Спасатель (СИ)

Но Рост упёрся. Через неделю опять появился, прихрамывая, морщась, стал тренироваться.

-- Да что такое-то?! - возмутился Мих.

Вечером я пришёл к дяде Боре и рассказал всё про Ростика.

-- Пусть тренируется, Василь. Ну чем он тебе сейчас-то помешает?

-- Он чужой. Он городской! Они все поселковых презирают. У его родителей дом в Болгарии.

Тогда дядя Боря рассказал мне по секрету, что скоро наш посёлок включат в черту города, и что как только мы станем городским поселением с мирошевской регистрацией, то свободную землю раскупят обеспеченные, и родители Ростика тоже.

-- В общем, постепенно наш посёлок станет ого-го-го! - неопределённо сказал дядя Боря.

Но я опять запротестовал, рассказал до кучи и про американцев.

-- Ну не могу я его выгнать, -- расстроился дядя Боря. - К нам любой может приходить. - У нас же бесплатная секция, на бюджете. Я даже не имею права вывозить вас в лагеря, денег с вас собирать. У нас в Семенном круглогодичный лагерь. Правда, Василь?

-- Борис Александрович! Как мне быть с Ростом? - упёрто спросил я.

-- Привыкай, Василь, тренироваться в любых условиях. Тебе это очень на соревнованиях пригодится. Ты ещё не знаешь, как на триатлоне в воде дерутся, друг друга покалечить хотят. Прям по башке на повороте мочат. А как затирают на велах? Попадёшь в завал - и конец гонке. При-вы-кай, ясно? Ростик - это агнец. А вот когда тебе в транзитной зоне шину проткнут, ты тогда чё сделаешь?

-- Как проткнут? - удивился я. - А правила? А...

-- Вот тебе и "а". Спорт - это как на войне. Понял? Если не ты, то тебя. Понял, спрашиваю?

-- Понял, -- буркнул я недовольно.

-- Привыкай к дискомфорту. Враг рядом - это должно войти в привычку. И бди! Запомнил? Постоянно бди!

И я запомнил. Теперь очень жалею, что избил Ростика. Больно избил, лежачего бил, ногами. Я вымещал на нём злобу за то, что он поддакнул клевете, за то, что он тоже, наверное, хотел, чтобы я ушёл из секции. Да он, гад, просто мечтал об этом! Он не жалел меня, мстил за то, что американцы не самые сильные. Почему я должен теперь его жалеть?

Но после драки легче мне не стало. Помню, приблизительно в тоже время, мы поссорились с Михайло Иванычем и крепко подрались. Михайло Иваныч стал гнать на моего отца, что он все деньги забирает себе, а его отцу платит мало. Я знал, что это не так. Что мой отец отдаёт деньги тёте Вале, матери Михайло Иваныча. Чем меньше у дяди Вани денег, тем меньше он пропьёт. И тогда я напал первый. И мне стало легче после драки, от того что я первым напал стало легче - я защищался от оскорблений и несправедливых претензий. Чувствовал себя легко, когда я побежал промывать раны и останавливать кровь. А вот с Колей - было тяжело. До сих пор тяжело вспоминать драку. Давным-давно на бортике, когда Анна Владимировна устроила показательную разборку, против меня выступил не Ростик. Ростик просто помог меня оболгать. По сути против меня выступила тренер и её сын -стукач. И меня мучила эта несправедливость, это враньё, то, что весь конфликт свели к мату, который я и не произносил. Меня мучило, что мама очень переживала. Она до весны не могла придти в себя. Она ничего не говорила, но я-то видел. Я ничего не мог с этим поделать. И спустя четыре года я накручивал себя и накручивал... Время лечит, обиды забывается? Как бы не так. Я ни на минуту, ни на миг не забывал, как Анна Владимировна выставила нашу группу, и как потом Максим Владимирович перестал со мной и Михой разговаривать, и не повторял нам задание.

Всё время, многие годы мы потом занимались с Ростом, и я постоянно чувствовал свою вину перед ним. И до сих пор, если общаюсь с ним (а мы приятельствуем до сих пор), помню о том, как избивал его лежачего ногами (Ростик не признаётся, но по-моему я сломал ему ребро, он потом ещё долго кривился на беге - ему было больно вздыхать). Но я никогда не стану просить у него прощения, и это меня тоже мучает. Интересно: чувствовал ли Ростик свою вину передо мной? Думаю, что нет. Он наврал тогда, когда рассказывал о бое на "морковках" в душевой и раздевалке. И, наверное, считал, что мы с ним квиты. Ведь его любимые американцы всегда мстят. Вот и я ему отомстил, просто отомстил - думаю, он именно так до сих пор считает.

