Верховный Издеватель(СИ)

- А там, где бинт - там что, ещё и рана у тебя?

- Типа раны. Там просто кость сломанная торчала, - спокойно пояснил Ромка.

- Крови много было? - зачем-то спросил Кирилл, поёжившись.

- Не-е, не очень много. Вот Данил - он, говорят, много крови потерял... - Ромка вдруг многозначительно поднял палец. - Если видишь на себе кровь, не бойся: может, это просто Бог прихлопнул на тебе комара.

- Сам придумал? - удивился Кирилл.

- Типа того.

Вся неслабая активность шустрого Ромки перенеслась теперь на руки, туловище и голову. Нижнюю его половину как будто заколдовали, заморозили, окаменили, обездвижили. Для его же пользы. Верхняя жила своей жизнью, словно бы совсем отдельной - абсолютно противоположной. Это была просто какая-то обезьянка! Специальная перекладина над койкой, за которую Ромка то и дело цеплялся руками, "карабкался", только усиливала ассоциацию.

- Осторожно, не сломай себя дальше... ты и так уже сломанный, - напоминал Кирилл. - Это королю Карлу Безумному в XV веке казалось, что он - стеклянный сосуд, и он очень боялся: ведь заденут и разобьют нечаянно! А ты хоть и не король и не стеклянный, но ты же на растяжке.

- Да. Вот если б можно было так на время самому из себя выйти!.. - мечтательно сказал Ромка. - Или отстегнуть ноги. Как-нибудь так подшутить над кем-нибудь, а потом вернуться. И, когда сестра зайдёт, лежать с таким невинным видом, моргая: мол, чё это вы на меня так смотрите, а? сами же видите, что я уж то-очно не мог этого сделать! А ещё!.. А ещё была бы это такая антигравитационная кровать! было бы классно полетать. Хоть мир сверху посмотреть. Не скучно было бы лежать! Лежишь так - и путешествуешь... Ну, а если бы... была б здесь гитара, я бы хоть играть учился - и время бы вообще с пользой прошло.

- И с какой бы песни начал?

- Ну-у, уж со "Звезды по имени Солнце", конечно. Мы же все с неё родом.

- Как это?

- Да так: все гитаристы со Звезды по имени Солнце свалились, - объяснил Ромка и, подумав, добавил. - А чтоб с неё свалиться, надо сначала до неё добраться.

Кирилл показал ему большой палец.

Самое поразительное, что Ромка едва ли задумывался про себя: "Я сильный!.. Я мужественный!.." Жизнь задала ему взрослый экзамен, но замаскировала под уличное происшествие. А "Происшествие" - от слова "прошло". То, что было, то прошло - потому... зачем его бояться! То, что будет... а будет выписка - поэтому будущее-то, как ни крути, в любом случае хорошее. Главное только, его дождаться - и не помереть со скуки. А от скуки помогает веселье. Тот врождённый иммунитет от уныния, что живёт в каждом сорванце, оказался сильнее искусственного "крутого" псевдомужества, происходящего у многих взрослых от гордости.

Да, Ромка остался самим собой - и это было самое главное! Первая по-настоящему хорошая новость для Кирилла за все дни после аварии. Перед ним был братишка. Перед ним был... Человек.

Кирилл, конечно, догадывался, что весёлость Ромки отчасти-то связана с его приходом - когда тот совсем один, ему, наверное, скучно до одурения вот так вот всё лежать и лежать. Не повернуться тебе набок, ни тем более, на живот, ни шевельнуть ногой - лежи неделями, пускай себе корни. Кровать-то - не антигравитационная! (Правда, братишка уверял: "Не-е, мне тут с планшетом некогда скучать!"). И всё же! Какую надо иметь внутреннюю силу, какую энергию жизни, чтоб так воспринять всё происшедшее. Хоть бы одна жалоба!.. Не, от Ромки не дождётесь.

С ним было так легко, будто и больница - не больница. Будто это они в гостинице в другом городе (и правда, в другом городе!) - путешествие как бы продолжается, просто это такой сильно затянувшийся привал. В окно выгляни - и, может быть, увидишь Лавру в сотне метров.

