Совьетика

Но самая интересная глава "Незнайки на Луне" посвящена

Дурацкому острову. На этот остров свозят тех бедняг, которые жили "не по нормам общества" – в том числе бедняков, не имеющих крыши над головой или ботинок.

На острове с ними очень хорошо обходятся: кормят, поят, не заставляют работать,

всячески развлекают (бесплатные кино, аттракционы и т.п.). В результате этого

со временем коротышки, отвезенные на остров, сами того не замечая, превращаются в

баранов! Которых потом и отдают местным богачам – для стрижки с них

шерсти… И возврата в нормальный, человеческий мир с этого острова нет…

Я каждый день вспоминаю эти строчки, глядя вокруг себя. Глядя на то, как с

детства "прочищают мозги" людям на Западе; глядя на то, как отбарабанивают

тексты увиденных по телевизору реклам дети; глядя на то, как люди здесь с младенчества

отучаются думать самостоятельно и начинают верить, что то, что они прочитали

в газетах – это и есть их собственное мнение… Но еще более горько

осознавать, что в такой вот Дурацкий остров западная пропагандистская машина

стремится превратить и нашу Россию, пытается сделать из нашей

молодежи "НЕЗНАЕК НА ЗЕМЛЕ" – ничего не знающих про нее, свою Землю, про

родную историю; подобных тем бедняжкам, что развлекались себе бездумно на

Дурацком острове, пока не превратились в баранов…

…Много лет назад я была таким же , как тот космонавт из первой книги -

когда меня послали по обмену в Голландию, известную также как Нидерланды,

и в эти 2 месяца я не уставала восхищаться ее организованностью и

чистотой. Я тогда еще не распознала роботов. Потом, когда я вновь

оказалась в той же стране, через очень короткий промежуток времени я открыла

для себя, что то, чему нас учили в школе, в институте, дома, в советском

обществе вообще, – вовсе не пустые слова, не пропаганда, как бы скучно нам

это ни бывало иногда выслушивать, – а действительно реальность этого мира.

Я долгое время не могла спокойно проходить мимо бездомных. Я долгое время не могла понять, почему это по закону можно людям, которые помоложе, за такую же работу платить в 2-3 раза меньше, и почему из-за этого те, кто старше, не имеют возможности найти ее вообще. А к тому, что многие люди мечтают стать такими как Билл Гейтс, "купаться в деньгах и ничего не делать", как они выражаются, мне не привыкнуть никогда. Ну просто

совершенно не привлекает меня такой паразитический образ жизни, ни с одной стороны.

И не считаю я признаком ума умение выкачивать деньги из других людей любой ценой.

Но этого уже не понять Незнайкам Нового Мирового Порядка. Как им объяснить?

Как объяснить, что война в Югославии измеряется для нас не тем, что "ракета,

которая стоит полтора миллиона долларов, разбивает здание, которое стоит

30.000, а это значит, что мы, натовцы, проигрываем" (как выразился один

знакомый американец), а тем, что 4-летний югославский мальчик Джордже в

городе Чачак ложится спать в шапке, а на вопрос мамы, почему он ее не

снимает, отвечает: "Это чтобы бомба не упала мне на голову!". Измеряется

слезами матери 3-летней Милицы, погибшей в пасхальное воскресенье сидя на горшке перед сном у себя дома…

В интернете я познакомилась с Радмилой- сербкой-доктором, живущей в Черногории. Черногорию бомбили тоже, но не так сильно: Запад надеялся в недалеком будущем подкупить ее на откол от союза с Сербией. В Сербии у Радмилы остались родители и сестра с семьей, да и на Подгорицу бомб упало тоже предостаточно…

Наше общение очень быстро стало для нас обеих необходимым как воздух. Я просиживала дома в интернете чуть ли не все ночи напролет – именно по ночам натовцы бомбили больше всего, и Радмиле было так страшно…. Она говорила, что мои письма помогают ей выжить. С другого конца интернета то и дело приходили короткие, полные отчаяния записочки:

«Ну вот, кажется, началось… Я слышу, как гудят в воздухе их бомбардировщики… Начинается сирена ПВО… Один взрыв, второй, третий… В доме дрожат окна. Мама, мамочка, только не сейчас! Я не хочу умирать! Что будут делать без меня родители? Они уже совсем старенькие… Но пусть лучше сбросят бомбу сюда, чем на Чачак… У Снежаны сыночек совсем еще малыш…»

