Листопад

- Борода бородой, а если тот увидел бы твоих осетров?

- У меня поблизости багор лежал. Чуть что - один короткий взмах и концы в воду. Так-то оно... - Шевлюгин привлек к себе Милючиху; она освободилась от его крепких объятий, довольная и разомлевшая, и, дернув его за бороду, не без гордости заметила:

- У тебя, я вижу, борода для обмана глаз, значит. С виду вроде и старик, а на самом деле ох какой!..

Слова эти польстили Шевлюгину.

- Значит, на старика не похож? Ха-ха-ха!..

Вдруг Милючиха оторопела.

- Беги скорее во двор, - встревоженно зашептала она. - Видишь, кто-то через огород шастает?

Шевлюгин подошел к окну, отодвинув занавеску, пригляделся.

- Не бойся, - успокоил он. - Это Степан Ковригин с Сенькой Зыряновым. Я пригласил их зайти. Поговорить нужно. А ты-ка подай на стол икорки с луком, поджарь одного осетрика. Ну и пару бутылочек поставь. Сама знаешь...

- А что же ты сказал им, когда приглашал-то? - испуганно спросила его Милючиха.

Шевлюгин замялся:

- Дома, мол, принять не могу. С женой в ссоре. Приходите тогда-то в Ольховку, к родственнице...

2

Все трое сидели за столом, отправляя в рот куски жареной осетрины. Выпитый самогон огненным шаром прокатился по нутру, придав гостям и без того хороший аппетит. Смачно чавкая, Ковригин аккуратно снимал с осетрины румяную кожицу, складывал ее на край тарелки.

- Ты когда-нибудь видел, как енот жрет ондатру? - глядя на то, как он ест, спросил Шевлюгин.

- Эта крыса мне еще попадалась, а вот енота здесь никогда не видел, пожал плечами Ковригин. - Их года три тому назад как завезли. Редко, правда, но попадаются. Я хоть и охотник, но не совсем согласен, что напускают разных хищников. Разведется их - гнезда птичьего не оставят.

- Пушнина нужна, вот и разводят, - пояснил Шевлюгин. - А так, на какой ляд она сдалась.

- Век химии. Сейчас научились такие искусственные меха готовить, что не отличишь от настоящего.

- Однако все же не настоящий. - Шевлюгин взял бутылку и разлил самогон по стаканам. - Так вот о еноте. Иду я как-то к Касьянову броду. Вечерело. Вижу - собака. Я затих, присмотрелся, а это енот свежует ондатру. Вначале отгрыз ей голову, потом стянул с нее шкурку, да ловко так и быстро, глазом не моргнешь. Ну, когда он кончил свежевать, тут я и вышел. Метнулся он к кустам и только его видели, а мне зато шкурку оставил.

- Так что же тут общего у меня с енотом? Не пойму что-то... - спросил Ковригин. - У него зубы, сам говоришь, как ножи. А у меня - не дотронешься. Флюс замучил.

- Енот, - не обращая внимания на жалобы Ковригина, заключил Шевлюгин, - самый чистоплотный зверь в лесу. Кто еще сначала ополоснет мясо, а потом ест? И шкурка его дорога. Жаль только, стрелять нельзя.

- Зачем же стрелять? - посмотрел на него пристально Ковригин. - Пусть живут. Пока зла нет.

- А птички-то как же? - не выдержал, съехидничал Шевлюгин.

- А я на днях забрел в Глухое урочище, - стараясь заглушить перепалку, проговорил после долгого молчания Зырянов. - Чего там только не водится! Особенно много бобра. Все берега изрыты для хаток. Можно за день столько настрелять, что на много лет хватит.

Шевлюгин нарочито строго надвинул брови.

- Таких разговоров не слышал. Понятно? Какой-никакой, а я еще пока егерь. Зверей охранять моя обязанность.

Выпитый самогон крепко ударил в голову.

Стараясь не мешать разговору, Милючиха молча подавала закуски и, прислонившись к стойке двери, внимательно приглядывалась к гостям. Разговор становился более развязным и шумным.

- Что-то ты, Матвей, больно строг стал, - хлопал по плечу Шевлюгина Зырянов. - А помнишь, как мы вчетвером лося подсекли. Тогда еще Маковеева чуть волки не разорвали. - Он повернулся к Ковригину и, словно глухому, крикнул: - Помнишь, Степан?

- Если бы я знал, что нет лицензии на отстрел, - не быть бы мне с вами!

- Давно ли ты стал таким праведником? - Острый взгляд Шевлюгина задержался на побагровевшем от выпивки лице Ковригина. - Уж не в секту ли какую вступил?

- Ну так как же с бобрами быть? - не обращая внимания на сложность тех отношений, которые внезапно создались между старыми друзьями, подзадорил Зырянов. - Втроем куда ни бывало...

Ковригин знал, что Шевлюгин может легко сбить Зырянова на любой безрассудный поступок. В прошлом году Шевлюгин поспорил с Зыряновым на десятку, что тот не сможет спрыгнуть с кручи головой в Оку. Зырянов, конечно, спрыгнул, да неудачно. Попал в воду не головой, а боком, и чуть не утонул. Хорошо, что был не один, вытащили, а потом с месяц лечился от ушиба.

Ковригин сегодня был в другом настроении. Замашки Шевлюгина ему не нравились еще и потому, что он видел в себе и в Зырянове батраков, которых тот водил за нос, получая от них барыш...

- Если ты захотел, Матвей, стать богачом, то почему бы тебе не пробраться ночью в банк и не очистить его?

- Ты бы полегче, Степан, не то надорвешься, - сузил глаза Шевлюгин. Чай, не у тещи на блинах.

- А чего? - улыбнулся Ковригин. - Без разрешения бить зверя - это то же самое, что и ограбить банк. Цена преступления одинакова.

- Не ожидал, Степан, что ты такой трус, - покачал осуждающе головой Шевлюгин. - Не пойму, кого ты так боишься? Лесничего, что ли?

- Ты брось мне такие шуточки, - обиделся Ковригин. - "Боишься"! Пусть и так. Что, по воле ходить надоело? Тогда при чем же Семен? У него еще дети не выросли. Понимать надо.

- А ты не бойся за меня, - вмешался в спор Зырянов. - Я уж как-нибудь сам решу.

- Давай-ка лучше, Степан, выпьем еще по одной, а там решим, что и как. - Шевлюгин взял бутылку и только что хотел наполнить стакан Ковригина, как тот заслонил его ладонью.

- Ты что? - удивился Шевлюгин. - Аль начальство пить не разрешило?

- Начальство тут ни при чем, а пить больше не буду, - наотрез отказался Ковригин.

- Ага, ясно! Боишься, как бы по пьяному делу не подвели тебя под нарушение закона. - Шевлюгин украдкой подмигнул Зырянову. - Вот что, мы пойдем без него. Бобры сейчас что надо. А Ковригин у нас перевоспитался. Они теперь с Буравлевым спелись - и лесниками и егерями стали... - Он нахмурил брови. - А меня ведь еще никто не снимал! Я пока хозяин!.. Ясно?..

- Пусть и тебе будет ясно, - вспыхнул Ковригин. - Только ищи кого-либо другого. Но я тебе не товарищ в этом деле.