Шагай вперед, мой караван... (СИ)

- Когда? - спросила она тихо.

- Еще вчера, - повторила за Ингой Вика.

Снова наступила тишина. Но на этот раз все молчали как-то иначе. Молчали, как заговорщики, объединенные единой затеей, ищущие поддержки и одобрения в глазах друг друга. Одна только Вика была абсолютно спокойна. Как показалось Лане, даже печально- или равнодушно-спокойна. А может она не хотела оказывать на них давление? Пытаясь подавить зевок, Вика выбралась из кресла и почти виновато сказала:

- Налетела я на вас, как метеор. Sorry. Знаю, что такие решения с бухты барахты не принимаются. Столько у каждого из нас тут ниточек протянулось - скрытых и видимых. Иные обрывать болезненно будет. Поэтому не торопитесь. Пусть каждый сам для себя решение примет, а потом уже окончательно все обсудим. Не обидитесь, если я пойду лягу? Ужасно спать хочется.

Вика ушла в кабинет. А взбудораженные ее внезапным предложением родители, Инга и Давид просидели до глубокой ночи, обсуждая все “за” и “против”, вспоминая все хорошее и плохое, что случилось с ними за годы пребывания в Америке. А ведь это совсем не маленький отрезок жизни. И на страну, принявшую и обогревшую их, жаловаться не приходилось. Она предоставляла всем и каждому одинаковые возможности. (Забавно, в самом слове “возможности” заключен принцип “можешь - возьми”) Даже сделала их равноправными гражданами. И если им не пришлись по душе правила, по которым она живет, так это, видимо, просто дело привычки. Каждый волен иметь свои предпочтения, свой набор ценностей. Америка не звала их - они пришли сами. А теперь не станет и удерживать. Низкий поклон ей за гостеприимство и радушие.

Много было разговоров о новой России, которую они, по сути, совсем не знали. Давид даже высказал опасение, не обернется ли для них возврат на Родину еще одной “иммиграцией” - со своим периодом адаптации и привыкания.

Лана ходила кругами вокруг кабинета. Ей было совершенно необходимо поговорить с глазу на глаз с Викой, но та, как нарочно, отправилась рано спать. С ее дочерью явно что-то происходило. Помня их последний откровенный разговор, Лана почти была уверена, что у Вики бурный роман. Но тогда почему же, почему она бежит из Америки?

Наутро, так и оставив потребность матери в общении с ней неудовлетворенной, Вика сразу после завтрака уехала, сказав, что будет держать с ними связь по телефону. Но прежде чем покинуть город, ей нужно было еще нанести один визит.

Она легко нашла дом и квартиру Ника. На этот раз никто не подглядывал за ней из коридора, когда она стучалась в квартиру с табличкой “213”. Ей открыла Дороти. Наверное, перед тем как подойти к двери она улыбалась. Но при виде Вики улыбка мгновенно угасла, уступив место напряжению и тревоге.

- Зачем ты сюда пришла? Ведь ты обещала... - шипящим шепотом упрекнула она, испытывая непреодолимое желание захлопнуть на непрошенную гостью дверь.

- Я уезжаю. Насовсем. И пришла попрощаться.

Вика обратила внимание, что с лица Дороти исчезла вульгарная косметика, а волосы, обычно всклокоченные, были аккуратно причесаны. Смерив бывшую одноклассницу недоверчиво-колючим взглядом, она нехотя посторонилась:

- Проходи. Мы как раз только что с прогулки.

Кресло стояло посреди комнаты, спиной к двери. Ник не мог не слышать их разговора, не мог не понять, кто к нему пожаловал, но не спешил повернуться, хотя Вика уже видела, как лихо он может крутиться на месте. Это сделала за него Дороти, развернув его на 180 градусов.

- Мне выйти? - нарочито небрежным тоном спросила она.

- Нет-нет, Дороти! - поспешила заверить ее Вика. - Я забежала всего на минутку. Привет, Ник. Как твои дела?

- Привет. Далеко собралась?

- Очень далеко. Возвращаюсь на Родину.

Он присвистнул. Только сейчас Вика заметила, как чисто и опрятно выгля- дела комната, какой ухоженный вид был у самого Ника. Ее фотографии бесследно исчезли со стен. Их заменили несколько репродукций с картин в дешевых рамках.

- Что так? Не понравилась Америка?

- Очень понравилась. Я буду скучать по ней. И по всем своим друзьям тоже. Но Родина есть Родина. Я так решила.

