Ночной вызов

- Я-то старалась, чтобы угодить тебе, - сказала она обиженно, - а ты ни к чему не прикоснулся. Может, не нравится? Тогда другое дело.

- Что ты, Люся, наоборот. Все вкусно и хорошо, только для меня этого многовато. У тебя так уютно - никогда бы отсюда не ушел.

- А ты и не уходи. Места на двоих хватит, - не то в шутку, не то всерьез обронила она.

- Вот возьму и останусь, что тогда?

- Тогда... Постелю на диване на двоих, чтобы не уходить от тебя.

Позавтракав и убрав со стола, они стали оживленно обсуждать, куда пойти.

Днем, по предложению Пескишева, решили сходить в Русский музей, где он давно не бывал и где хотел посмотреть экспозицию старинных русских икон. Люсе, которая тоже давно там не была, это предложение понравилось. Хорошо зная русскую живопись, она надеялась стать Пескишеву интересной собеседницей. Ее заинтриговал его интерес к иконописи, которого прежде она не знала. Пообедать решили в каком-нибудь стилизованном кафе, а вечером пойти в ресторан "Невский" на варьете.

Утром Люся казалась особенно привлекательной. Элегантная прическа (и когда только она успела ее сделать?), ухоженное, без единой морщинки лицо, красивые, чуть полноватые руки и стройные ноги делали ее очаровательной. Глядя на нее, никто не дал бы ей более двадцати пяти лет.

Наметив план, Люся принесла Пескишеву свежие газеты.

- Распределим обязанности, - предложила она. - Пока я занята по хозяйству, ты познакомишься с новостями, а когда я освобожусь, сообщишь о них вкратце. Ладно?

- Такое распределение обязанностей я приветствую, - рассмеялся Пескишев. - Только зачем наводить порядок, если ты уже все сделала?

- Ну, разве вы, мужчины, имеете какое-либо представление о порядке? Читай, Федор, просвещайся. У меня еще много дел. Если хочешь полежать, можешь взять в спальне подушку.

Люся ушла на кухню, а Пескишев, усевшись в кресло, стал просматривать воскресные газеты. Четверть часа спустя он отложил их в сторону и пошел помогать Люсе. Но в этом уже не было никакой необходимости.

Пескишев никогда не злоупотреблял добротой и гостеприимством других и старался не оставаться в долгу. Извинившись, он сказал, что хочет пройтись по свежему воздуху.

- Между прочим, у меня в этом тоже есть потребность, - заявила Люся. Если не возражаешь, я тебе составлю компанию. Кстати, надо кое-что купить, и ты мне поможешь.

Пескишев охотно согласился, и вскоре они вышли из дому. Люся взяла его под руку, и Пескишеву было приятно видеть, как непринужденно она это сделала. Приятно было и то, что впервые за многие месяцы он не чувствовал себя одиноким.

Улицы были пустынными, только что открытые магазины принимали первых покупателей. Было свободно, и они без помех и толчеи накупили ворох продуктов. Люся не сразу поняла, зачем Пескишеву все это нужно. Полагая, что эту снедь он собирается увезти с собой, она не возражала против его покупок. Кое-что взяла и она. Нагрузившись, они вернулись домой. Люся поинтересовалась, как лучше упаковать купленное.

- А зачем?

- У тебя же, кроме портфеля, ничего нет.

- А мне больше ничего и не надо. Что касается харчей, то я собираюсь у тебя жить еще целых два дня. Надо же нам чем-то питаться.

- Господи! Так зачем же ты так много всего накупил? Нам за неделю всего этого не съесть. Тем более что сегодня мы договорились поужинать в ресторане. Чудак ты, Федор! Неужели ты думаешь, что я не в состоянии тебя прокормить несколько дней?

Почувствовав в ее словах обиду, Пескишев извинился, что поступил опрометчиво, и дал слово впредь ничего подобного не делать...

Если кто-нибудь полагает, что в Русском музее или в Эрмитаже можно отдохнуть, то глубоко ошибается. Просмотр богатейшей экспозиции картин хотя и доставляет удовольствие, но в то же время утомляет. Поэтому если экскурсант хочет покинуть музей бодрым, он не должен стремиться осмотреть все сразу, что вобщем-то и невозможно. Лучше уделить внимание лишь части экспозиции. Ленинградцы это знают. Но такой совет совершенно неприемлем для приезжих, которые толпами до отупения и изнеможения ходят по наиболее достопримечательным местам бывшей российской столицы, сохранившим свое былое величие.

