Верховный Издеватель(СИ)

"Если гора не идёт к Магомету, Магомет идёт к горе".

* * *

Кирилл пересёк большой больничный двор.

Ещё не вошедшие в багряную силу и сок, какие-то игрушечно-оранжевые кисточки рябин (наборы пластмассовых пулек-драже) обрамляли маленький деревянный храм. Тот и сам был похож на игрушку в коробке из высоких панельных корпусов. Август, рябины, больница... капелька-куполок под перекрестьем сотен окон, из которых выглядывают больные. Зачем-то всё это надо...

Первый глоток настоящего воздуха после недели больничной духоты. Кажется, внутри даже сам воздух нездоровый. А здесь, снаружи - то, чем дышат обычные люди. Здесь - мир, не любящий думать о страданиях. Не умеющий и, главное, не желающий заглядывать сквозь стены - по ту сторону, где они есть.

Впрочем, путь Кирилла был сейчас транзитом сквозь этот мир - от больницы до больницы. Детская клиника, как ему и объяснили, оказалась наискосок, через переулок - метрах в двухстах от взрослой.

В коридорах больших больниц запросто можно заблудиться без провожатого. Это какой-то лабиринт Минотавра. Чувствовался нездоровый душный жар, как в предбаннике ада: просто чтоб лежачие не простудились от сквозняков, отопление работало даже летом. Во взрослой всё же было как-то посвежей.

В детской травматологии атмосфера оказалась - совсем не как во взрослой. В коридорах галдела, бегала, шустро ковыляла шумная и озорная детвора: разве им объяснишь, что они больные и должны вести себя как больные! Никому они ничего не должны! Их много и они скачут - кто на своих двоих, кто на костылях. Непохоже было, что дети когда-нибудь философствуют о смысле страданий детей. Что для них это животрепещущая тема.

"Больница переделывает под себя взрослого человека, а ребёнок переделывает под себя больницу", - подумал Кирилл.

Наконец, с несколькими подсказками, он нашёл в лабиринте ромкину палату.

- Привет!

"Ну вот, только теперь я по-настоящему проснулся".

Разноцветные шарики висели над больничной кроватью так, что казалось, Ромка - красиво упакованный подарок на собственный день рождения. Койка с ним и со всеми ортопедическими приспособлениями - этакий огромный белоснежный торт... Такая странная ассоциация на минуту мелькнула в голове Кирилла. Правая нога братишки покоилась на небольшом возвышении на растяжке. Первый слух, будто у Ромки открытые переломы обеих ног, к счастью (ну хоть это-то к счастью!) оказался неточным: видно, Архитектор катастроф не любит полной симметрии! На левой ноге несуразно, как лютая зима посреди лета, белел гипс - от бедра до ступни, только пальцы чуть торчали. Здесь был закрытый перелом, так что необходимость в растяжке отсутствовала.

Чувствовался какой-то парадоксальный уют в самом неуюте - пожалуй, его источником был единственно Ромка. Жарко, душно... но так бы сидел и сидел в этом полуаду-полураю. Никуда отсюда не хочется! Давно не было так спокойно и хорошо!

- Я тут - как начальник, с комфортом, понимаешь... - похвастался Ромка. - Отдельная палата. Можно сказать, отдельный кабинет! Полностью обслуживают, прям всё-всё за меня делают. Ухаживают, как за египетским фараоном! Да, мы тут солидно болеем.

Вошла сестра с градусником-пистолетом, быстро приставила ко лбу Ромки. Тот смешно скосил глаза и шепнул: "Щас меня ликвидируют. Меня заказали!"

"Выстрел" показал практически нормальную температуру: 36,9°.

- Вот, а было 38 с чем-то там. Ну, это первые два дня. Мне тут шесть уколов в день делают. Представляешь! - похвастал Ромка.

- Ни фи..! - невольно отреагировал Кирилл. - Ого-о!

- У меня уже от уколов попа как звёздное небо, - хихикнул братишка.

