Волшебная сказка Томми

К тому же под кокаином процесс мышления проистекает иначе. Он идет нелинейно. Все происходит мгновенно, короткими вспышками, и у тебя просто нет времени впадать в интроспекцию. По всем ощущениям кажется, что ты говоришь непрерывно. То есть ты действительно говоришь непрерывно, но и собеседник (если он тоже настроен на гон) говорит непрерывно навстречу, и получается, что вы вроде как разговариваете друг с другом, но настоящего диалога нет, и поэтому ощущение гона и отчужденности становится еще сильнее. Плюс к тому — странное восприятие смеха. Если что-то покажется смешным, ты не просто смеешься, а впадаешь в истерику. Причем смех рождается внутри, но воспринимается как бы извне. Как будто это смеешься не ты. Как будто смеется кто-то другой, а ты лишь имитируешь его смех. И не спрашивайте почему. Ощущение абсолютно заглюченное.

В общем, я был не в том состоянии, чтобы всерьез обсуждать способы практического исполнения смутных, полуоформившихся желаний, вполне вероятно, созревших под действием неслабой дозы убойного кокса. Да и Сейди — с ее расширенными зрачками и перманентной улыбкой тряпичной куклы, словно нарисованной на лице, — вряд ли бы сумела настроиться на прием.

Может быть, мы совершили ошибку — самую серьезную в жизни. Но, с другой стороны, как говорится, нет худа без добра. Я уже говорил: все происходит не просто так, и если случается что-то плохое, это тоже зачем-нибудь нужно.

Плюс к тому я был до крайности озабочен в смысле сексуально и — давайте не будем лукавить — весь день упорно старался не думать обо всем вышесказанном, и мне совсем не хотелось впадать в рефлексию. Тем более что великолепная Саша бросала на меня пылкие взгляды, в которых читалось «пойдем в сортир», а у меня еще оставалось немного кокса, и я думал только о том, как было бы классно вылизать ее всю и чтобы она обкончалась прямо мне на лицо. Это будет волшебно. Может, мы даже поэкспериментируем с кокаином в задницу, по примеру этого кекса, про которого говорила Сейди.

6. Кабинка для инвалидов

Разница между кабинкой для инвалидов — нет, не скажу «для нормальных людей» — и обычной кабинкой для всех остальных, которые не инвалиды, состоит в том, что первая гораздо просторнее. Да, разумеется, она оборудована всякими поручнями и перильцами, но самое главное — там много места. Наверняка вы все знаете сами и без моих описаний — вы же, я думаю, заходили в кабинки для инвалидов. Все должны знать про такое роскошество. Но даже если вам не случалось бывать в инвалидных кабинках, думаю, вы все же способны представить, как там все происходит в плане интимных утех, которые хоть и теряют всю прелесть последствий разврата в общественном туалете, когда у тебя сводит мышцы или ты обязательно бьешься обо что-нибудь головой и не знаешь, как повернуться, чтобы принять более-менее удобную позу, но зато обретают неоспоримые преимущества в плане где развернуться.

Сашу пришлось направлять в нужное место. (Горя нетерпением, она без всяких затей собиралась ввалиться в кабинку с буковкой «Ж».) Так что я как человек опытный и бывалый взял управление на себя и буквально впихнул Сашу в кабинку для инвалидов. Закрыв дверь на задвижку, я повернулся к ней. Пару секунд мы молчали, глядя друг другу в глаза. Обожаю эти мгновения. Затишье перед бурей. Когда смотришь на человека и точно знаешь, что сейчас все будет.

— Ты грязная сучка, — сказал я, стоя на месте.

Она неуверенно улыбнулась, не зная, что делать дальше. Я улыбнулся в ответ, шагнул к ней, прижал к стене и пылко поцеловал в губы. У нее были очень красивые губы. Дыхание отдавало росистой свежестью. Пока мы целовались, запустил руку ей между ног и почувствовал исходящий оттуда жар.

— Хочешь кокса? — спросил я. У нее загорелись глаза. Кто бы сомневался. — Хочешь попробовать один необычный способ? Не как обычно его принимают, а по-другому?