Люся и Пескишев вспомнили об этом золотом правиле, когда уже валились с ног от усталости.

- Поедем-ка лучше ко мне. Отдохнем, приведем себя в порядок и двинемся в "Невский", - предложила Люся. Пескишев согласился. Времени оставалось еще достаточно, а билеты на варьете были уже в кармане.

Дома перекусили, после чего Люся занялась туалетом, а Пескишева потянуло на сон. Он прилег на диван и вздремнул.

- Вставай, соня. Пора собираться, - услышал он голос Люси и открыл глаза. Увидев ее, он сел, и восхищение застыло на его лице. А Люся глядела на Пескишева и улыбалась.

- Люся, да ты восхитительна! Вот черт, - сорвалось у него с языка, - и где только я раньше был?

Люся рассмеялась:

- Вставай, вставай! Раньше ты был при своей жене да при науке. Некогда было на меня внимание обращать. Вот уедешь и забудешь. Не так ли?

- Не забуду!

- Умница! - улыбнулась она. - Давно бы так.

Люся и впрямь была очаровательна. Пескишев рядом с нею смахивал на дикобраза. Это сходство подчеркивали его взъерошенные волосы, которые он не успел причесать.

Через полчаса они были в ресторане. Уселись за столик, дождались официанта. Заказывал Пескишев, долго перечисляя всякие блюда.

Люся смотрела и улыбалась.

- Ты голоден?

- Почему так думаешь?

- Судя по твоему заказу, мы не ели вечность. Разве мы осилим это?

- Да разве обязательно все есть? На столе должно быть изобилие. Так издавна водится на Руси.

После вчерашнего разговора с Люсей у Федора Николаевича оставалось тяжелое чувство. Предстояло принять решение о своей будущей жизни. Он прекрасно понимал, что развод неизбежен, что так дальше жить с Галиной нельзя. Но незапланированные изменения в его жизни потребуют немало времени, трепки нервов, ненужных разговоров... "Ну ладно, - подумал он, - пусть все идет своим чередом. Как говорится, все к лучшему в этом лучшем из миров..."

- Ты сегодня очень хороша, - сказал Пескишев и осторожно положил свою руку на Люсину.

Люся недоверчиво посмотрела на него. Он был серьезен и искренен. Она закрыла глаза и тихо спросила:

- Это правда?

- Не сомневайся.

Началось варьете. Танцы, музыка, близость Люси постепенно заставили Пескишева забыть о своих неурядицах.

- Что ты на меня смотришь, будто никогда не видел? - засмеялась Люся. Ты на них смотри, - она указала на танцующих девушек. - Смотри, смотри, а то поздно будет. Ведь скоро варьете окончится.

- Но я хочу видеть только тебя.

- Лучше скажи, кто из артисток тебе больше всех нравится?

- Мне нравится только одна женщина, и этой женщиной являешься ты.

- Федор, меня интересует твое мнение о девушках. Ну, взгляни, пожалуйста, я тебя прошу.

Пескишев нехотя повернулся и стал рассматривать одетых в гусарскую форму артисток варьете, которые маршировали, высоко вскидывая в такт музыке свои стройные ноги. Люся внимательно наблюдала за ним, и в ее глазах загорелись огоньки.

- Ну, которая же? - торопила она его с ответом.

- Вон та, в голубом трико, - показал Пескишев кивком головы.

Люся внимательно посмотрела на девушку и согласилась, что она привлекательнее других.

- А у тебя губа не дура.

- Но она тебе в подметки не годится, - прошептал Люсе на ухо Пескишев.

- Не говори глупостей, Федор, тебе это не идет, - резко ответила она.

Пескишев взглянул на серьезное Люсино лицо и рассмеялся.

Окончилось представление, начались танцы. Пары ритмично и медленно качались в полумраке. Люся, прильнув к Пескишеву, шептала ему на ухо, что никогда не забудет этот вечер. Слушая ее шепот и чувствуя жаркое дыхание, Пескишев ощущал напряженный стук своего сердца. Его охватило непреодолимое желание взять Люсю на руки и унести отсюда.