- А я ни разу не видел, что там, за окном, - уловил его взгляд Ромка. - Только слышал.

- А что слышал?

- Ну, как всякие голубьи по утрам чирикают.

- Чего?

- Тьфу, то есть воробьи. Думал про голубей, а сказал про воробьёв. Ну, я же и сам - Воробьёв, ты же знаешь! Меня учительница, когда к доске вызывает, всегда говорит: "Ну, Воробьёв, прочирикай нам что-нибудь!"

Опять вошла сестра:

- Получите из кухни ужин. Сами принесёте и отнесёте - у нас так все делают.

И вышла.

- А где кухня? - спросил Кирилл. - В какую сторону идти?

- Вот это понятия не имею - ни разу не видел, как там...

Ах, да. Для него коридор был уже другим, неведомым миром. Точь-в-точь как люди про тот свет многозначительно говорят: кто же знает, что там! Там... Правда, Ромка атеистом не был и в существовании коридора не сомневался.

Внесли его сюда, конечно же, через коридор - только тогда он "кажется, спал" и о коридоре так же ничего не помнил, как ничего не помнит человек о своём рождении. Вошли коридором и коридором выйдем. Не вечно же лежать в палате и лечиться!

- Я знаю только, - сказал Ромка, - это мне говорили, что вон за той стеной - палата Даши, а там за стеной - Настя. А та-ам, за Настей и ещё одной палатой - там Данил.

- Ой да, кстати! я же хотел их тоже навестить!

- Ну, так сходи. Оно... конечно, без навигатора сложно - но авось найдёшь. Вдруг!

- Да, Ром. Я быстро! Я к тебе где-то, наверное, через полчаса вернусь.

Он принёс Ромке ужин, а сам отправился в путь.

8. Отроки Эфесские

Существует присловие: "На Страшном

суде никто тебя не спросит, был ли ты

святым Петром, тебя спросят -

был ли ты Петей".

митр. Антоний Сурожский

Кирилл навестил трёх девочек, но больше всех запомнилась ему Настя - лучшая подруга той самой Тани, которая погибла. Они сидели в автобусе вместе, но перед аварией - всего минут за двадцать! - поменялись местами. Тане захотелось поближе к окну и... как говорил один очевидец, "её собирали, в гроб по частям складывали". Настя же отделалась переломом ноги, ключицы, двух рёбер - причём, всё время от первой секунды до операционного наркоза была в полном сознании. А глаза ей никто не закрывал, в отличие от той везучей девочки, которую угасающим сознанием слышал Кирилл. На всю жизнь он запомнил галлюциногенный диалог в темноте:

"А где Таня? Тань, ты где!?"

"Таня пока не может ответить".

Таня пока не могла ответить, потому что у Тани было полголовы.

"Слушайте! не знаю уж, как вас по имени... но вы были правы, тот "странный дядечка" на велике. Вот так вот и открываются порталы. Система земных дорог, оказывается, куда более разветвлена, чем мы думали: в некоторых случаях она сшивает миры.

Оказывается, иногда поменяться местами - означает поменяться судьбой. Кому-то выписан билет на жизнь, кому-то... тоже на жизнь, но в другом мире. Кто бы мог подумать, что "ближе к окну" означает - ближе к окну на тот свет. Перед кем-то вдруг открывается одна дорога, перед кем-то - другая. Самое странное, когда, делая выбор, ты не знаешь его цену. (Только в каком-то духовном смысле, при самой глубокой вере, можно искренне сказать, что... не проиграл никто).

И Кирилл снова в изумлении замер перед вечной головоломкой человеческих жизней в руках Бога. (Даже подумал, что само слово "головоломка" очень уж натуралистически-жестоко подходит к ситуации).

Наверное, не самое худшее - из дома под названием Детство уйти в дом под названием Небо. Главное, и там, и там ты дома, а дома всегда хорошо. Вот только остающимся это трудно объяснить - оставаться тяжело! Такие уж мы люди: здесь нам ничего не объяснишь, а там и объяснять ничего не надо будет.

Настя сказала вдумчиво и серьёзно:

- Я ведь вот знаю, что она жива там!.. а почему-то всё равно плачу. Почему?