Солнца двух миров (СИ)

- А я и не знал, что ты тоже бываешь здесь, девочка с волосами из огня, - сообщил он с улыбкой.

Лаинь улыбнулась в ответ, ей стало вдруг очень уютно, и она поняла, что искала общества и возможности с кем-то поговорить.

- Не совпадали по времени, видимо.

- Как насчёт небольшой разминки, раз уж мы рядом в тренировочном зале? Ты ходила на занятия профессора Вердеза?

Девушка кивнула. Профессор Вердез, появившийся в Академии 3 года назад, заставил многих полюбить боевые искусства. Обычная программа для студентов не включала себя применение магии в сражениях. Спортивные занятия по боевым искусствам проводились в зале, окружённом плотными антимагическими барьерами, чтобы заставить молодых людей развивать именно физические способности, а ни в коей мере не хитрость и умение применять нужные заклинания. Новый открытый факультатив, наряду со строгими правилами дуэлей, включал в себя и развитие хитрости. Большинство из тех, кто горько сожалел на обязательных занятиях о том, что нельзя применять магию, которой мешают барьеры, узнали, как трудно сосредоточиться на заклинании, если пытаешься совместить его с рукопашным боем или боем с оружием. Профессор Вердез учил их отрабатывать движения атаки и защиты в выбранном стиле боя до автоматизма, разграничивать внимание, освобождать только часть сознания для плетения заклинания. Он готовил студентов, как готовят боевых магов, возможно, предчувствуя грядущую войну, но не скрывая своей любви и интереса к искусству сражения.

Нуэдер переместил откуда-то приготовленные тонкие шпаги и кинул одну из них Лаинь. Оружие в их руках наполнилось силами выбранных стихий. Шпага Лаинь опоясалась струйками ветра, шпага Нуэдера заискрилась струйками электричества. Минутка подготовки к бою прошла в накладывании щитов и одновременном анализе действий противника, а потом началась схватка. Лаинь приходилось выкладываться на полную, отражая умелые атаки юноши. Подвластный ей ветер защищал её от электроразрядов при соприкосновении шпаг, и танец сияющего оружия и взаимных магических атак продолжался до тех пор, пока с небес не сверзлась молния, которую воздушный щит не смог остановить. Нуэдер помог ей подняться, заботливо наполнив энергией, которую она направила на восстановление ауры. За чашкой кофе в светлой майсенской кофейне с сиреневыми зонтиками он рассказал ей о своей жизни, пугающе прочувствованно и откровенно.

- Мне тоже не хотелось возвращаться в то место, которое было моим домом, после того, как погиб отец. Правители помогают нам верить, что войны нет, и только тем, кому она стоила близких, видно что-то за завесой всеобщего фальшивого спокойствия.

- У тебя нет никого, кто нуждался бы в твоей поддержке и ждал бы твоего возвращения?

- Мать умерла 6 лет назад, а сестра заперта в казематах коллегии магов. Не знаю, жива ли она ещё.

- Что с ней случилось?

Нуэдер молчал несколько долгих мгновений. Лаинь смутилась, сама не понимая, зачем решила затронуть с новым знакомым тему, которую он по праву мог счесть слишком личной, чтобы с ней делиться. Бледность залила его щёки, а взгляд устремился в никуда, будто он отправился в путешествие по воспоминаниям.

- Есть такое явление, непроизвольная магия, - произнёс он медленно. - Она может убивать.

Лаинь чуть склонила голову на бок, и рыжая прядь коснулась стола. Нуэдер уставился в пол, зажав ладонями виски.

