Трапеция (ЛП)

женщину, впавшую в расстройство из-за того, что я не доступен для, скажем так, романтических воздыханий, пришелся бы паренек, который, почитав газеты и

сходив в кино, прекратил бы себя ненавидеть и сказал бы: «Что ж, Барт Ридер

гей, и он счастлив, успешен и живет припеваючи. Так что и мне, наверное, не

обязательно вешаться или стреляться». Тогда количество суицидов пошло бы на

спад, и все было бы прекрасно. Почему мне приходится делать вид, что я по уши

влюблен в какую-нибудь глупую бабу вроде Луизы Ланарт? Нет, не поймите меня

неправильно. Джуди хорошая девочка. Она мне очень нравится и рвется со мной

спать не больше, чем я с ней. Я совершенно ничего не имею против Джуди Коэн.

А вот Луизу Ланарт я терпеть не могу. Почему она должна притворяться, будто у

нас великая любовь? Почему она не может просто жить одна, признавшись, что

никогда не найдет человека, мужчину или женщину, который бы ее завел? А она

пробовала, когда обнаружила, что ее не привлекает даже такой герой-любовник, как я!

В его голосе почти звучали слезы.

- Почему, черт побери, она должна быть Луизой Ланарт, а не Джуди Коэн? Мы

сражались на войне, чтобы создать мир, где Джуди Коэн смогла бы называть

себя Джуди Коэн, но студии ее имя показалось еврейским. Когда мы уже

избавимся от этих предрассудков?

Марио горько улыбнулся.

- Тогда же, когда построим межпланетную империю из моих фантастических

журналов. Джонни считает, что не успеет настать следующий век, как человек

пройдется по Луне. Я в этом сомневаюсь, но даже если и так, готов побиться об

заклад, что гея они на космический корабль не возьмут.

Потом, когда они вдвоем ехали на машине Томми обратно в дом Сантелли, Марио

тихо и почти так же горько, как Барт, сказал:

- Теперь ты видишь, почему некоторые парни любят ходить по ненавистным

тобой барам? Там тебя хотя бы не смогут сфотографировать с какой-то левой

девицей на коленях.

- Это просто шоу-бизнес, – отозвался Томми.

Он до сих пор чувствовал запах пудры, пробуждающий неприятные

воспоминания. Но Томми успел сделаться реалистом.

- Зато когда Анжело увидит эти снимки, до его чугунной башки дойдет, что мы не

собираемся носиться по округе с табличками «Я ГЕЙ. ПНИ МЕНЯ».

- Боже, Томми, иногда ты не лучше Анжело! Разве ты не видишь, какой это

грязный обман?

Томми взял его за руку.

- Конечно, вижу, приятель. Но что мне сделать? Это не я придумал мир таким. И

я не верю, что Бог бросит меня в ад за то, что я сплю с мужчинами. Но мы

пробовали поступить, как от нас ожидали. Мы расстались, и из этого не вышло

ничего хорошего. И что теперь? Я не против немного попритворяться, – в первый

раз за все время голос его дрогнул, – если это позволит нам остаться вместе и

избежать проблем.

Пальцы Марио слегка сжались на его руке.

- Что ж, по крайней мере у нас есть мы.

Chapter 22

ГЛАВА 15

Их самолет до Далласа был четырехмоторным Боингом. Прежде Томми летал

всего раз – в Германию и обратно, в переполненном военном самолете с

металлическими сидениями. Там было тесно, неудобно и укачивало, так что

контраст не мог не радовать. Марио вообще не доводилось путешествовать по

воздуху, и сейчас он был возбужден не меньше Сюзи, хотя и пытался это скрыть.

Томми великодушно уступил ему место у иллюминатора – все равно внизу не на

что было смотреть – а сам попытался уснуть.

Спустя несколько часов Сюзи, устав сидеть на коленях Стеллы, начала ерзать и

жаловаться. Марио, повернувшись, предложил:

- Хочешь, я ее подержу? Эй, Сюзи, посидишь с Бэббу?

- Ой, спасибо, Мэтт. Она такая тяжелая, что у меня ноги замлели. На самом деле

ей надо поспать.

Подошла стюардесса.