21 После седьмого класса

Прошёл ещё год, и ещё. Три года в клубе триатлетов "Марфа" -- так дядя Боря назвал наш клуб в честь жены. Церковь, которую отстроил дядя Боря в посёлке, стала Преподобной Марфы. Марфа - звали святую, которая приютила Христа.

Как и предсказывал дядя Боря, всё в посёлке изменилось. Не было теперь на новых картах нашего названия - Семенной, бумаги на продажу земель и приватизацию из поселкового совета пропали, испарились - вроде бы кража сейфа. В здании поселковой администрации поселился собес. Мы вошли в черту города. Вся пригодная, и не совсем пригодная, и совсем непригодная земля была к тому времени распродана, у озера появились новые улицы, строились они даже на месте старых помоек, строились повсюду, папа был очень занят. Все срубы в посёлке ставили его бригады. В посёлке появились и гастарбайтеры. Белорусы, хохлы, азиаты.

Нашу школу сейчас не узнать. Первого сентября к школе невозможно подъехать. Богатые иномарки, все как один внедорожники, перекрывали подъезды. Первых классов стало опять два. Наш поселковый детский сад был переполнен. На деньги новых жителей строился новый детсад. Появились новые продуктовые магазины. Теперь в посёлке и зимой и летом - жизнь. Все ходят, бродят. Цивилизация. А раньше-то мы одни бегали, одни играли, бродили. Людей стало очень много, а летом, когда заезжали ещё и дачники - вообще не протолкнуться. Многие дачники перестраивали дома, устанавливали мощные трансформаторы, генераторы и нагреватели, стали жить круглогодично. Интересно: много ли вы видели экзотических животных на городской улице? У нас по Дмитровской улице выходят вечерами на променад черно-бурая лиса на поводке, вся такая на нервах, тощая, от всех шарахалась попервоначалу, потом привыкла. А ещё выгуливают хорьков. Я уж о мопсах и шпицах не говорю - эти табунами променадятся. Один наглый шпиц тяпнул Миху, когда мы ехали на велах, так Мих месяц ногу не мог вылечить. Вот вам и комнатная собачка. Тётя Белла сказала, что нельзя было перекисью рану обрабатывать, а надо собачьи укусы промывать в воде, чтобы слюну вымыть. Вообще собаки привыкают и к машинам, и к бегунам, но к велосипедам - никогда. С поселковыми собаками ситуация наладилась -- понаехавшие (так мы называли наших новых жителей) подняли такую бучу из-за того, что у нас по посёлку бегают собаки, и домные и бездомные, что буквально за месяц бездомных не стало, а хозяйские все были посажены на поводок и дико с непривычки скулили по участкам. Иногда конечно убегали, срывались с цепей, не без этого. Но вообще тренироваться нам стало намного проще. Баллончики папа больше не покупал. Наглели по-прежнему только собаки-пастухи, те, что охраняли коз. Понаехавшие покупали у наших козье молоко, и поэтому из-за этих собак не устраивали разборок. В общем, жизнь в посёлке поменялась. Понаехавшие дружат между собой, поселковые - с понаехавшими не здороваются. Дети конечно в школе корефанятся. Дети есть дети. Тогда и родителям, наверное, приходится дружить. Но этого я не знаю, как там и что. Я вообще сильно отвлёкся.

С седьмого класса я начал ездить на соревнования. Всегда с дядей Борей и мамой. Они поочерёдно менялись за рулём. Соревнования проходили летом. Мы исколесили всё до Пскова и до Ростова, и в Астраханском районе были, и на Украине.

Мне нравилось на соревнованиях. Все заходят в реку. А в Одессе так в море. И плывут. В море - с поворотом, а в реке или в озере - на другой берег. В море сразу теряешь из виду соперников - волны же, ориентируешься только на буйки. Дальше велик, потом бег. Иногда бег без вела. Это дуатлон. Но это всё были любительские соревнования, неофициальные. Так называемая "элита", профи-триатлеты, стартовали с плангтона в первых рядах. Некоторые были в гидрокостюмах. Но Бегемот запретил мне гидрокостюм. Любители были в возрасте, даже старые, некоторые здоровались за руку с дядей Борей, его многие знали и все уважительно спрашивали: "Как бизнес?" Я видел, что этот вопрос дяде Боре крайне неприятен, даже мучителен. Всегда отвечала мама, объявляя приятелям дяди Бори, что он тренером работает.