- Ни с кем не говорил об этом. Наверное, сейчас самое время. Сестрёнка была очаровательным ребёнком. Когда она смеялась, в воздухе кружился аромат цветов и звенели колокольчики. Когда она играла, то, что она воображала, как воображают все дети, становилось реальным. Родители довольно быстро поняли, что она это делает... ненарочно. Мой отец военный, он многое знает о подчинении законам и дисциплине. Но чувства перевесили. Милеру заперли дома, чтобы никто не узнал о её необычных способностях. Но, знаешь, запреты не приходят из ниоткуда. Мои родители мечтали о дочери ещё до моего рождения. Мать не могла с ней расстаться, а если бы её отдали коллегии, велики шансы, что она больше никогда не услышала больше её смех. Когда Милера поняла, что она не такая, как все, и что её прячут, она изменилась. Стала более задумчивой и менее шумной. Но всегда ласковая, послушная. Как будто понимала больше, чем должна была понимать в 5 лет. После пары месяцев, проведённых дома, она просилась, плача, поиграть с кем-то. Её рыдания, по-детски громкие и упрямые, подтачивали здоровье матери. Мать стала нервной, сильно уставала и, казалось, совсем не радовалась жизни. Она умерла на моих глазах, когда тёмный дух, которым была одержима Милера, раздавил её сердце. Сестрёнка кричала нестерпимо громко, пытаясь остановить его... вернее остановиться.

Лаинь переплела пальцы. Ей было больно от его боли, не утихшей за прошедшие годы. Ей было больно от мыслей о собственной непроизвольной магии. Три года назад Файрен рассказал ей о том, что ему удалось узнать. В его рассказах было немало похожих историй. Она пыталась разобраться в себе и понять причины. Она экспериментировала с эмоциями, когда поняла, что именно её переживания и чувства заставляют распускаться и вянуть волшебные цветы. Долгие тренировки помогли ей научиться сдерживать эмоции и сделали её жизнь тусклее. Не желая мириться с угасанием ярких красок мира, Лаинь пришла в коллегию. Её встретила секретарь в строгом деловом костюме, заставившая заполнять странные и бессмысленные на первый взгляд анкеты, после чего вежливо попрощалась и отправила девушку домой, сказав, что в случае надобности её вызовут. Через пару недель беспокойство прошло, но Лаинь поняла, что отпускать свои эмоции на свободу она уже никогда не осмелится, потому что коллегия не восприняла её всерьёз. Файрен озадаченно качал головой, убеждённый, что прежде владеющих бесконтрольной магией никогда не отпускали.

А теперь, общаясь с Нуэдером, Лаинь всё время ощущала чувство вины в его присутствии. А он жил со своим чувством вины, как почти каждый участник трагедии с близкими, произошедшими на его глазах. Тихое понимание и готовность выслушать и понять со стороны Лаинь притягивали его к ней, и их отношения перерастали в болезненную привязанность неестественной дружбы.

- Файрен, пойдёшь с нами в Поющий Лес навестить Рину? - спросил Гиз, с кажущейся беззаботностью собирая вещи в домашний портал, из которого мог извлечь их в любом месте двух миров, где они бы ему понадобились. По комнате беспорядочно летали вслед за движениями его пальцев предметы одежды, какая-то посуда, книги и папки с бумагами, а также много предметов неведомого назначения.

- Нет, - он покачал головой. - Я... уезжаю в командировку.

- И когда ты собирался нам рассказать и попрощаться? - нахмурилась Лаинь.

- Сегодня наверно, - Файрен пожал плечами. - Мой наставник отправляется в Феос по делам, связанным с какими-то военными планами, а я его сопровождаю.

- Это не опасно? - спросил Нуэдер.

- Не более, чем любая другая работа в наше неспокойное время, - ответил Файрен. - Я только начинаю своё обучение как провидец, поэтому в горячие точки, где со всех сторон опасности, предпочтут отправлять кого-то более опытного.

- Я передам от тебя привет Рине, - улыбнулась Лаинь.

Поющий Лес окутал изумрудной зеленью и голосами птиц.

- Как хорошо, что есть неофициальные порталы, - Нуэдер развёл руки в стороны, распрямляя спину и вдыхая свежий пьянящий воздух полной грудью.

Лаинь чуть сжала руку Гиза. Они прошли пару километров, наслаждаясь летним цветением витуров и другой многочисленной флоры леса, о которой Лаинь могла немало рассказать друзьям, но не хотела, потому что просто смотреть, шагая рядом, было гораздо приятнее и интереснее. Они разбили лагерь в привычном месте, где уже останавливались, на одной из стабильных полян Леса.

Просторная палатка, искусно раскрашенная в тон лесному пейзажу, приютила их перенесённые подготовленные заранее вещи, и после обустройства и небольшого пикника на траве Лаинь попыталась связаться с Риной.