- Правильно решила. Я всегда удивлялся, и чего это людям не сидится на месте, среди своих. Что за удовольствие лезть копытами в чужой cake. Это все рав- но что врываться к соседу в дом и хозяйничать в нем.- Заметив тень, пробежавшую по лицу Вики, он поспешил добавить: - Я не про тебя. К тебе это не относится. Я вообще. Счастливого тебе пути.

Вика помахала ему на прощание, так и не приблизившись - не поцеловав, не подав руки. Она не сделала этого ради него самого, чтобы он потом не хранил память о ее прикосновении годами, как фотографии, которые убрал только со стен. Она понимала, что останется в его душе навсегда, как сказка детства, с которой в его теперешним положении ему будет труднее жить, а в старости легче умирать. В нерешительности потоптавшись у двери, Вика поспешно вышла. Дороти последовала за ней. В коридоре они остановились.

- Собственно, пришла я больше к тебе, - сказала Вика виновато. - Понимаешь, я ведь, наверное, не смогу уже...

- Платить мне за уход? - закончила за нее Дороти жестко. - Дело в том, что я сама хотела увидеться с тобой, только не знала, где тебя найти. Платить мне, в любом случае, больше не надо. Ник, когда узнал об этом, был взбешен. Он кричал, что если бы мог подняться на ноги, вышвырнул бы меня в окно.

- Зачем же ты ему сказала!? Ведь мы с тобой договорились.

- Я не считаю, что если он теперь инвалид, его надо обманывать. Он имеет право знать все, что касается его... что касается нас. И я дала ему слово, что найду тебя и откажусь от твоих денег. Хорошо, что ты пришла сама.

- Но... Дороти, извини, что спрашиваю... Сумеешь ли ты ухаживать и дальше за ним, нигде не работая?

- А я буду работать. Я найду себе работу на дому, скажем, телефонного агента.

- А он?

- Он будет рядом. Я забираю его к себе. Я ведь живу одна. Мы решили пожениться.

Вика просияла:

- Правда?! Дороти, солнышко! Какая же ты умница! Я поздравляю тебя. Ты даже не представляешь, как я за вас рада.

Почувствовав, что Вика не лукавит, что радость ее искренна, она наконец расслабилась и тоже улыбнулась, отчего сразу похорошела. Порывисто обняв ее, Дороти прошептала:

- Спасибо тебе за все. От нас обоих. Храни тебя Бог.

Глава 78

Давиду понадобилось запастись трудно дававшимся ему терпением, чтобы дождаться не только когда Карина придет с дежурства, но и когда она выспится после него. Для такого важного разговора нужна была свежая голова.

- Приготовь на обед что-нибудь праздничное, - сказал он ей по телефону, когда она, наконец, пробудилась. - Я буду дома к шести часам.

- С чего вдруг? - насторожилась Карина. - Случилось что-то из ряда вон выходящее?

- Может быть, - загадочно отозвался он. - Дома поговорим.

-...Ты жутко вкусно готовишь, - похвалил жену Давид, вычищая свою тарелку. Он явно подмазывался к ней, пытаясь поднять ее настроение прежде, чем приступить к главному.

- Ну так чего случилось-то? Ты весь, как на шарнирах. По-моему я впервые вижу тебя таким взбудораженным.

- Есть от чего. Когда узнаешь, и ты будешь такой...

- Так говори же. Не тяни. Ты выиграл в лотерею миллион, и мы теперь богаты? - подтрунивала над ним Карина. - Нет?.. Будем угадывать дальше. Ты купил шикарный дом на самом берегу океана. Что, опять мимо? Ну тогда яхту. Под алыми парусами. Всё! Моя фантазия иссякла. Говори сам.

- Каринка, отнесись к этому серьезно, прошу тебя. - Давид взял ее руку в обе ладони и, поцеловав, прижал к своей груди. - Моя семья... все мы приняли решение вернуться обратно на Родину. В Москву.

Огромные глаза Карины смотрели на него, не мигая.

- Почему ты молчишь? Почему так странно смотришь на меня? - растерялся Давид.

Она выдернула свою руку.

- Твоя семья, говоришь? Все вы? А кто же я? Чья я?

- Только пожалуйста не вздумай обижаться, - взмолился Давид. - Так получилось. Нагрянула из Беркли Вика и огорошила вчера нас всех своим предложением вернуться. Поверь, никто ничего не затевал за твоей спиной. Просто нам всем вдруг эта идея пришлась по душе. И мы не принимали еще окончательного решения. Мы договорились подумать, все взвесить. Вот я и выношу эту идею на наш с тобой семейный совет.