Колесо времени

— Ччерт, тише ты! — хрипло вырвалось у Антонио. Он словно падал куда-то с огромной высоты, или тонул в глубокой зыбучей бездне, теряясь в сильных ощущениях, которых так долго ждал и одновременно боялся.

— Как же я соскучился, — Том возбужденно выдохнул ему в шею, потом немного отстранился, ослабил хватку и посмотрел в глаза.

— Не останавливайся, я сейчас с ума сойду! — капризно протянул Антонио.

— Не парься, мы уже сошли, раз делаем это, — улыбнулся Том.

— Иди сюда.

Они снова целовались. Теперь чуть более сдержанно, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым стоном друг друга. Радость переполняла изнутри, доходила до самых краев и выливалась наружу, горячими струями счастья.

В кармане уже давно вибрировал телефон. Антонио только сейчас понял, что это, скорее всего, начальник охраны. Должно быть, они бьют тревогу, считая, что его похитили.

— Ответь, — прошептал Том, медленно разрывая поцелуй. — У нас вся ночь впереди.

Свежие утренние лучи солнца украдкой проникали сквозь плохо задернутые шторы спальни. Том открыл глаза первым и счастливо улыбнулся. Билл спал рядом, уткнувшись лицом в подушку и подложив под нее руки. В номере царил беспорядок: разбросанная повсюду одежда, сдвинутая с места мебель, вдребезги разбитая настольная лампа.

Том потянулся, снова расслабленно откинулся на постель и прикрыл глаза. Билл пошевелился, издав при этом какой-то странный звук, похожий на довольное мычание. Том наблюдал за ним. Он рассматривал загорелую спину, плечи, блестящие густые волосы, небрежно разметавшиеся по белоснежной наволочке. Он был почти таким же, как раньше, только чуть старше, мужественнее. И от этого еще притягательнее.

Да, они оба изменились. Изменились их тела, жизнь обошлась с ними грубо, местами жестоко. Но они все равно были прежними. Они идеально подходили друг другу. Особенно в постели. Том больше ни с кем и никогда не испытывал подобного. Ему хотелось бесконечно наслаждаться временами грубыми ласками Билла. И в то же время он был нежным, чутким любовником. Только он мог быть разным и при этом всегда безошибочно угадывать желания. Он всегда был таким. Его Билл. Ничего не изменилось.

Словно кожей ощущая на себе изучающий взгляд любовника, Билл распахнул глаза и лениво перевернулся на спину.

— Я не хотел тебя будить, — улыбнулся Том, подвигаясь ближе.

— Зря…

Билл плавно притянул его к себе, затем резко толкнул, заставляя лечь на спину. Тут же принялся покрывать маленькими поцелуями губы, подбородок, скулы. Затем ниже — шею, грудь, переходя на живот. Дойдя до шрамов, остановился. Аккуратно провел подушечками пальцев по чуть выпуклой, неровной коже рубцов, словно изучая, привыкая к тому, чего раньше не было, потом прикоснулся губами. Не разрывая зрительного контакта, убрал прикрывающую пах простынь и жадно приник ртом.

— Билл, ты… — только и смог выдавить из себя Том, запуская руки в запутанные пряди волос.

Несколько минут они лежали молча. Том курил, медленно поглаживая смуглое, чуть влажное плечо.

— Мне так хорошо… — мечтательно протянул Билл. — А тебе?

— Очень, — довольно отозвался Том.

— Знаешь, чего нам не хватает для полного счастья? — Билл лукаво прищурился, приподнявшись на локте.

— Чего же? — Том затушил сигарету в пепельнице и улыбнулся, приготовившись услышать очередную приятную глупость.

— Удачного завершения дела Фридмана.

Что? Он не ослышался?

— Подумай только, — воодушевленно продолжал Билл. — Нам больше никогда не придется думать о деньгах. Это будет самая красивая афера века. Вот увидишь!

Том резко отстранился и сел. Брови сурово сдвинулись, образуя глубокую складку на переносице, щеки впали, губы плотно сомкнуты.

— Не понял? — отчужденно переспросил он.

— Что тут непонятного, Том?! С твоей помощью нам гарантирован стопроцентный успех. Это фортуна, шанс! — Билл придвинулся к нему и аккуратно положил руку на плечо.