А в это время с экрана важный, как мышь, надувшаяся на крупу, Клинтон вещал, что он- друг сербского народа, и что бомбы направлены только против бяки президента Милошевича…

В современной войне есть что-то особенно психически ненормальное: ну разве можно себе представить корреспондента фашистской Германии, ведущего прямой репортаж из бомбардируемой немцами Москвы? Сам тот факт, что западным коррепондентам разрешили в Белграде в тот момент находиться, по-моему, служил лишь легитимации бомбардировок, делал их более приемлемыми в глазах западной публики – ведь они выбирали согласно вкусам своих хозяев, что показывать и о чем и как говорить.

Создавалось впечатление, что война – это какое-то развлекательное шоу, сродни футбольному матчу. Если бы я была югославским президентом, выгнала бы всю эту шатью-братью в первый же день бомбардировок из моей страны поганой метлой. Почему все как загипнотизированные боятся какого-то мифического «мирового» (читай- западного!) «общественного мнения» – насквозь проплаченного и создающегося в глубоко запудренных мозгах?

…Каждую ночь я возвращалась к компьютеру, мысленно молясь, чтобы Радмила не погибла за день и отозвалась на мое письмо. Если от нее ничего не было в течении часа, я не находила себе места.

Наверно, в те дни у меня слегка поехала крыша. У меня не укладывалось в голове, как можно продолжать спокойно жить, смотреть какие-то сериалы и ходить по вечерам по барам, напиваясь «Гиннесом», когда совсем рядом с нами, в Европе, бомбы дружественных твоему государству держав убивают детей и беременных женщин. Фото такой женщины, погибшей в разбомбленном НАТО поезде, стояло у меня перед глазами – когда я видела смеющихся как ни в чем не бывало коллег, лепечущих друг другу какие-то глупости. Даже в выходные, когда я куда-то ехала в автобусе, я так живо представляла себе, что чувствуют сейчас люди в автобусе где-нибудь на дорогах Югославии, не знающие, в какой момент их начнут бомбить, что у меня на глазах выступали слезы…

Странное дело- ведь войны на нашей планете все это время не прекращались,и я знала об этом, и знала о страданиях людей, но ни одна война не оказала на меня такого эмоционального и политического воздействия, как эта… Неужели и в самом деле только потому, что сербы- наши братья? Или же потому, что помимо моей собственной воли, где-то глубоко в моем подсознании засел евроцентризм, и то, что не так удивляет и поражает, если происходит где-то на другом континенте, приводит в ужас, если это разворачивается вдруг на континенте твоем?

Нет, нет, думаю, что и не в этом было дело! А в том, что с уродливого лица «всего мирового сообщества» окончательно упала умильная, улыбчатая, украшенная «общечеловеческими ценностями» маска. Одно дело – знать о хищнической природе империализма по книжкам и другое – видеть его перед собой лицом к лицу без прикрас… Лучше один раз увидеть,чем два раза услышать или прочитать. К сожалению…

До югославских событий я относилась к Соединенным Штатам почти равнодушно. Без симпатий, конечно, но и без такой неприязни, что «кушать не могу». Это неправда, что нас воспитывали в ненависти к янкам. У меня не было иллюзий насчет того, что они из себя представляют – но мое отношение к ним раньше, в советское время, вполне вписывалось в рамки «нас не трогай- мы не тронем!»

А теперь я окончательно поняла, что они не могут существовать без того, чтобы не трогать – и нас, и все другие страны. Как глист – солитер. И мое отношение к ним изменилось соответственно. Я вновь почувствовала то холодное «значит, вы вот так? Тогда мы сделаем для себя соответствующие выводы…», что я впервые ощутила, когда мне пришлось не на жизнь, а насмерть бороться с Сонни… Именно так. Не надо истерик и топанья ногами. От них толку мало – так же, как от всех этих демонстраций. Демонстрации нужны больше для успокоения собственной совести: я сделал, что мог, кто может, пусть сделает лучше… Как насчет того, чтобы «глаголом жечь сердца людей»?