Колесо времени

— Еще раз увижу — убью, — холодно произнес Антонио на прощание. Затем отвернулся к окну и с силой сжал в руке оружие.

Испанец, пользуясь моментом и, по всей видимости, радуясь тому, что остался жив, выскочил из комнаты как ошпаренный.

Антонио сосредоточенно вглядывался в чернеющие крыши высотных зданий. Злость, обида и ревность сплелись в один тугой клубок. Хотелось кричать, бежать, стрелять. Убить всех, кто хотя бы косвенно замешан во всей этой истории.

— Синьор? — охранники вошли незаметно, дежурно проверяя, все ли в порядке.

— Убирайтесь!!! — он вдруг сорвался на надрывный, истеричный крик, размахивая руками и пистолетом. — Оставьте меня одного! Пошли все прочь!!!

Секьюрити озадаченно попятились назад, закрыв за собой тяжелые деревянные двери… Антонио тяжело дышал, смотря им вслед. Он жадно хватал ртом воздух, нервно приглаживал волосы, которые, как ему казалось, вдруг выбились из аккуратно завязанного хвоста. Потом, так же внезапно, обессилено опустился на стул, положил руки на идеально гладкую стеклянную поверхность стола и безвольно уронил голову. Обида разрывала грудь, предательски просилась вырваться наружу слезами… Как он мог, так подло? Он сделал это нарочно. Не иначе.

15

Том неторопливо допивал третью порцию кофе за сегодня. Он нервничал. Оттягивать отчет по делу Гарсиа больше не представлялось возможным. Полковник уже не раз намекал на то, что хотел бы уже видеть какие-то результаты. До сих пор удавалось убеждать его в том, что необходимо продолжить сбор информации. Но, похоже, сегодня разговора не избежать. Как лучше вести себя? Стоит ли упоминать о Фридмане? Как много знает сам полковник?

Вопросы надоедливым роем жужжали в голове. Том смял в кулаке пластиковый стаканчик, бросил в стоящую в нескольких метрах корзину и нехотя поднялся.

С самого утра в участке было как-то беспокойно. Народ в форме и в штатском сновал туда-сюда. Секретари и стажеры путались под ногами. В коридоре у кабинета начальника образовалось настоящее столпотворение. А вот и сам полковник. Явно не в лучшем расположении духа. Том еле заметно покачал головой. Все это ему очень не нравилось. Заметив, что шеф как-то странно на него смотрит, решился подойти первым.

— У вас есть пара минут, герр полковник? — наконец, собравшись с духом, начал он.

— Не сейчас. Давай теперь в понедельник, — хмуро ответил тот, потом будто задумался на секунду и добавил, погрозив пальцем перед лицом. — Но не думай, я ничего не забыл.

С этими словами он снова скрылся за дверями соседнего кабинета. Том шумно выдохнул. На этот раз пронесло. Надолго ли?

— Слышал уже? — Крис имел обыкновение появляться словно из-под земли. По выражению его лица, Том сразу понял: случилось что-то, о чем он еще не знал.

— Да, что, черт возьми, происходит?! — не выдержал он.

— Плохие новости, старина… — друг запнулся. Будто ему было тяжело выговаривать слова. — Мы потеряли трех агентов. Один из них Герман.

Том зажмурился. Черт, только не это!

— К-как так вышло?

— Судя по всему, их пытали. Нужна экспертиза и…

— Черт! Твою мать!!! — взорвался Том. Нервы сдали, и он, что было силы, врезал кулаком по стене, привлекая любопытные взгляды стажеров.

— Держись, старик. Я тебя понимаю. — Крис ободряюще похлопал по плечу. — Прости, мне пора.

Друг тут же затерялся в толпе, а Том еще какое-то время стоял на месте, не желая верить в только что услышанное. Злоба, обида и отчаяние горячими волнами подкатывали к горлу. Несправедливо. Как чертовски несправедливо…

Едва дождавшись пяти часов, большинство сотрудников направились прямиком в бар. Сегодня здесь не играла музыка. Народ обсуждал последние события. Многим Герман приходился хорошим другом и надежным соратником. Он был резок в своих суждениях, часто перегибал палку и хамил. Несмотря на все это, он был славным малым, не раз спасавшим жизни коллег, рискуя своей собственной. «С пулей в голове» — так говорили о нем в их кругах.