- Если хотите, можете положить ее на свободное сиденье, миссис Гарднер.

Сюзи уложили, накрыли одеялом, и Марио сказал:

- Давай поменяемся местами, Стелла. Мы с Джонни хотели поговорить про

контракт.

- Ага, мне все-таки интересно, как вы выбили из Мейсона место в титрах, –

поддакнул Джонни. - Насколько я знаю парня, это была та еще задачка.

Стелла скользнула на место Марио и спросила Томми.

- Ты раньше летал?

- Один раз, в армии, и это точно был не первый класс. Никаких стюардесс с

бесплатными напитками и хорошей едой, готовых появиться по первому

требованию. Только двое сержантов, раздающих пайки, и медик с таблетками от

укачивания. А здесь классно. Тебе нравится?

- Неплохо, но только ради новых впечатлений. Не хотела бы все время летать.

Шум режет уши и посмотреть совсем не на что. Неудивительно, что Сюзи

капризничает. Джонни говорит, что когда-нибудь люди будут путешествовать на

самолетах так же, как сейчас на поездах. Но я в это не верю. По-моему, окрестности лучше осматривать с земли. А то мы уже долетели до Техаса и

ничего не увидели, кроме облаков.

- Ну, насколько я помню, внизу тоже ничего интересного. Перекати-поле, кактусы… И небо.

- Зато можно вести машину, – робко возразила Стелла. – И разогнаться, если

машина хорошая. Там ровные дороги и мало транспорта. Когда у меня был MG, я

любила кататься.

- Я тоже.

Томми подумал, что Стелла, наверное, оценила бы ралли, на которое водил его

Барт.

- Зачем вы продали MG? Он нравился мне больше, чем ваш теперешний Кадиллак.

- Нам пришлось продать его, когда я попала в больницу. А когда мы снова смогли

позволить себе машину, Джонни решил купить что-нибудь более впечатляющее.

В мире шоу-бизнеса людей судят по тому, на какой машине они ездят.

- MGдостаточно впечатляющий автомобиль, – заметил Томми.

Стелла покачала головой.

- Не в том смысле впечатляющий. Престижный, роскошный…

- Ясно. Мы с Мэттом тоже спорим по этому поводу. Он хочет машину, которую

легко водить – с его запястьем ему в самом деле такая нужна. Так что он за

автоматическую коробку передач. А я отвечаю, что не взял бы коробку-автомат, даже если бы мне вручили Линкольн Континенталь, перевязанный ленточкой.

Мне нравится именно водить. Так что я подумываю продать мой Крайслер, купить Мэтту, что он хочет, а себе взять MGили подержанный Фиат.

- Если купишь, дашь порулить?

- Конечно, – рассмеялся он. – Ты же давала мне свою.

Стелла тоже фыркнула.

- Тогда мне и водить-то было не положено. По правам мне исполнилось

девятнадцать, а на самом деле и близко столько не было. Наверное, мы с тобой

почти ровесники, только тогда я бы в жизни не призналась.

Томми высчитал, что, когда она зачала и потеряла ребенка и вышла за Джонни, ей было лет пятнадцать, и ему стало грустно.

Стелла откинула голову и закрыла глаза. Томми и не заметил, что она начала

отращивать волосы. На лице ее почти не было косметики, только бледные губы

подкрашены, да белесые брови подведены карандашом. Через некоторое время

она поднялась отлучиться в туалет, и, когда протискивалась мимо Томми, самолет тряхнуло, и они оба упали в кресло. Томми удержал Стеллу за пояс.

На аппарате он делал так тысячу раз, но теперь вдруг почувствовал, какая она

теплая, ароматная, и касание стало совсем не беспристрастным. Щекой Стелла

прижималась к его лицу, и десятки картинок пронеслись в его воображении.

Стелла, склонившаяся рядом, показывающая, как управлять MG; Стелла, смеющаяся и вымокшая под дождем; Стелла в смешном халатике, лежащая под

ним на диване; Стелла бледная и дрожащая, обнимающая его, когда умер

Папаша… Стелла, Стелла, Стелла… Томми осторожно ее отпустил.

Стелла. Еще один чужой ребенок в запутанной семье Сантелли, испуганная