- Самое забавное было в первый день, - продолжал он. - Просыпаюсь - что такое: руки привязаны! Вот так, - показал Ромка, - как будто меня распяли. Сестра проходит, говорит: ты после наркоза буянил. Я прошу: ну, развяжи-ите уж, пожалуйста! я буду хороший! А она чё-то злая была и только отмахивается: "Дайте поспать! Устала я с вами!" И пошла. И не развязала... Безобразие! Свободу попугаям!!! Тогда я сам развязался! Сначала одну руку, потом - другую... Ну, одну руку пальцами вот так... изловчился, а эту - уже свободной рукой. И всё! и свобода! Там уж мы веселились целый день: в реанимации-то все вместе лежали - там не скучно было! уж потом всех в отдельные палаты сослали. А тогда ещё чё-то, помню, угорали: реанимация - анимация... ну и всё такое.

- А Данил тоже с вами был?

- Да-а, только Данил под маской лежал, он разговаривать не мог.

И тут Кирилл понял... А ведь всё это - правда! Так веселятся победители! На Пасху смех не грех.

"Животворящие дети со своими дурашествами добрались даже до реанимации... Прямо какое-то "Сошествие во ад", - икона в лицах!" - с невольной иронией попытался представить себе эту картину Кирилл.

- Ну а у тебя что интересного? - спросил в свою очередь Ромка.

- Да ничего особенного...

- Ка-ак так ничего особенного! - иронично перебил Ромка. - Не должно быть "ничего особенного". Наоборот, всегда должно быть что-то особенное!

"Особенное?.. только чёрт в образе Бога... а так больше ничего" - хотел сказать Кирилл, но не сказал.

- Ну, ты же чем-то занимался все эти дни? - уверенно задавал наводящие вопросы Ромка так, словно все дни в больнице невероятно насыщены мероприятиями.

- Думал!

- О чём?

- Ну как... Почему с нами всё это произошло?

- О, это я тоже думал! И додумался. Потому что наш водитель забыл песню!..

- Какую?

- "Крепче за шофёрку держись, баран".

- Сам переделал?

- Угу.

- Молодец! я думаю, всем шофёрам понравится!

- У тебя вон шишка большая! - обратил внимание Ромка.

- Да, это единственное, чем могу похвастаться. Лучше б, конечно, все вокруг говорили: о, ты - большая шишка!.. а то всё "у тебя" да "у тебя"...

- Лучше ходить большой шишкой, чем ходить с большой шишкой! - подхватил Ромка.

- Лучше ездить большой шишкой... - поправил Кирилл.

- Да, ездить... ездить, конечно хорошо - только не как мы в этот раз... приехали. Да, а к нам позавчера губернатор приезжал, планшеты вот всем подарил. Хороший планшет!

- Дедушка говорит, флэшка в фотоаппарате сломалась - ничего не извлекается. Жаль! Фотки такие классные пропали! Так-то вообще поездка интересная была...

- Интересная!?

- Ну да! А что? Сначала же хорошо было, а потом... как-то не очень хорошо! да?.. Но ведь сначала-то было хорошо! - повторил Ромка с интонацией, как в известном юмористическом диалоге: "Вчера были очень большие раки, но по пять..."

"Да, он меня ещё и поддерживает. Битый небитого везёт!"

Кирилл ожидал - и боялся! - увидеть измученного, подавленного ребёнка, которого непонятно как утешать, а встретил прежнего Ромку, которого непонятно зачем утешать. Психология страдальца оказалась слишком далека от этого одиннадцатилетнего Человека. Он, наверное, просто не знал, как её на себя примерить... потому и не примерял. Он был бы круглым двоечником в школе нытиков.

Человечек всем своим видом демонстрировал: "Ну, что!.. ну и так тоже бывает... Приятного, конечно, мало - но всё равно куча новых впечатлений. Разве не так? Жизнь вообще интересная штука!"

Раненый мальчишка развлекался. Три несочетаемых слова... Но он развлекался.

Он охотно и с интересом объяснял смысл всех своих приспособлений, словно это была его личная достопримечательность. Так постоянные клиенты "качалки" хвастаются наращенными мышцами. Он же стал теперь целым миром, Гулливером, к которому лилипуты что-то там приделали, живой планетой, на которой вовсю шло строительство и ремонт. Ему самому всё это было и странно, и любопытно.

- ...А вот видишь, там из ноги торчит такая спица и к ней грузик привешен... вон посмотри с той стороны... да, это на неё моя нога надета. Во-от... пиццу мне в ногу вставили!