— Все когда-нибудь там будем. — Крис опрокинул очередную стопку водки и повис у Тома на плече.

— Да все я понимаю. — Нервно дернулся Том. — Но он не должен был умереть. По крайней мере, не сейчас. И не так.

— Ты же знаешь, в нашей профессии долгожителей мало, — грустно улыбнулся Крис.

Том как-то вынужденно кивнул, словно не желая до конца принимать эту истину.

— Вот так и ты, и я, — пьяно продолжал Крис. — Пока нам везет. Но кто знает, надолго ли? Поэтому я всегда говорю: нельзя ни к кому привязываться. О семье, каких-то серьезных отношениях можно даже не мечтать. Это лишь делает тебя уязвимым, создает дополнительный риск.

Том залпом осушил стакан и громко ударил им о стойку. Сказать было нечего. Возразить тем более. Находиться в душном помещении вдруг стало просто невыносимо.

— Ладно. Бывай, — с этими словами он бросил несколько купюр на барную стойку и поспешил на выход.

16

Дом, который снимал Фридман в Берлине, оказался роскошным. Здесь все было оборудовано в минималистском стиле и по последнему слову техники. В отделке превалировал металл, керамика и четкие, черно — белые тона. Атмосфера как нельзя лучше располагала к деловому ужину. Антонио и еще трое не менее важных гостей восседали за большим квадратным столом.

— Нам всем надо быть аккуратнее. До меня дошли сведения о том, что кое-кто из наших конкурентов положил глаз на программу. — Фридман, казалось, был сильно чем-то озабочен. Обычно он много шутил и разбрасывался несерьезными комментариями. Но сегодня его было не узнать. — Разработка уже почти завершена, Маркос и ребята сейчас проводят тестирование. Объект охраняется двадцать четыре часа в сутки, думаю, за него нам беспокоиться не надо. Но возможно они захотят выйти на одного из нас.

— Думаете, нам всем стоит усилить личную охрану? — как бы между делом спросил Антонио, наконец, оторвавшись от мобильного и убирая его в карман.

— Это не помешает, — с нажимом произнес Джон, отпив темно-рубинового вина. — Вот вам, синьор Гарсиа, приходилось когда-нибудь иметь дело с банками?

— Мне? — Антонио сделал вид, что на секунду задумался. Затем безразлично пожал плечами: — Никогда.

— Ну, так вот, — продолжал Фридман. — Здесь очень много подводных камней…

Телефон снова тихо завибрировал в кармане, оповещая об очередном сообщении. Сердце приятно сжалось.

«Я считаю, что мы уже все обсудили» — Антонио невольно улыбнулся. Другого ответа он пока не ждал. Но это все же лучше, чем ничего.

— Вы находите все это забавным, синьор Гарсиа? — прервал свой монолог о необходимости укрепления системы безопасности Фридман.

— Кхм, — Антонио кашлянул в кулак и тут же принял серьезное выражение лица. — Нет, что вы. Просто мне только что сообщили приятную новость.

— Вот как? — любознательно уставился на него Джон, а вместе с ним и остальные гости.

— Это моя жена. Извините, где у вас уборная?

— Как поднимитесь, направо, — кивнул Джон и обратился к одному из слуг. — Проводите.

— Нет! — отрезал Антонио, не стоит беспокоиться. Спасибо, — он быстро вышел из-за стола и направился на второй этаж.

В ванной царила полная тишина и чистота. Идеально гладкая поверхность столешниц и дорогая черная керамика отражали блики от маленьких лампочек, щедрой россыпью украшающих потолок. Антонио подошел к умывальнику, провел ладонью под краном, откуда тотчас же потекла прохладная вода. Он смочил ладони, протер ими лицо, не забыв пригладить и без того аккуратно зачесанные в хвост волосы. Затем оперся на столешницу и глубоко вздохнул. История с Габриелем никак не шла из головы. Удивительно… Ему стоило бы возненавидеть их обоих, навсегда вычеркнуть из своей жизни. О Габриеле он уже почти не вспоминал, а вот Том… Почему-то никак не получалось злиться на него. Вместо этого, он продолжал думать о нем каждый день и придаваться дурацким фантазиям по ночам. Это какое-то проклятье или наваждение?