного — осколки в бедре, но, к счастью, функционирование сустава не нарушено.

Мы велели лаборантке приготовить кровь для переливания. Под операционные пришлось приспособить родильную палату и комнату, смежную с операционной. На войне как на войне.

Роберто услышал урчание мотора и, обернувшись, увидел военный джип, в котором ехали два солдата. Он очень устал, а до темноты обязательно надо было добраться до Мабухобо. Пришлось голосовать.

Джип затормозил. За рулем сидел Энрике, сержант — с ним Роберто подружился еще во время войны, а рядом молодой солдат, которого он знал только в лицо.

Роберто сел на заднее сиденье, угостил их сигаретами, разговорились. Джип медленно ехал по улице вдоль Макагуанигуас. Все произошло так неожиданно и так быстро, что потом казалось Роберто кошмарным сном.

Первые две пули разбили ветровое стекло и ранили в живот Энрике, который скорчился от боли. Третья пуля ударилась об окантовку стекла и рикошетом отскочила в левую ногу другого солдата. Машину резко занесло в сторону, и Роберто, поняв, что сейчас она перевернется, выскочил наружу и тут почувствовал, что ранен.

Джип перевернулся возле складов ИНРА, Роберто кинулся на противоположную сторону улицы, чтобы укрыться за автоцистерной. На бегу он услышал еще два выстрела, ему показалось, что его ударили камнем в правую ногу.

Уже спрятавшись за автоцистерной, он понял, что ошибся. Стреляли с правой стороны улицы, а значит, он оказался под пулями, между тем как раненые в джипе находились вне опасности. Неизвестный стрелок прятался за складом, и Роберто был перед ним как на ладони.

По ноге потекло что-то горячее, он с изумлением увидел, что брюки у него в крови, и, убедившись, что не может шевельнуть ногой, Роберто ощутил себя загнанным зверем. Вспомнилась и война — а ведь казалось, никогда больше она не вернется, все чувства напряглись в одном стремлении — выжить. Поначалу его охватил ужас, но тут же он понял, что только хладнокровие может спасти его, и уже через секунду, сняв ремень, перетянул ногу выше колена и застегнул пряжку. Конечно, это не жгут, но кровь остановить можно. Человек, покушавшийся на них, стрелял из «гаранда». Звук был необычный, но это из-за резонанса. Во время войны Роберто часто слышал, как стреляют из этого оружия, и не мог ошибиться. Стреляли из «гаранда». Сначала неизвестный сделал четыре выстрела, потом еще два. Тогда-то его и ранило. Всего шесть выстрелов. Еще два, и надо будет вставлять новый магазин. Каким бы умелым стрелком он ни был, на это потребуется несколько секунд. Вот тогда-то Роберто и представится единственная возможность спастись. Несмотря на ремень, рана продолжала кровоточить, но жажда жизни заставила Роберто совладать со слабостью и головокружением. Снова раздался выстрел из «гаранда» и ответный огонь. Стреляли где-то в нижнем конце улицы. Наступила тишина. Он встал, левой рукой ухватился за конец ремня, чтобы легче было передвигать ногу. Взглядом измерил расстояние до противоположного тротуара, где под прикрытием джипа он был бы в безопасности. Метров шесть-семь, не больше, но сейчас это показалось ему бесконечно далеко. Роберто крепко ухватился за ремень и высунул из-за цистерны свой револьвер с платком, привязанным к дулу. Раздался выстрел. Владея только одной ногой, Роберто все-таки бросился к противоположному тротуару; упав ничком позади джипа и услышав выстрелы из «гаранда», он потерял сознание.

Во главе с сержантом прибыла группа солдат, которые вынесли раненых из зоны обстрела. Перестрелка с неизвестным возобновилась, и вдруг среди оглушительных очередей раздается крик:

— Ярей! Это Ярей! Не убивайте его!

— Ярей! — в изумлении повторяет молодой солдат с длинными черными волосами. Вооруженный «гарандом», он продвигается вдоль банка. — Ярей! — снова повторяет он, словно не веря, и, не долго раздумывая, возвращается к сержанту: — Сержант! Сержант! Говорят, это Ярей! Вы слышали?