— Да как ты смеешь говорить мне это?! — он резко дернулся. Внутри все словно закипало. Осознание того, что все игра, безжалостный и расчетливый обман, начинало причинять почти физическую боль.

— А что такого? — Билл растерянно смотрел на него, часто моргая.

— Блядь, вот дурак! — Том приложил ладонь к виску. — Я должен был сразу догадаться, что именно тебе от меня надо!

— Нет, ты не понял… — затараторил Билл, пока Том в спешке натягивал на себя брюки и рубашку. Хотелось убраться отсюда подальше. И как можно скорее.

— Я все прекрасно понял! — вдруг заорал он. — Какая же ты циничная сволочь! Все ради денег. Ради этих гребаных бумажек! Когда же тебе будет достаточно?!

— Подожди! — Билл беспокойно заелозил на кровати, зачем-то прикрываясь простынею. — Но разве ты тоже этого не хочешь? Не будь глупцом!

— Ты прав, — Том уже был полностью одет, он подобрал валяющийся на полу пистолет, решительно вставил в кобуру и принялся надевать пиджак, пытаясь попасть в рукава. — Я глупец. Глупец! Потому что прошлой ночью мне показалось, что на самом деле тебе нужен я, а не твоя хренова сделка.

— Стой! Ты ничего не понял!

— Я все понял. Счастливо оставаться… — на секунду остановился, злобно поджал губы, словно подбирая слова, и презрительно выплюнул: — Синьор, Гарсиа!

— Ну и проваливай!!! — отчаянно выкрикнул тот ему в спину. — Убирайся, паршивый легавый! Чертов праведник!!! Чтоб ты провалился!!!

Как только Том захлопнул дверь, в нее тут же ударило что-то тяжелое, вероятно, пепельница. Он поморщился. Так мерзко он еще никогда себя не чувствовал. Его словно растоптали. Жестоко обманули, подарив ложную надежду на счастье, и тут же бесцеремонно отняли ее. Это нечестно. Несправедливо.

17

Антонио никак не мог понять, куда его ведут. Судя по звукам и запахам, они оказались в лесу. Воздух влажный и тяжелый. Он поморщился, пытаясь таким образом сбросить с глаз тугую повязку. Но ничего не вышло. Кто-то размеренно шагал рядом. Мужчина. По всей видимости, высокий, крепко сложенный. Он слышал его тяжелое дыхание за спиной. Практически ощущал его кожей. Похоже, это конец. Теперь не вырваться, не убежать, не скрыться. Идти становилось все сложнее, ноги словно вязли в чем-то мягком и сыром. Сердце бешено стучало в висках. Желудок свело.

Его грубо толкнули на траву, развернули на спину и одним рывком сдернули рубашку.

— Кто ты?! Что тебе надо?! — Запаниковал Антонио, пытаясь подняться, но туфли лишь скользили по поверхности.

Незнакомец склонился над ним — в нос ударил до боли знакомый запах. Поцелуй. Отрывистый, короткий. Еще один. И еще. Сильные ладони властно гуляют по телу, заставляя забыть обо всем, отбросить страх и сомнения. Наконец удается освободить руки — и они сразу ложатся на широкую спину. Вот уже прохладная трава щекочет живот, пока его проворный язык ласкает его там. Как же хорошо… Делай что хочешь, только не останавливайся сейчас… Вдруг просыпается неимоверная жажда жизни: хочется быть, дышать, кричать, отдаваться ему без остатка. Да, Том… Вот так… Пальцы судорожно хватают землю в предвкушении большего.

Что? Нет, погоди, стой! Не уходи! Куда ты?

Он срывает повязку и отчаянно кричит вслед удаляющемуся силуэту:

— Вернись, слышишь! Ты не можешь снова просто взять и оставить меня! Ты не можешь! Трус! Чертов трус и предатель!

Но он не откликается, не поворачивается, не слышит…

Антонио широко распахнул глаза и рывком сел на кровати, пытаясь отдышаться. Какое-то паршивое чувство не давало покоя. Как будто что-то должно произойти. Что-то неправильное, непоправимое… Все не клеилось. Все шло не так. Ну почему Том ведет себя как последний болван? К чему весь этот выпендреж и гонор? Можно подумать, никто не знает, каков он на самом деле?

С самого утра Антонио был не в духе. Аппетит отсутствовал напрочь, и даже любимый завтрак, приготовленный умелым поваром, сегодня казался пресным и безвкусным.