Почему-то считается, что девушки не любят, когда им вставляют в задницу, но вопреки общему мнению многие девушки это любят — и Саша, как оказалось, принадлежала к любящему большинству. Кокаин был заправлен посредством пальца, и чтобы убедиться, что он попал по назначению, я произвел небольшую оральную проверку. Саша стояла лицом к стене, выпятив попку наподобие окончательно развращенной Бетти Буп*. Ее короткая замшевая юбка валялась в дальнем углу кабинки. Я стоял на коленях, одной рукой сжимая лодыжку Саши (на ней были короткие черные ботиночки на шпильке), другой — наяривая свой член. Потом мы попробовали натереть кокаином ее разгоряченную хипку, и все получилось как нельзя лучше. Если вы делали что-то подобное, вы должны знать, что на слизистых оболочках влагалища кокаин обретает поистине дивные свойства. Мои желания осуществились в полной мере — и еще капельку сверх того. Когда я поднялся, чтобы поцеловать Сашу в губы, все лицо у меня было мокрым. С него буквально текло. Это было волшебно.

* Бетти Буп (Betty Воор) — персонаж короткометражных мультфильмов 1920–1930-х, кокетливая дамочка с огромными удивленными глазами и обычно с некоторым непорядком в туалете. В результате стала первым мульт-персонажем, запрещенным американской киноцензурой.

Остатки кокса мы высыпали мне на член, и Саша размазала его языком. Во всем теле приятно покалывало. Мы оба обливались потом. Определенные части тела совсем онемели, а это значит, что мы занимались друг другом чуть более пылко и рьяно, чем того требовали приличия. В какой-то момент Саша легла на пол, а я уселся на нее сверху и засадил ей в рот, держась за поручни на двери — для устойчивости.

Чистейшее, подлинное упоение.

Правда-правда.

А потом мы приводили себя в порядок. Знаете выражение «жемчужное ожерелье»? Так вот это была жемчужная вуаль. Когда я кончил, Саша размазала мою сперму по всему лицу. Я сам был просто залит ее секрециями. Они были повсюду: у меня на лице, на груди, в самом пикантном месте моих черных джинсов. Теперь это все высыхало огромным молочно-белым пятном. Восхитительно. Офигенно.

— Может, побудем еще? Просто поговорим? — сказал я. Я безотчетно скрипел зубами и чувствовал, как у меня по лицу расползаются красные пятна. Взглянув в зеркало — к слову, еще одна маленькая приятность туалета для инвалидов: раковина прямо в кабинке, — я увидел готового персонажа для видеосюжета о вреде наркотиков. Глаза — как два блюдца, взгляд совершенно безумный. Морда бледная, но расцвеченная пресловутыми красными пятнами. Челюсти ходят туда-сюда, пережевывая пустоту под «яростный скрежет зубовный». И все это в целом затянуто пленкой пота, спермы и вагинальных секреций. Мне было так хорошо.

— Ты классно трахаешься, — сказал я Саше.

— Ты тоже, — сказала Саша, вытирая лицо влажным бумажным полотенцем. — Такой с виду нежный, приличный мальчик. Прямо не мальчик, а карамелька. А на деле — бесстыжий и гадкий мальчишка. И мне это нравится. — Она рассмеялась и оторвала еще одно полотенце. — У тебя есть девушка?

— Нет, — сказал я. — Сейчас — нет.

Мне тут же вспомнилась Индия. Помните, на странице 58 я рассказывал, как у меня приключилась БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ, когда я безумно влюбился в женщину уже на третий день знакомства. А потом оказалось, что она совсем не такая, какой представлялась, и я обломился, и потерял веру, и потом еще долго страдал? Так вот это была Индия. У меня сразу испортилось настроение. Такое бывает под кокаином. И при мыслях об Индии. Главное — не поддаваться.

— Сейчас у меня парень, — добавил я. — Вроде как.

— Правда? — Саша нисколько не удивилась. — Это тот здоровенный, с которым вы вместе пришли? Который сейчас охмуряет какого-то лысого?

— Бобби?! Нет, Бобби — просто мой друг и сосед по квартире. Моего вроде как парня зовут Чарли, и у него есть сын.

— Как все запутанно. — Саша уже закончила вытираться и теперь присела на краешек раковины и уставилась на меня с нескрываемым любопытством, довольная и раскрасневшаяся после секса. Пару секунд мы молчали. Это был тот самый случай, когда люди не просто молчат, а молчат со значением. А потом Саша сказала: — Ты какой-то растерянный, Томми. Тебе сейчас плохо, да? Что-то тебя беспокоит?