— Слышал, и что?

— Он, наверное, помешался! Прикажите им не стрелять! Позвольте, я пойду поговорю с ним. Мы же друзья! Разрешите, сержант Аргудин!

— Ты рискуешь жизнью, Хусто. Или он контрреволюционер — но этого не может быть, не было у него причин становиться контрой, — или, скорее всего, сошел с ума. А если так, он тебя убьет. Смотри, он стреляет, не разбирая, кто перед ним, лишь бы человек был в военной форме…

Тут еще подошли вооруженные солдаты. Почти замершая перестрелка началась опять.

— Прошу вас, сержант, разрешите! Я готов на все, будь что будет… Только прекратите стрелять — ведь не могу же я просить его бросить оружие и спуститься оттуда, если в него стреляют.

Пока сержант, насупившись, размышлял, появился капитан Аргедо Хардинес с капралом и двумя солдатами.

— Подожди, Хусто, я поговорю с капитаном, — сказал сержант.

Между двумя домами, в безопасном месте, состоялся военный совет.

Сержант вернулся к Хусто.

— Прекратить огонь! — крикнул он во всю мощь своих легких. — Капитан сомневается так же, как и я, но я сказал ему, что ты настаиваешь, и он разрешил. Ярей так устроился на своем насесте, что, пока ты пойдешь вдоль домов, он тебя не достанет, иначе ему придется высунуться из-за своих мешков, и тогда он окажется на виду. Но меня беспокоит, как ты подойдешь? Ведь он развернет оружие и убьет тебя.

— Нет, сержант. Верх дома, выходящий на реку, открыт, а вот внизу стена уже построена, осталась лишь узкая щель, куда можно попасть по лестнице. Поставьте двоих-троих со стороны реки, чтобы меня прикрывали.

— Ладно. Ну, удачи тебе! — сержант похлопал Хусто по плечу.

А тот отдал винтовку товарищу и медленно двинулся вдоль стен. Но потом, то ли чтобы свою храбрость показать, то ли чтобы Ярей понял, что нет у него оружия, Хусто отделился от стены и пошел по краю тротуара.

Тягостная тишина нависла над улицей. Слышны были только шаги Хусто, журчание реки, да издалека доносился мягкий плеск морских волн.

Хусто подошел к укрытию Ярея, проник в нижний этаж и посмотрел вверх через отверстие, к которому была прислонена деревянная лестница.

Нервы его были напряжены до предела, но он надеялся, что все обойдется. Ярей всегда был ему другом и, хотя явно спятил, не станет же стрелять в него.

Насколько ему страшно, Хусто понял, лишь когда попытался заговорить и у него ничего не вышло. Такое он видел только в кинокомедиях, но сейчас ему было не до смеха. Все-таки ему удалось справиться с собой:

— Ярей!

Молчание.

— Ярей, отзовись!

— Чего тебе надо? — раздался сверху резкий голос.

— Знаешь, кто я?

— Как не знать! — ответ прозвучал иронически.

— Я Хусто, твой друг!

— Понятно, мой друг Хусто! — голос Ярея прозвучал еще более насмешливо.

— Почему ты так со мной разговариваешь, Ярей? Спускайся! Брось винтовку и не стреляй в своих товарищей! Клянусь, никто не хочет причинить тебе вред!

Ответа не последовало.

— Почему ты молчишь? Бросай винтовку и спускайся!

— А почему бы тебе не подняться сюда? — В голосе Ярея теперь слышалась угроза. — Иди, Хусто, я отдам тебе винтовку прямо в руки.

Последние слова Ярей произнес так, что у Хусто кровь в жилах застыла. Словно приглашал на смерть. Хусто едва не бросился бежать, но откуда-то взялись новые силы.

— Пожалуйста, Ярей, не говори так со мной. Я ведь ничего плохого тебе не сделал. Я хочу помочь тебе. Подумай, не можешь же ты вечно сидеть там и стрелять в людей! Брось винтовку и спускайся!