Шаги за спиной

поле. Поедем.

Они поехали. Автобус был новым, самым лучшим из деревенских. Водитель тоже был хорошим - лихим и разговорчивым. Всю дорогу спрашивал, что же случилось с сараем.

Пассажиры молчали и он разговаривал сам с собой, высказывая тезы и отвергая их антитезами. До леска он успел выдвинуть четыре предположения и три из них опровергнуть.

- Проедем быстрее, - сказал водитель, - тут можно махнуть через лесок. А вот и Толик, друг, подберем!

Толик был загорел и весел, морщинист крупными морщинами, большерот и большерук. Одет в длинные красные трусы и майку; на ногах разбитые кеды.

Они махнули через лесок. Лесок был довольно большим, но наполовину состоял из садов. Сады просвечивались здесь и там, как дырья в старой одежде. Дорога гуляла по холмам.

- Щас будет пруд! - весело сказал водитель. - Только это называется пруд, так, одно болото; раньше там такие щуки водились - во!

Валерий мало верил рассказам рыбаков. Таких щук не бывает; вранье все.

У пруда стояла знакомая машина.

- Кто бы это был? - удивился водитель. - Коряковские вроде сюда не ездиют.

- Хочешь денег?

Валерий показал пачку банкнот.

- Ого, с такими деньгами!

- Тогда давай прямо на машину и раздави её.

- Раздавить не раздавлю, а в трясину закопаю, - согласился водитель. А что же люди?

- А людей надо напугать. До смерти.

Есть. Будет до смерти! - обрадовался водитель. - Но сначала деньги.

115

Они сидели на траве у болотца и доедали половину поросенка. Взяли половину, потому что целого все равно не съешь. Поросенок плохо пропекся были слишком горячие угли. Сгорел снаружи, а внутри кровь. Зато срединка это что-то!

На соседнем холме показался большой новенький автобус.

- Приехали яблоки собирать, - предположил Гныря.

- Ага, наверно.

Яблок в садах было много, но груши не уродили; яблок было так много, что кое-где они лежали под ногами почти ковром, полусгнившие. Шакал и Гныря даже покидались яблоками, как снежками. Петя Бецкой предлагал поджечь зеленое яблоко, на спор, но его фокусы всем надоели.

Автобус вырвался из-за холма на полной скорости и понесся на них. Гонит километров сто тридцать - сто сорок, - успел оценить Петя Бецкой. Автобус врезался в автомобиль и протащил его метров двадцать - в самую трясину. Гнырю чуть не убило; сейчас он был по шею в воде и кричал. Не поймешь, что кричит. Вроде матерится.

Шакал пошел помогать, а Петя забился в камыши и стал пробираться к противоположной стороне озера. Не вышло. Заметили. Автобус чуть повернул и пошел на Петю; Петя бросился в воду.

Они сидели в воде рядышком, все втроем; машину уже засосало болото. Автобус стоял невдалеке, поджидая.

- Он нам ничего не сделает, - сказал Гныря.

- У него оружие, - ответил Шакал.

- Тогда почему он не стреляет?

- Хочет помучить.

- Подумаешь, мучение - в жаркий день в водичке посидеть!

- Нет, он что-то все же задумал, - сказал Петя Бецкой. - нам лучше побыстрее смотаться. Поплыли на ту сторону.